—Ты уверен, что на этот раз не ошибся? — с приобретенной настороженностью уточняю я.
— На все сто, Ран, — твердо заверяет Колман. — Слушай дальше. Эва Хоук родилась в Мемфисе, штат Теннеси, в небогатой и не самой благополучной семье. Мать пила, отец приторговывал наркотиками, и, вероятно, сам баловался, после чего поколачивал и жену, и дочь. Воспитание и образованием Эвы никто особо не занимался, и девочка нашла отдушину в учебе. Дальше наши с ней пути становления практически идентичны. Ускоренное изучение школьной программы, колледж — экстерном, в тринадцать лет Лига Плюща. Отучиться мисс Хоук успела полтора курса, прежде чем соседки по комнате подняли тревогу по причине внезапного исчезновения Эвы. Она не вернулась в общежитие после занятий, не появилась и утром на парах. Больших трудов стоило отыскать родителей девочки, чтобы те написали заявление в полицию. К тому времени отца уже не было в живых, а мать находилась в беспробудном запое.
— Девочку так и не нашли? — спрашиваю с тяжелым сердцем, уже зная, каким будет ответ.
— Нет, до сих пор числится в списках пропавших.
— А её мать?
— Давно умерла. Других родственников нет. А мы понятия не имеем, как Эва выглядит сейчас, где находится и какое носит имя, кроме того, коим подписывает свои преступления.
— И снова гребаный тупик, — выдыхаю с глухим раздражением.
Услышав осторожный стук в стеклянную дверь, резко вскидываю голову, натыкаясь взглядом на улыбающуюся Зои с подносом.
— Перезвоню через минуту, — коротко сообщаю поверенному, закрывая ноутбук. Жестом позволяю ассистентке войти.
— Ваш кофе, эмир, — девушка неторопливо вплывает, прикладывая максимум усилий, чтобы ни одна капля ароматного напитка не пролилась.
— Спасибо, Зои. Поставь на край стола, — сухо распоряжаюсь я. — Что это? — указываю на лежащий рядом с кружкой конверт на мое имя, без обратного адресата. Неприятный холодок дерьмового предчувствия концентрируется в области позвоночника.
— Письмо. Только что доставлено курьером, — с вежливой улыбкой отвечает девушка.
— От кого? — строгим тоном спрашиваю я.
— Простите… — она растеряно смотрит на конверт и стремительно бледнеет, осознав свою оплошность. — Я не обратила внимания, что отправитель не указан, но…
— Задержать курьера, — набрав по внутреннему телефону номер руководителя службы безопасности. — Не дать покинуть здание.
— Эмир, я… — испуганно заикается Зои, хлопая густо накрашенными ресницами. С ней я разберусь позже.
— Выйди, — обрываю ассистентку и кивком головы приказываю дежурившему снаружи охраннику войти.
— Открой, — озвучиваю следующий указ, показывая взглядом на письмо. Парень беспрекословно подчиняется, быстро распечатывает конверт, и, заглянув внутрь, застывает с перекошенным лицом.
— Что там такое? — с растущим напряжением требую ответа.
— Фотография, — произносит телохранитель и протягивает мне снимок лицевой стороной. — Фотография с места автомобильной аварии, — добавляет напряженным голосом, но я и так уже вижу запечатленную на фото груду искорёженного металла.
Внутренности скручивает в узел, холодный пот выступает на висках. Все телефоны одномоментно оживают, взрывая застывшую тишину. Не отрывая взгляда от снимка, я подношу к уху гаджет, предназначенный для связи с единственным абонентом. Никогда ещё такое простое движение не давалось мне настолько сложно. Я боюсь того, что могу услышать, гоню прочь страшную мысль, но она там засела очень давно, в самом центре моего разума и сердца. Мой главный страх и единственная слабость. Никогда, ни в минуту дикой ярости, ни в мгновения бешеной злости, я не хотел вытащить эту занозу, избавиться, излечиться. Она не болезнь, не вирус. Она просто моя, моя бурная река, мой источник, моя женщина, и без нее я перестану быть человеком.
— Слушаю, генерал, — сердце срывается вниз, а голос, несмотря на испытываемый ступор, звучит твердо.
Глава 27
— Амиран, произошла авария. Один из автомобилей кортежа Искандера аль-Мактума потерял управление, на скорости вылетел на встречную полосу и протаранил ограждение, — лёгкие расправляются, принимая глоток кислорода, а генерал, тем временем, продолжает говорить, не представляя, что его собеседник только что пережил личный апокалипсис.
— Кто был в машине? — как со стороны слышу собственный сдержанный голос.
— Водитель и Искандер погибли на месте, Вирджиния в критическом состоянии доставлена в госпиталь, — сообщает Джамаль Каттан.
Закрыв глаза, я сдерживаю рвущееся из груди проклятие. Облегчение, что в машине оказалась не Алиса, временно ослепило разум. А слова генерала отрезвили.
Без жертв не обошлось.
Джина сопровождала отца на ипподром. Последний этап скачек. Воскресенье. Она мне говорила, когда мы виделись в последний раз в моем кабинете. Джина не хотела ехать одна. А теперь она, возможно, умрет, потому что слишком сильно ненавидела отца и боготворила меня.
— Она жива? — в ожидании ответа мое горло пересыхает за долю секунды.
