— Ты не допускаешь, что его терпению пришел конец, и он решил ударить открыто? — предполагает Вероника.
Я бы назвал ее выводы логичными, если бы за годы плотного сотрудничества не изучил стратегические ходы Амирана аль-Мактума, как свои собственные.
— Вероятно, что кроме него самого, никто не сможет ответить на этот вопрос.
— Ты хочешь у него спросить? — удивленно интересуется Никки.
— Хочу кое-что ему предложить, — конкретизирую я.
Судя по возбуждённому азартному блеску в глазах Гарсиа, мне не скоро удастся ее выпроводить, но нас, к счастью, прерывают. Шарахнув дверью об стену, в комнату влетает Энжи. Перепуганная, лохматая, с отпечатком шва от наволочки на лице и в моей футболке, едва прикрывающей аппетитную задницу, она мало напоминает порхающего на моих экранах оцифрованного ангела, но я бы без сомнения выбрал ту, что стоит сейчас передо мной. Моя босоногая паникёрша.
— Кол, кто-то пытается взломать замок! — вопит Пикси и резко застывает посреди комнаты, заметив полуголую Веронику, оседлавшую мой стол. — Ты охренел, Мердер? — взбешенно рычит Энжи, переводя разъярённый взгляд на меня. Поспешно спрыгнув на пол, Никки благоразумно отступает на безопасное расстояние.
— Не горячись, детка, мы просто разговаривали, — выдаю стандартную в подобных случаях фразу.
— Кол, входная дверь хлопнула, — побледнев от страха, шепчет Никки, косясь на темнеющий проем. В прихожей и правда раздается недовольное бормотание и звук шагов. — У тебя же есть оружие? — почти не дыша спрашивает Вероника.
— У него есть револьвер, — кивает Пикси. — Я сама видела, — докладывает, как на духу, и обе, забыв о намечающемся конфликте, смотрят на меня с надеждой на волшебное спасение.
— Детка, боюсь, что против этого злодея пули будут бессильны, — доверительно шепчу я, едва не лопаясь от смеха.
На лице ангела отражается неприкрытый ужас. Она громко икает и испуганно затыкает рот обеими ладонями.
— Может, в окно? — предлагает Никки запасной вариант.
— Седьмой этаж, — мрачно качаю головой.
— Что теперь? Сидеть и ждать, когда нас поубивают?
Тем временем шаги взломщика становятся все ближе, градус напряжения зашкаливает. Девчонки в шоке переглядываются, недоумевая, почему я ничего не делаю. И когда в дверях появляется высокий долговязый мужской силуэт, дрожащие трусихи с визгом бросаются ко мне и прячутся за спинкой офисного кресла, оставив своего единственного заступника на передовой без каких-либо средств для самозащиты.
— Ну ни хрена себе, я удачно попал, — шагнув в освещенную зону, «жуткий» незнакомец расплывается в довольной улыбке, заглядывая мне за спину с нескрываемым любопытством. Я примерно представляю, какие особо сочные части женских тел не поместились за креслом. — У вас тут что-то намечается? Четвертым возьмете?
— Как слетал? — переключаю внимание парня на себя.
— Без проблем. Первый раз кайфовал один в салоне, — пожимает он плечами, подходя ближе. Сдвинув клавиатуру в сторону, бросает на стол объемный рюкзак. — Выпить хотелось пи*ец, но я не притронулся, хотя такая кошечка настойчивая попалась. Теперь только бизнес-джетами летаю. — ухмыляется он, глядя мне в лицо. — Моя доля же в силе? Я все доставил в лучшем виде, — расстегнув сумку, парень переворачивает ее вверх тормашками, вытряхивая на стол аккуратно запечатанные пачки наличных. — Миллион евро, бро. Сдуреть можно! Ты можешь представить, чего мне стоило не развернуть самолет в другую сторону?
— Далеко бы не улетел, Чап, — качнув головой, я поднимаюсь из кресла и, отсчитав несколько пачек, протягиваю исполнителю. — Как и договаривались, сто штук. Смотри не спусти за сутки. Такая работенка теперь еще не скоро подвернётся.
— Обижаешь, Брейн, — расплывшись в улыбке, парень принимается по-быстрому распихивать свою долю по карманам спортивной куртки, не забывая поглядывать мне за спину. Сообразив, что зря навели шухер и никакой опасности от безобидного весельчака с мешком денег ждать не стоит, Энжи и Никки вылезают из-за своего хлипкого убежища и встают по обе стороны от меня. Храня зловещее молчание, они ошарашено смотрят на гору банкнот, напрочь забыв о напугавшем их до икоты взломщике.
— Ты ограбил банк, — обреченно бормочет Пикси.
— Я с вами был, — напоминаю со смешком. — Это он ограбил, — тычу пальцем в сияющего самодовольством парня.
— Какая разница — кто? — мгновенно вспыхивает ангел, разворачиваясь ко мне лицом. — Ты совсем сдурел, Мердер?
— Давай без имен, детка. В этих кругах так не принято, — подливаю масла в огонь.
