— В лучших традициях Анмара. Отдаю дань твоим королевским корням, Пикси.
— Я польщена, любимый, но на дворец эта хибара никак не тянет, — язвит вредный ангел.
— У меня было мало времени, детка. Это все, что успели построить, — поддерживая болтовню Анджелины, с улыбкой отвечаю я и, отодвинув плечом полог, заношу свою жену внутрь.
— Вау, — невольно вырывается у Пикси, когда я ставлю ее на толстый ковер с длинным ворсом. Она скидывает тесные туфли и даже постанывает от удовольствия. Приподняв длинный подол, делает пару шагов вперед, с интересом озираясь по сторонам.
— Что ж, по крайней мере, голодными не останемся, — остановившись возле круглого кофейного столика, до отказа заставленного фруктами, бутылками с вином и восточными сладостями, плюхается задницей на один из двух стульев. Делая вид, что сосредоточена на обилии блюд, она намеренно не смотрит в сторону постели. А посмотреть есть на что.
— Мы позавтракали в отеле, — напоминаю я, когда Энжи тянется за персиком и откусывает щедрый кусок.
— Прошло много времени, — изо всех сил разыгрывая беспечность, отзывается ангел.
— Два часа, детка, — уточняю я, начиная расстёгивать оставшийся ряд пуговиц на рубашке. — Тебе туда, ангел, — без улыбки киваю на королевских размеров кровать под полупрозрачным балдахином. Застеленное белоснежное белье в интимном полумраке настойчиво притягивает ее взгляд, который она тут же отводит и останавливает на мне.
— Так сразу и даже бокал вина нельзя? — она вздергивает подбородок в тот момент, когда я полностью избавляюсь от рубашки и берусь за ремень брюк.
— Потом, детка. Я лично напою тебя до помутнения рассудка, — вкрадчиво обещаю я.
— А после бессовестно воспользуешься моим нетрезвым состоянием?
— И до, и после, детка, — это уже звучит как предупреждение. Тон моего голоса заставляет ангела напрячься, но она все еще держится. Вызывающе улыбнувшись, встает на ноги и выходит из-за стола. Первый шаг не в мою сторону, а назад.
— То есть… ты… мы… прямо сейчас? — слова даются Пикси с явным трудом. Ее смущение и внезапную робость нетрудно распознать под дерзкой улыбкой. Она опускает взгляд на мою руку, дергающую вниз ширинку на брюках, быстро поднимает верх по торсу, всматривается в глаза.
— Разве не ты шептала мне в вертолете «хочу, не могу»? — я двигаюсь в ее сторону, она отступает. Может быть, эта такая игра в невинность, мне сложно правильно интерпретировать смесь эмоций на ее лице. В таком состоянии мои слабые эмпатические навыки обнуляются напрочь. Слишком долго сдерживаемое возбуждение достигло той точки, когда мозги отказывают напрочь и все потребности сосредоточиваются в одном месте.
— А где лепестки роз? — наиграно капризным тоном спрашивает она, уставившись на девственно-белое покрывало.
— На прикроватном столике есть смазка с ароматом розы. От нее будет больше пользы, ангел, — в ответ на мои слова она ошарашено открывает и закрывает рот. — Если ты забыла, то мы трахаться собрались, а не цветы нюхать.
— Что на тебя нашло? — она насторожено хмурится, до побелевших костяшек вцепившись в подол платья.
Я молча наступаю, она делает еще один шаг назад и попадает в тупик. Дальше только постель. Пикси громко сглатывает, переминаясь с ноги на ногу, и, не выдержав напряжения, поворачивается ко мне спиной.
— Правильное решение, малышка. Иногда так гораздо проще — развернуться к неизбежности задом и позволить себя поиметь.
— Мердер, ты ведешь себя… грубо, — вздрогнув, шумно выдыхает Пикси. — Может, нам не…, — она замолкает, почувствовав, как я прижимаюсь к ней сзади.
— Тихо, ангел, — опустив голову, шепчу в ее белокурую макушку, одновременно вдавливаясь натянувшей боксеры выпуклостью в ее поясницу. — Не надо дергаться и бояться, — хрипло наставляю трусливую ученицу, ощутив ее дрожь. — Это все равно случится. Ты хочешь не меньше, — торопливо вытаскиваю шпильки из шелковистых волос, и блестящие жемчужины бесшумно падают нам под ноги, навсегда теряясь в ворсе ковра.
— Я все представляла иначе, Кол… — жалобно бормочет Пикси.
— А я именно так, — сильно сжимаю хрупкие девичьи плечи, продолжая тереться о нее ноющим членом. Еще пара минут таких движений, и я кончу в спущенные брюки, как перевозбужденный пацан, лапающий свою первую девчонку. — Запомни, ангел, я всегда делаю только то, что хочу. Пока я хочу тебя, то иногда буду позволять тебе думать, что могу превратиться в твоего карманного рыцаря, но рано или поздно тебе придется смириться, что этого никогда не произойдет. На то есть ряд причин, но о них мы поговорим позже. Сейчас я способен обсудить только то, как ты предпочитаешь, чтобы тебя отымели в первый раз, — перекинув густую платиновую копну через покрывшееся мурашками плечо, я с характерным треском нетерпеливо разрываю платье по шву вместо того, чтобы заморачиваться с пуговицами и шнуровкой.
— Мердер! Я бы сама сняла, — возмущенно восклицает Пикси.
