— Ах ты, пьянь подзаборная! — басила соседка из-за двери. — Открывай, а то милицию вызову! Сашка, с тобой все в порядке? Сейчас я репу ему начищу. Ишь ты, говнюк, решил сироту забижать!
— Со мной все в порядке, тетя Таня! — крикнула Сашенька и бросилась в прихожую. Дверь распахнулась, и в квартиру, мстительно сверкая красными воспаленными глазами, влетела внушительного вида бабища с двумя бигудюшками на ярко-рыжих волосах и папиросой «Беломор» во рту. Лешка отступил на пару шагов назад и вжал голову в плечи.
— Кто ты такая? Где Сашка? — сверля девушку суровым взглядом, грозно спросила женщина.
— Тетя Таня, это же я, Саша, — робко объяснила девушка. — Прическу сменила.
— Ой, не признала, — растерялась женщина. — Что это за метаморфоза с тобой приключилась? Ну-ка, дай я тебя рассмотрю как следует, — соседка деловито прокрутила Сашу вокруг своей оси, причмокнула губами, выражая тем самым свое восхищение, отпустила девушку и, ткнув «Беломориной» в притихшего Лешку, надменно спросила: — А это что за субъект? Хахаль, что ли?
— Это мой друг, тетя Таня.
— Друг, значит, — продолжая с подозрением разглядывать Лешку, хмыкнула женщина. — А чего ты орала так, будто тебя убивают? Может, друг этот тебя обидел чем? Так я ему сейчас в миг рога поотшибаю, — с угрозой в голосе сказала тетя Таня, глубоко затянулась, выдула мощную струю сизого вонючего дыма в потолок и сделала шаг по направлению к Свистуну.
— Нет, нет, тетя Таня, — успокоила женщину Саша. — Он хороший. А орала я, потому что мышь увидела в коридоре. Извините, что разбудила.
— Ничего страшного, — подобрела женщина. — Я не спала. Бессонница у меня, ты же знаешь. Ладно, раз у тебя все в порядке, тогда я пойду. Я-то чего решила — что тебя быдла эта алкоголическая обижает. Кстати, вернулся он уже или нет?
— Откуда? — ошарашено переспросила Саша.
— Так ты не знаешь разве? В Саратов он уехал, — объяснила женщина, уронив пепел от папиросы себе на тапок.
— К… к…огда? — заикаясь спросила Сашенька, ощущая в висках пульсирующие удары сердца и легкий озноб во всем теле.
— Так прямо в Новый год. Вышла я часа в два ночи на лестницу, чтобы мусор выкинуть, а соседушка твой на лестнице сидит…
— К…к…ак сидит?
— Как, как, — хмыкнула соседка, — как мешок с дерьмом! Пьяный он был шибко, ничего не соображал. Сидит, значит, шапка набекрень, шарф до носа замотал и глаза на меня таращит. Я как на его рожу глянула, меня аж всю перекосило. Синий весь от водки своей проклятущей. Я ему — с Новым годом, а он пялится на меня и молчит, в елку вцепился.
— Что?!!! — закричала Сашенька и вся разом вспотела.
— Во-во, я тоже удивилась. Потом из квартиры вываливается еще один такой же красавец. Тоже в ноль, походка враскоряку, будто его кто про меж ног со всей дури ударил. Хотя одет прилично вроде был, но морда… Вся щека поцарапана, фингал под глазом и губа отвисла до подбородка. Я его спрашиваю — ты кто? А он говорит, что брат троюродный. Что, дескать, они много лет друг друга искали и вот, наконец, нашли, вместе Новый год и это радостное событие отметили и не рассчитали малость. Сейчас, говорит, передохнем пару минут и поедем. Я спрашиваю, куда? А он говорит, что решили они родственников навестить своих в Саратове и, мол, у них и билеты уже на поезд куплены. Я его спрашиваю — а елка-то вам зачем? А он отвечает, что для устойчивости. Во, блин, алкаши! Елка для устойчивости им нужна! Потом он дверь закрыл на ключ и тоже на лестнице присел.
— А дальше что было? — заикаясь и потея все сильнее, спросила Сашенька.
— Ушли, наверное. Надоело мне с ними разговоры разговаривать, и я домой пошла. Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Значит, не вернулся еще. Передай, как вернется, чтобы стольник отдал, месяц уже, как должен.
— Ну да, ну да, тетя Таня, не волнуйтесь, как только он вернется, так сразу… Я, правда, сама должна отъехать ненадолго, но как только вернусь, так сразу…
— Ой, Сашенька! — всплеснула руками женщина. — Женщина одна тобой интересовалась, все выспрашивала — где ты? Когда дома будешь?
— Это, наверное, из попечительского комитета, — предположила Саша.
— Ну, я не знаю, может, и из комитета, — несколько неуверенно сказала соседка.
— Толстая такая каракатица с кулебякой на голове, да? — уточнила Саша.
— Да нет. Высокая она была. Блондинка, средних лет. Важная, видно. Шуба длинная, дорогая. Как актриса она выглядела.
— Странно, — удивилась Саша. — А что она говорила?
— Сказала, что дело у нее к тебе какое-то срочное есть, а вот какое это дело — не сказала. Телефон, правда, свой оставила. Просила, чтобы ты обязательно ей позвонила, — соседка достала из кармана маленький листок и передала Саше.
— Тетя Таня, я временно по другому адресу буду жить, — сообщила Сашенька и засунула листок в карман. — Так что вы не волнуйтесь, если меня долго не будет.
