— Я не помню этого, — хмурится Мердер, погружаясь в себя. — Может, тебе приснилось, детка?
Ах, если бы. Периодически… его конкретно вырубает. Словно бес вселяется. И меня это жутко пугает.
— Нет, Коул. Когда ты увидел меня, попросил выйти, что я немедленно и сделала.
— Чем все закончилось?
— Ты вышел из ванной десять минут спустя с таким лицом, словно ничего странного не произошло.
— Наверное, я просто пошутил. Ты что, не знаешь мой черный юмор?
— От твоего юмора у меня развиваются панические атаки!
— Маленькая моя, впечатлительная, паниковать причин нет, — Коул садится напротив меня, обхватывая лицо ладонями.
Осторожно поднимаю на него взгляд, встречаясь с заботливым омутом любимых глаз. Как он может быть таким разным? Таким теплым и горячим в один момент. И таким холодным, словно арктический лед, после ходячего пламени? Любящим и бессердечным. Смешным, забавным и жестоким, отвергающим. Заботливым, нежным и хладнокровным, безразличным ко мне.
— Я устала, Коул, — тихо бросаю я, ощущая, как мелкая дрожь забирает в плен тело. — Правда, устала. От нестабильности, постоянных передвижений. От того, что у нас нет дома, убежища, тихой гавани!
— Разве не ты была той девчонкой в саду, что заявила мне, о своем желании отправиться в кругосветное путешествие? Помнится, ты хотела осуществить это на круизном лайнере и менять страну раз в два дня, а не раз в неделю. Тебе достался лайтовый режим твоей мечты, — пытается отшутиться от моих претензий Мердер.
— Возможно, я ошибалась в своих мечтах…, — резко встаю с постели, отворачиваюсь от Коула.
Он не слышит меня, не понимает. Я хочу, чтобы он совершил невозможное: нашел способ вернуть нас обоих домой целыми и невредимыми. Поговорить с родителями, получить их благословение на брак. И возможно, снова покинуть Анмар… но не в статусе жалких беглецов, а в статусе части семьи Саадат и Аль-Мактум.
— Мне нужен дом, Коул.
— Твой дом — это я, малышка, — Коулман садится на постель и, схватив меня на запястье, разворачивает к себе. Притянув вплотную, он просто утыкается носом в мою грудь, и я инстинктивно обвиваю его за плечи, прижимая к сердцу. Не сомневаюсь, он слышит сейчас его гулкие и взволнованные удары.
Кажется, я стою так целую вечность. Нежность, воцарившуюся между нами в этот момент, не измерить в существующих цифрах. Мы оба устали, я чувствую это. И в глубине души он согласен со мной и хочет того же.
Наконец, Мердер поднимает на меня взгляд и всем своим видом напоминает мне в этот момент рыжего кота из «Шрека».
— Ты — мой любимый мужчина. А дом — это место… Коул. Место, где можно строить семью и создавать милые традиции, — тихо шепчу я, вспоминая топот маленьких ножек своих племянников и их мелодичный смех.
Мне всего девятнадцать. Но мне кажется, я стала бы хорошей молодой мамой. Не хочу рожать слишком поздно, чтобы быть со своими мелкими на одной волне.
— Я хочу, чтобы у нас он был. Теплый, уютный, красивый. Как у Амирана с Алисией… Дом, где мы собираемся всей семьей. Место, куда могут приехать к нам.
— Как у Амирана с Алисией? В Анмаре? Детка, только не говори, что хочешь этот скучный дворец с этими бесконечными восточными арками.
— Ты хорошо меня знаешь.
— Опиши дом твоей мечты, детка. Мне важно знать.
— Я мечтаю о доме на холмах. Точно не знаю где. На возвышении, с красивым видом. И чтобы рядом непременно был океан. Культурная жизнь при этом — тихая и размеренная. Свободная страна. Возможно, штаты. И дом в стиле хай-тек, без всех этих арабских мотивов, — мечтательно возвожу глаза к потолку. — Хотя, если их модернизировать, получилось бы неплохо. Я бы хотела интересную картину с арабской вязью, отражающую историю нашей семьи… всей семьи.
— Идея отличная, Пикси. Пока это невозможно, — поглаживая мою обнаженную поясницу, подводит черту между мечтами и реальностью Коулман. По позвонкам бежит знакомый холодок.
— Но ты можешь найти выход, Коул. Я знаю. Ты можешь все, если захочешь! — пылко и искренне заявляю я, ощущая подъем невероятного воодушевления и трепет в груди. — Я не протяну так долго. Я переживаю за нервы родителей. Да, даже несмотря на то, что они отнеслись к моей жизни, как к телу на политических торгах, — опережая его возражения, произношу я.
— Потерпи, ладно? Все будет хорошо, — кажется, Коулману не остается ничего, кроме как дать мне сладкие и призрачные обещания.
— Когда это будет, Коул? И где гарантия? Как много моя мама выпьет успокоительных таблеток до наступления этого момента?
— Я найду способ, — чеканит Коулман, жестче сжимая мою талию. Хныкаю, ощутив его силу. — Но не сейчас, — отрезает еще более резко, при этом медленно ведет пальцами вверх по позвоночнику.
— Когда? Когда мы состаримся? — иронизирую я.
— Должно пройти время, Энжи.
— У меня нехорошее предчувствие, Кол… что-то страшное случится. Может случиться в любой момент. Нас найдут, убьют. Я не знаю…, — по щекам непроизвольно стекают немые слезы.
