Амиран
Месяц назад. За день до коронации
— Надеюсь, повод, по которому меня выдернули из постели действительно требует безотлагательного вмешательства, — вместо приветствия произношу я, заходя в рабочий кабинет главы АРС.
Окинув взглядом присутствующих, задерживаю внимание на бледном Хамдане Каттане, плотно сжавшем челюсти. Из троих прибывших самым бодрым и оптимистично настроенным выглядит Мердер.
— Повод зачетный, босс. Тебе понравится, — светясь довольством, комментирует Колман.
Я замечаю, как генерал бросает на Мердера недоумевающий взгляд. Никак не может привыкнуть к фамильярной и чудаковатой манере общения моего поверенного.
— Раз зачетный, тогда ладно, — снисходительно ухмыляюсь уголком губ, присаживаясь в кресло по центру. — Только давайте коротко и по существу. Завтра коронация, и я планирую доспать хотя бы еще пару часов, чтобы продержаться на ногах до конца церемонии.
— Вести и, правда, положительные. Я получил отчёт от наших агентов, внедренных в ряды американской разведки, — официально докладывает Джамаль, сосредоточив на мне внимательный взгляд. — Якуб Салах три дня назад был обнаружен мертвым на конспиративной квартире.
Генерал замолкает, предоставив мне минуту на осмысление услышанного. Без сомнения новость позитивная. Последнее звено из цепочки заговорщиков уничтожено, если, конечно, полученным данным можно доверять.
— Причина смерти? — сухо уточняю я.
— Самоубийство, — коротко отзывается генерал.
— Снова? — расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, откидываюсь на спинку кресла.
— Вполне закономерно, Ран. Птах понял, что ему прочно сели на хвост и ждать, пока парни генерала пустят ему пулю в висок — не стал. Решил уйти достойно и в привычной обстановке, — находит повод для иронии Мердер, при этом сияя так, словно получил грант за достижения в сфере IT технологий.
К слову, воодушевление и настрой Колмана объяснимы рядом иных причин. Недавно он начал работать над открытием крупной современной IT-компании международного уровня в Асаде, которая еще до официального запуска наделала много шума.
Подданных королевства взволновал тот факт, что штатное расписание будущего гиганта включает пропорциональное гендерное распределение рабочих мест. После редакции Алисии, это вторая компания в Анмаре, где смогут реализовывать свои интеллектуальные способности дочери и жены анмарцев. В числе недовольных подобным новшеством оказалось подавляющее большинство представителей сильного пола, несмотря на разделение офисов на мужскую и женскую половину. Тем не менее, открыто выступить с протестами в мой адрес никто не решился, а вот к Колману пришлось приставить охрану на случай, если кому-то придет в голову обезглавить еще не открывавшуюся компанию. Это временная мера и продлится ровно до момента принятия ряда соответствующих законопроектов, в настоящий момент находящихся на рассмотрении в правительстве.
— Информация достоверна? — обращаюсь к генералу. — Насколько надежны источники?
— Нет никаких сомнений. Я получил подробный отчёт с места происшествия и результаты судмедэкспертов. На пистолете отпечатки убитого, следов взлома нет, все базы данных в рабочем компьютере зачищены. Так же в деле имеются улики, прямо подтверждающие, что погибший — наш Ястреб. Остатки разорвавшейся пули, извлечённой из тела и других, что обнаружили в барабане орудия убийства не оставляют ни малейших сомнений, что они из той же партии, что и хранящиеся у нас в отделе улик.
— Финальный штрих, — ухмыляется Колман. — Этот Ястреб — настоящий псих, но теперь он точно отлетал свое.
— Значит, наши поиски подошли к концу? — сдвинув брови, задумчиво смотрю поверх головы генерала.
С портрета на стене за спиной главы АРС на меня сурово взирают глаза отца. Совсем скоро все изображения Арьяна аль-Мактума заменят моими. Я знаю, как он боялся этого момента, помню, с каким напряжением держался во время частных аудиенций, как пытался пресечь все мои инициативы на корню, заручаясь поддержкой нелояльных к моей стратегии шейхов.
Большинство ошибок, что совершил король в политической сфере, были связаны именно с этим страхом — оказаться слабее того, кто с самого первого дня появления в Анмаре стал для него раздражающим фактором. Я не могу сказать с точностью, почему король видел во мне угрозу. Я никогда не желал ему смерти и в действительности не хотел скорого вступления на трон. Максимум — расширения полномочий и возможности участвовать в принятии законов. Мне не жаль, что мы так и не стали близкими людьми, и я не испытываю ни малейшей вины за то, что ни дня не скорбел о кончине отца. Наверное, потому что он никогда им не был — моим отцом. В глубине души я всегда знал, что не оказался бы в Анмаре, если бы жены короля родили ему сыновей. Я благодарен за шанс, о котором не просил, но получил, потому что у отца не было иного выбора, только этого оказалось недостаточно, чтобы стать семьей.
— Да, — сдержанно отвечает генерал. —Дело можно считать закрытым.
— А что с женщиной, назвавшейся Ястребом? — первый раз с начала совещания подает голос Хамдан. — Она была весьма убедительна, когда говорила со мной.