— Пока — да, но врачи дали понять, что вероятен летальный исход.
— Черт… — цежу сквозь зубы. После адреналиновой встряски голова поясняется, возвращая когнитивные способности. — Когда? Точное время, когда произошла авария.
— Семь минут. На месте трагедии работают лучшие эксперты. Причину установим … — генерал говорит дальше, но я его почти не слышу из-за белого шума в ушах. Перевернув снимок, я читаю напечатанные строчки послания, адресованного лично мне:
«Когда солнце скрывается за горизонтом, а луну закрывают облака, когда отблески огня играют на стенах дома, а разговоры и смех постепенно стихают, в темноте ночи иногда слышится шорох крыльев.» (источник: https://raskazka.net/xokioi-i-yastreb/)
И будь я проклят, если понимаю, какого черта все это значит.
— Организуй мне срочный вылет, генерал, — отключив эмоции, произношу я. — И отправь Хамдана в резиденцию.
— Зачем? — в голосе Джамаля звучит объяснимое напряжение. Каждый раз, когда его сын оказывается рядом с моей женой, происходит то, что добавляет седины в волосы отца.
— Хамдан — единственный, кто лично разговаривал с Ястребом. Пусть совместно с Мердером снова проверят все окружение Алисии, ориентируясь на имеющееся фото Эвы Хоук.
— Это будет непросто сделать, Амиран. Алисия устроила вечеринку по поводу помолвки Дайан. Среди приглашенных десятки человек, включая мою жену. Если свернуть праздник сейчас, это может вызвать подозрение и спровоцировать Ястреба.
— Пир во время чумы, — мрачно проговариваю про себя. Нашла же ты время для развлечений, tatlim.
Алисия
Следующим утром, вдохновленная словами своих единомышленниц, я отправилась в реабилитационный центр, вид которого в очередной раз поразил мое воображение. Каждый корпус здания колоссален и выверен до мелочей. Совершенство в каждой детали, и я говорю это непредвзято, а от чистого сердца. В проект вложено много средств, внимания, точности, душевной теплоты и неиссякаемой надежды в светлое будущее. Рамазан Бахир ведет его удаленно, лишь изредка внося поправки по обустройству составляющих и созданию ландшафтного дизайна. Думаю, еще месяц и мы будем праздновать открытие этого места, что положит начало нового, лучшего этапа для всех женщин королевства.
Лейсан и Рамилия вместе со мной восхищаются каждым кирпичиком здания, вымощенной белым мрамором дорожкой и цветком в огромном саду, больше напоминающем благоухающую оранжерею. С реки веет приятным специфическим запахом, а страшный обрыв, что унес много жизней, теперь огорожен высоким забором со встроенной системой безопасности, которую, кстати, разработал Колман Мердер.
— Что там опять? — интересуюсь у Лейсан я, замечая, как она в который раз за сегодня выключает планшет, как только я бросаю на дисплей косой и заинтересованный взор.
— Очередная статья про короля, которую необходимо проверить, прежде чем отправлять редакторам, — вздохнув, отвечает Лейс. — Не волнуйся, мы с Рами все сделаем сами. Тебе не о чем волноваться.
— Спасибо, Лейс, — коротко киваю в ответ и перевожу благодарный взгляд на Рамилию. Она, как всегда, выглядит немного обеспокоенной. Волнуется обо мне, вдвое больше остальных, потому что ей известна моя маленькая тайна. — Все хорошо, Рами, улыбнись, — мы давно с ассистентками перешли на «ты», и я в который раз благодарю Вселенную за то, что мне попались такие понимающие и тактичные девочки. Все-таки я правильно сделала, что поручила помощницам отбирать материал, связанный с Амираном.
Наша редакция действительно вынуждена выпускать обозревательные очерки о событиях из жизни короля и его невесты — эта рубрика существовала в блоге еще до нашего расставания и привлекала к себе внимание так называемой элиты Асада: жен шейхов, министров и прочих важных персон. Как бы тяжело мне не далось это решение, но я сохранила этот раздел, но попросила Лейс и Рэми самостоятельно его курировать, чтобы лишний раз не погружаться в рассматривание совместных фото Мира и Вирджинии.
Плевать. Не хочу знать, о чем пишут низкопробные издания. Не хочу думать…
В ту ночь на острове, я всеми фибрами души ощущала, что Амиран верен мне. Возможно, я лишь наивная дура, которая до сих пор верит, что под обличием «чудовища» таки прячется зачарованный, но верный принц. Но думать и размышлять об этом сейчас, это все равно, что играть жизнью нашего малыша, поэтому мне срочно нужна «кототерапия» — сегодня же навещу Саваж и Тумана, которые вопреки законам природы, остаются моногамны и верны друг другу.
— Я отправлю на согласование конечный материал, — отвлекаясь от гнетущих мыслей, я возвращаюсь к разговору. Лейсан с сочувствием заглядывает мне в глаза, а её губы обнадеживающе шепчут, что я справлюсь со всеми трудностями. — Дашь знать, если что-то нужно вырезать или отредактировать…
— Конечно, Лейс. Спасибо. Продолжайте писать проверенные статьи об Амиране, не допускайте неподтвержденных вбросов, — полностью переключаюсь на рабочую тему, рассуждая таким тоном, словно речь идет не о моем почти бывшем и до дрожи любимом муже.