— Успокойся, Пикси, — отцовским тоном обращается ко мне Коул. — А что, если я скажу тебе, что работаю над этим? Я ищу способы, не сомневайся, — проводит языком по ложбинке между грудей. — Но мы с Амираном воюем не в песочнице, а на мировой арене. Любой неверный шаг может закончиться фатально не только для меня, но и для Анмара.
— Правда? Ты не шутишь? — я все еще не знаю, верить ли его фразе о том, что он «работает над этим».
— У меня есть план, — туманно изрекает Коул. — Но нужно время, — снова напоминает о самом бесценном муж.
— Какой?
— Все просто: я нужен Амирану. Если бы он мог, то отцифровал мои мозги и убил бы меня давным-давно. Еще во времена нашей дружбы, — горько усмехается.
— Собираешься шантажировать его? Не лучший способ, Коул. Он не простит тебя. Он считает, что ты предал его…
— Я ни слова не сказал о шантаже, детка.
— Ты даже меня пытался шантажировать, — припоминаю отвратительный инцидент, едва не стоивший мне нервного срыва.
— Я всего лишь хотел увидеть, поведешься ли ты или проявишь характер, — заявляет этот наглец. — Ты все сделала, как я и предполагал. А с Амираном я найду способ решения нашей проблемы, но на его поиск мне понадобится еще немного времени, — объясняет Коул. Его слова звучат искренне и вполне логично. — Он предложил мою голову правителю Атара. Я имею право на защиту, ангел. Так что в конечном итоге мы с Раном будем квиты.
— Ты правда рассчитываешь на то, что он тебя помилует?
— Не сегодня и не сейчас. Потерпи, малыш. Ожидание того стоит. По крайней мере я все для этого сделаю, — что-то в его голосе внушает мне доверие и красноречиво заявляет о твердости озвученных намерений в отношении этого вопроса.
Не знаю, возможно, он просто виртуозно наматывает мне лапшу на уши. Но я так хочу во все это верить, что мгновенно оттаиваю.
Наклоняясь к лицу Мердера, я обхватываю ладонями его скулы и прикасаюсь к чувственным и теплым губам. Сладость поцелуя и его вкус мгновенно взрывают рецепторы рта и органы чувств. Застонав от удовольствия, целую его глубже, а он в свою очередь с бешенной силой забирает мое дыхание.
— Ты всегда очень разный, — шепчу в его губы. — Сегодня ты полностью мой. Брейн, вышедший из того лабиринта…
— Иначе тебе было бы скучно, — муж поднимает меня на руки и кружит по комнате, не сводя одержимого взора с моего лица и тела. Три месяца бешенного секса, а его голод только сильнее.
И мой тоже.
— Пора в душ, малышка.
— Пора, — нежно покрываю поцелуями его шею, пока Мердер несет меня в ванную.
Практически, как только теплая вода касается наших обнаженных тел, они сливаются воедино. Муж берет меня сзади, одержимо долго и мощно вторгаясь в меня точечными ударами. Весь мир исчезает, и я теряюсь в нем, как в своих самых реальных снах… Черт возьми, в такие моменты я совсем не хочу просыпаться.
Глава 10
— Куда мы пойдем сегодня? — высушив волосы у туалетного столика, деловито интересуюсь я. — Праздник же…
— Мне нужно поработать, а ты пока пойдешь в музей. Их тут много, — Коулман утыкается взглядом в ноутбук, а это значит, что скоро весь внешний мир для него исчезнет.
— Одна? — едва ли не задыхаюсь от возмущения.
— Да, но потом я отвезу тебя в особое и невероятно красивое место. Это сюрприз.
— Какое место? — подхожу к кровати и беру в руки небольшую сумочку, на дне которой затерялся мой любимый карандаш для губ. В этот самый момент Коул шлепает меня по заднице, заставляя меня подпрыгнуть на месте.
— Черт! — выдыхаю я, выпуская сумку из своих рук и бросая на мужа осуждающий взгляд. — Ты совсем спятил, извращенец.
— Тебе же нравится, когда я так делаю, Харли Квин, — облизывая губы, замечает Коул, пока я наклоняюсь к полу, чтобы собрать обратно содержимое клатча.
И вдруг… атмосфера между нами мгновенно меняется. Я буквально каждой порой на коже ощущаю, что над нашей спальней нависает грозовая туча, которая вот-вот разразится зарядом смертельных молний.
— Ничего не хочешь мне сказать, Анджелина? — в его словах звенит сталь, какой я давно не слышала. — Или показать содержимое сумочки? — ледяным тоном нарушает молчание Коул, когда я прижимаю к груди любимую малышку от Диор. Стараюсь не выглядеть виноватой и дышу спокойно, убеждая себя в том, что я не сделала ничего плохого.
Черт? Как он увидел? Заметил герб на визитке Гримальди… Мердер спалил телефон Себастьяна. Я должна была запомнить номер и уничтожить чертову улику. И со шлепком своим не вовремя… как чувствовал, дьявол его раздери.
— Дай сумку, Пикси, — властно требует Мердер.
— Нет!
— Дай немедленно, малышка. И никто не пострадает.
— Это моя личная вещь.
Коулман вдруг резко выхватывает из моих рук клатч, на что я жалобно всхлипываю и до скрежета сжимаю зубы. Муж немедленно вытряхивает содержимое Диор на постель, забыв о своей работе и откинув ноутбук.