— Без своего координатора она не более чем курьер, — категорично утверждает генерал.
— Если бы вы с ней пообщались, то, возможно, не были бы так уверены, — возражает Хамдан. Я останавливаю на нем изучающий взгляд.
— Мы опираемся на имеющиеся факты, — поясняю нейтральным тоном. — Ослаблять меры безопасности никто не собирается. Если она решит себя проявить, мы будем готовы, но трехмесячное затишье говорит о том, что дама сошла с курса, если, вообще, жива.
— Все же я считаю, что дело закрывать рано, — Каттан-младший обращается сразу ко всем присутствующим.
Достав из кармана пулю с гравировкой птицы, он точно так же, как несколько месяцев назад кладет её на стол и раскручивает против часовой стрелки. Как и в прошлый раз в кабинете воцаряется громовая тишина, потому что та, первая, пуля была изъята и помещена к уже имеющимся уликам.
— Откуда? — металлическим тоном спрашивает генерал.
— Получил утром в конверте без обратного адресата, — быстро отвечает Хамдан.
— Ястреб мог отправить посылку до того, как застрелился.
— А я думаю, что это угроза или знак, что Ястреб в курсе того, что я сотрудничаю со спецслужбами Анмара, — возражает Каттан. — Иначе почему он ни разу не связался со мной после визита в отель?
— Планы могли измениться, — пожимает плечами Мердер. — Логика в действиях Ястреба прослеживается с трудом. Остается только догадываться, по какой схеме он выбирал жертв для исполнения своих приказов. Одно ясно наверняка — пуля — это его последнее прощай, — уверенно подводит черту. — Якуб Салах мертв и не предоставляет для нас серьезной угрозы. Наш изворотливый и неуловимый птах отлетал свое, – не без сожаления ухмыляется Мердер.
– Тебя это огорчает? – ледяным тоном уточняю я.
– Я бы хотел взять его живым, – признается он, туманно улыбаясь своим мыслям и разводит руками. – Но, увы.
На этом совещание подходит к своему логическому завершению. Каждый из участников покидает зал, частично удовлетворённый исходом расследования.
Но ни один из нас на тот момент не подозревал, насколько мы далеки от истины, и как скоро будем вынуждены потерпеть сокрушительное поражение.
Факты, доказательства, показания, признания обвиняемых — в нашем распоряжении имелись все недостающие фрагменты пазла, не оставляющие ни малейших сомнений в результатах расследования. Мы выдохнули, уверенные, что враг повержен и смутные времена остались позади.
И, тем не менее, мы все ошибались. Все, включая Мердера. Его гениальный ум не смог разгадать подброшенный неизвестным врагом ребус. Не смог по одной простой причине.
С самого начала у этого уравнения не существовало логичного решения.
Мы анализировали, строили теории, устанавливали причинно-следственные связи, самонадеянно уверенные в несокрушимость системы, не допуская и мысли, что идем по ложному следу и ищем совсем не там, и не того….
Глава 15
Алисия
Четыре месяца спустя после благотворительного приема
Терпкий и кислый вкус красного вина вяжет язык и небо. Несколько жадных глотков «успокоительного» отдаются горечью в горле, но приводят к легкой атрофии неприятных чувств и эмоций. Останавливают круговорот беспощадных мыслей, из-за которых я не высыпаюсь уже пятый месяц.
Сначала я искала умиротворение в нейролептиках, полностью отключающих боль и превращающих меня в выпотрошенную куклу. Но потом осознала, что это путь в никуда и вернулась к прежнему лекарству — полное погружение в рабочие процессы редакции и пару бокалов алкогольного напитка по пятницам.
Слегка заторможенным движением опускаю опустевший сосуд на туалетный столик, расположенный рядом с набранной до краев ванной. Подтягивая себя за специальные поручни, резко встаю из воды, непрерывно глядя в зеркальные стены санузла.
Обнаженная кожа блестит и сверкает в свете неоновых ламп и горящих свечей, мелкие капли наперегонки несутся вниз по изгибам точеной фигуры…раньше, подобное зрелище приводило в восторг моего мужа. Заставляло Амирана терять разум и алчно облизываться, сканируя миллиметры моего тела присваивающим и похотливым взором. Развращающим, призывающим к полному грехопадению. Но сейчас — действующий эмир Анмара не задержал бы на мне своего королевского взгляда и на секунду.
Его вкус изменился: мой муж с недавних пор предпочитает жгучих брюнеток.
Или брюнетку.
Невинную до него, верную, красивую, послушную, покорную, и конечно…способную родить ему долгожданного наследника.
Поспешно вытираюсь полотенцем, и аккуратно тянусь к плечикам с рубашкой Амирана. Он оставил их в старой резиденции в неприличном количестве. Каждый день сплю в новой, самовольно отправляя себя на моральный эшафот.
Прижимаю ткань из рельефного хлопка к обнаженной груди, и, напоминаю себе маниакально-одержимую маньячку, подношу накрахмаленный воротник к носу. Прикасаюсь к нему скулами, губами, веду им вниз по венам шеи, подавляя внутри бурю эмоций и агонизирующую магму чувств, обжигающую лабиринты души.