— Я за*бался ждать, — опустившись на корточки, сдергиваю белый балахон с ее бедер, оставляя новобрачную в одних кружевных трусиках. — К тому же оно тебе больше не понадобится, — без раздумий стаскиваю вниз последнюю преграду и, несильно приложившись пятернею к упругой ягодице, жадно припадаю ртом к оставшейся розовой отметине.
Пока ангел ошарашено охает и сыплет проклятьями, я толкаю ее вперед. Плюхнувшись животом на постель, Пикси приподнимается на локтях, собираясь полностью забраться на кровать и наверняка лелея наивную до идиотизма идею спрятаться от меня под грудой белых одеял. Я грубо нарушаю наивные планы Энжи, дергая вниз изящные лодыжки и укладывая Пикси так, что ее голая задница остается свисать с высокого края постели.
— Отличный вид и очень знакомый, — довольно урчу я, резко разводя трясущиеся бедра Энжи в стороны. — Вот так еще лучше, — наклонившись, я без лишних церемоний зарываюсь между ее ягодиц лицом и, раздвинув языком аккуратные складочки, засовываю его внутрь.
— Ай, — взвизгивает ангел, снова забившись, как в припадке.
Отвесив пятой точке Пикси успокаивающий шлепок, я резко тяну ее бедра на себя, проталкивая язык глубже.
— Да чтоб тебя… — она захлёбывается очередным подстёгивающим мое возбуждение воплем. Просунув одну ладонь под судорожно втянутый живот, я нахожу крошечный комок плоти и устраиваю ему экстремальный штурм. Это с натяжкой можно назвать прелюдией. Я уже трахаю ее влажную дырочку, растирая пальцем набухший клитор, буквально выбивая языком и грубыми ласками ответную реакцию на умелые манипуляции.
— О боже! Мердер, прекрати, — вопит ангел, колотя кулаками по матрасу. Но все ее мольбы тонут в моем утробном рычании и похабных чавкающих звуках. Пара минут активной эротической атаки по самым чувствительным точкам, и она уже не владеет собой. Сдавленные стоны становятся на октаву ниже, разгоряченное тело приобретает змеиную гибкость, подстраиваясь под заданный ритм. Я больше не удерживаю ее бедра. В этом нет нужды, она сама разводит их шире, нетерпеливо насаживаясь на мой язык, скользит взад-вперёд по покрывалу, цепляясь за него, как за последнюю соломинку, и умоляя меня не останавливаться. Жадная бесстыжая сучка наконец-то вылезла из оболочки трепетной девственницы и теперь вряд ли спрячется обратно, пока не получит свою порцию удовольствия.
— Еще… Да. Быстрее, Кол. Так… Здесь… Дааа, — несдержанные стоны похотливого ангела заставляют наверняка посиневшие от переизбытка спермы яйца болезненно сжаться, рот наполняется тягучим соком ее возбуждения, и меня «кроет» сильнее, чем от дозы крепкого алкоголя. Не преставая усиленно работать языком и пальцами, стягиваю со своей задницы брюки вместе с трусами и сжимаю у основания член, чтобы не взорваться раньше времени.
Я чувствую ее зарождающийся оргазм еще до того, как внутренние мышцы начинают судорожно сокращаться. Она кончает сильно и влажно, выгибаясь и дрожа всем телом, срывая голос от хриплых рваных стонов. Теряясь в собственном наслаждении, Пикси, как и тогда в машине, утрачивает связь с реальностью, чем я точно так же спешу воспользоваться.
Поднявшись с колен, я перемещаю прибывающего в эротической нирване ангела к изголовью кровати и, перевернув на спину, распинаю под собой. За секунду натянув резинку на окаменевший член, я развожу бледные бедра коленом. Вдавив налившуюся кровью головку в стыдливо прикрытую припухшими складками промежность, успеваю запечатлеть в памяти выражение чистого удовольствия на ее лице, блестящие капельки испарины, рассыпанные по подушкам светлые волосы, расфокусированный взгляд, блуждающий под сводами шатра, и счастливую улыбку.
— Ты настоящий ангел, детка, — хрипло шепчу я и, накрыв податливый рот своим, щедро делюсь ее собственным пряно-сладким вкусом.
Она отзывается на почти нежный поцелуй, скользнув язычком по моим губам, с тихим стоном ныряет глубже и, втянувшись в чувственную схватку, даже не сразу начинает кричать, когда мой член резко врезается в еще не остывшую от испытанного оргазма мокрую, но дьявольски тугую щелку, разрывая тонкую преграду. Пах простреливает мощнейшим удовольствием, стремительно растекающимся по напряжённым мышцам, в то время как из ее округлившихся глаз бесследно исчезает дымка блаженной эйфории.
— Больно… — натянувшись подо мной струной, шипит побелевшими губами Пикси, загоняя острые ногти в мои плечи. — Не надо… Подожди, — умоляет она. Пот градом стекает по ее вискам, из уголков глаз льются слезы, я жадно слизываю их, кайфуя от любимого вкуса.
— Нет никакого смысла растягивать агонию, — я выхожу из горячих тисков и, не дав ей опомниться, вбиваюсь снова и снова, до упора, хрипло рыча от нарастающего почти болезненного наслаждения. — Бл*дь, ты меня задушишь, детка, — мажу губами по мокрой от слез щеке, пытаясь сбавить темп, но ни хрена не выходит. Трахать ее до одури узкую щелку оказалось еще приятнее, чем я представлял. — Расслабься, ангел, или я тебя порву.
— Я умираю. Хватит, Кол! — Пикси кричит в голос и без ума лупит меня куда попало.