— Что ж, дело молодое, смотри, на свадьбу не забудь пригласить, — улыбнулась соседка, затушила папиросу о подошву тапка, положила окурок в карман халата и, не сказав больше не слова, удалилась.
Саша проводила соседку, плотно прикрыла дверь и озадачено обернулась к Лешке. Тот топтался в коридоре, косился на Сашу странным взглядом и тактично молчал.
— Что? — раздраженно выпалила Саша. — Ты думаешь, мне все это приснилось?!
— Ну, почему же обязательно приснилось… — крякнул Свистун.
— За дуру меня принимаешь, да? — пошла в наступление Сашенька.
— Ну почему же обязательно за дуру… Хотя… Но ты не переживай, видишь, как хорошо все закончилось. Сосед твой в Саратов к брату свалил…
— Идиот! Нет у него никакого брата, и никуда он не сваливал! На лестнице сидел труп моего соседа, поэтому у него и лицо синее было — не от водки, а от смерти! А этот его внезапно возникший из ниоткуда так называемый брат — и есть Крюгер! — Саша помолчала какое-то время, потерла виски и с мольбой посмотрела на Свистуна. — Лешенька, Крюгер зачем-то украл труп моего соседа. Боже мой! Что же делать?
— Да за каким хреном Крюгеру труп? Он что, во Францию его с собой решил прихватить, как сувенир из Москвы! — разозлился Лешка.
— Потому что Крюгер этот — сумасшедший маньяк! Мало ли что в голове у маньяка! — завопила Саша. — А ты, гоблин, если мне не веришь — можешь уматывать к себе домой. Я и без твоей помощи обойдусь — понятно?!
— Да верю я тебе, что ты разоралась, как потерпевшая, — нахмурился Лешка.
— Тогда пошли скорее отсюда. У него ведь теперь ключ от моей квартиры есть. Придет и укокошит нас, как котят.
— Тебя укокошишь, как же, — недовольно пробурчал Лешка, прошел на кухню и выглянул в окно. — Менты уехали. Только нам придется обратно пешкодралом добираться, хозяйка свою тачку забрала.
— Хозяйка?! — вытаращила глаза Саша. — Ты же сказал, что фраер… что пьяный… жены нет, и все такое?..
— Это я тебя упокоить хотел, чтобы ты не нервничала, — искренне объяснил Свистун и так же искренне удивился, получив от Сашеньки подзатыльник.
Уставшие и измученные, они закрыли дверь квартиры на ключ, спустились вниз, вышли из подъезда, огляделись, прошли несколько шагов и… Каким образом Свистун оказался в сугробе, он так и не понял. Рядом лежала Сашенька, уткнувшись носом в сугроб, и не шевелилась.
— Че это было? — растерянно спросил Свистун, выплевывая изо рта снег. Сашенька не реагировала. — Ты чего?!! — испугался Лешка. — Чего ты?!! Ты чего?!!
— Тихо, идиот, — прошипела Сашенька, отлепив лицо от снега. — Там машина Крюгера стоит. Все, Лешка, нам хана!
— Дура, — разозлился Лешка. — На хрена ты башку в сугроб засунула? Нужно было просто мимо спокойненько пройти, и он не обратил бы на тебя внимания. А теперь! Ты хоть врубаешься, что после такого акробатического фортеля он нас однозначно засек?
— Сам дура! — неуклюже огрызнулась Сашенька. — Это я от неожиданности. Только не похоже, чтобы он нас засек. Почему тогда он из машины не выходит?
— «Дурой» меня еще никто и никогда не называл, — обижено засопел Лешка. — Не уважаешь, да?
— Кретин, — поправилась Сашенька, Лешка сразу успокоился и настроился на деловой лад.
— А ведь и правда, почему он из тачки не выползает? Может, его вообще в машине нет? — предположил он, осторожно выглядывая из-за сугроба. «БМВ» стоял в тридцати метрах от их убежища и был освещен уличным фонарем. Лешка пригляделся и узрел темный силуэт водителя. — Да нет, он там, — опроверг он свою версию. — Только…
— Что только? — нетерпеливо спросила Сашенька, которая уже стала понемногу коченеть.
— Не шевелится он чего-то… И поза какая-то странная у него. Сань, ты будешь удивлена, но, кажется, он спит!
— Не может этого быть! — растерялась Сашенька. — Притворился и ждет, когда мы… Когда мы из сугроба вылезем, чтобы взять нас тепленьким.
— Скорее, холодненькими, — хмыкнул Лешка. — Еще пять минут, и дуба дадим однозначно. Фигня это все. Точно, дрыхнет. Короче, я скоро.
— Ты куда? — задыхаясь от волнения, спросила Сашенька.
— На кудыкины горы, воровать помидоры, — загадочно сообщил Лешка, насыпал себе на голову снега, вероятно, для маскировки, активно работая озябшими конечностями, ловко перелез через сугроб и пополз в сторону парковки серебристого «БМВ».
— Сань, ты как, после вчерашнего отошла? — спросил Лешка, заботливо поставив перед Сашей большую чашку с растворимым кофе и тарелку с бутербродами.
Сашенька, облаченная в свою длинную футболку и полосатые носки, сидела в кухне на табуретке, поджав под себя ноги, и задумчиво смотрела в окно. Не обратив ни малейшего внимания на нависшего над ней Лешку, девушка механически отхлебнула кофе, сняла с хлеба колбасу и элегантно отправила ее в рот. Свистун разочарованно плюхнулся на соседний стул и обиженно нахмурился. За свой героический поступок — утомительное приготовление завтрака — он заслуженно ожидал от Сашеньки горячего поцелуя, но не получил даже элементарного «спасибо». Поведение девушки возмут