— Боже, теперь нам точно конец, — отчаянно стонет Пикси, хватаясь за сердце.
— Да ни грабил я ничего, — хохочет мой «подельник». — Брейн тебя разводит, крошка.
— Ага, так мы и поверили. С неба тебе миллион в сумку прилетел, — сложив руки на груди, выступает вперед Никки. Окинув девушку восхищенным взглядом, Чап застывает, словно громом пораженный. На лице блаженная улыбка, в глазах откровенный интерес, разгорающийся в настоящее пламя, когда его взгляд опускается на эксклюзивный протез.
— Привет, богиня. Я — Чаппи, — взволнованно и словно даже смущаясь парень протягивает Веронике ладонь.
— Чаппи, как собачий корм? — насмешливо ухмыляется Никки, даже не думая ответить на приветственный жест.
— Неа. Чаппи, как робот. Фильм такой есть. Не смотрела?
Гарсиа отрицательно качает головой, рассматривая с подозрительным прищуром своего нового поклонника. Похоже, у этих двоих может что-то срастись.
— Давай посмотрим? Ну… это. Перед сном, — заикаясь, мямлит он. — У меня кровать большая.
— Что? — возмущенно шипит Никки, бросая на меня убийственный взгляд.
— Не злись, Ник. Это его квартира. Спальни всего две. Извини, но мы с Пикси тебя третьей не возьмем. Она категорически против, — выдаю я, разводя руками, за что тут же получаю болезненный тычок локтем в бок. — Мы оба категорически против, — поспешно исправляюсь я. — Вы тут решайте, кому какая половина кровати достанется, а мы пойдем свою делить. Да, детка? — лучезарно улыбнувшись своему злобному ангелу, я сгребаю ее в охапку и утаскиваю в нашу спальню.
Стоит нам оказаться в закрытом пространстве, Энжи устраивает мне допрос с пристрастием, засыпая градом вопросов мою больную голову, отчаянно нуждающуюся в подушке и таблетке обезболивающего, или двух, а лучше сразу принять целую упаковку.
— Какого дьявола происходит? Что это за квартет, Кол? Кто такой Чаппи, и откуда он приволок деньги? Чьи они, Мердер? — настойчиво требует объяснений Пикси, в негодовании расхаживая по комнате.
Одно радует, что она не кричит. Громкие интонации и любые резкие звуки мне сейчас все равно, что молотком по темечку. Вырубит на хрен, до подушки доползти не успею.
— Деньги мои, детка, — отвечаю скрипучим голосом, прямиком направляясь к помятой кровати. Координация подводит, и меня слегка пошатывает, но до пункта назначения я добираюсь без позорных падений. — Чаппи просто курьер, ну и он один из тех людей, о которых я говорил накануне, — каждое слово отдается мучительной вспышкой в мозгу и подкатывающими приступами тошноты.
Завалившись поверх одеяла прямо в спортивных штанах и футболке, я с облегчением закрываю глаза. Лицевые кости ломит так, словно меня отделала толпа уличных отморозков. Ощущение знакомое, почти ностальгическое, если не брать в расчет, что отлупила меня собственная жена. Но вряд ли это ее пощечины причина моих мучений. Мне нужен отдых, только и всего. Отдых и здоровый сон. Хотя бы шесть часов, а потом вернусь к работе.
То, что происходит со мной, включая провалы в памяти, сложности с концентрацией и координацией, жуткие головные и мышечные боли не что иное, как ломка. Организм за три месяца еще не отвык от беспорядочного употребления нейролептиков и антидепрессантов. Зависимость от них не слабее, чем от героина, и побочек столько, что вред со временем превышает пользу.
Я неоднократно пытался слезть с транквилизаторов, и общая картина состояния была примерно такой же. Я начинал срываться, не мог полноценно работать, бросался на окружающих, видел мир в черных тонах, утопая в маниакальных мыслях о вещах, которые никогда не придут в голову здоровому человеку. От полной деградации спасала взращенная с детских лет заточенность на достижение поставленной цели.
Показывать лучший результат в сфере, где у меня нет конкурентов — вот что стояло во главе угла. Признание и уважение давали мне определенную власть, в которой я нуждался. Реализовывать свой потенциал, быть лидером среди лучших — тоже своего рода зависимость, но с ней я не хотел и не мог бороться. Напротив, постоянно подпитывал ее. Должность правой руки анмарского правителя позволяла развернуться масштабно, выдать максимум. Передо мной всегда стоял ряд задач, необходимых к исполнению, и я не мог себе позволить провалить задание или отказаться от участия в спецоперации.
В этом и заключался главный парадокс. Работая на износ, я полностью истощал свой энергетический и умственный потенциал, после чего срывался и становился тем, кому самое место в холодном карцере. Там я и восстанавливался, снимая напряжение в основном при помощи медикаментозной терапии. Ну а сменяющие друг друга шлюхи являлись дополнительным способом скинуть стресс и накопившуюся агрессию. Самое безопасное лекарство из всех, что мне приходилось принимать за свою жизнь. Жаль, что не самое действенное.
Транквилизаторы работали лучше и быстрее, но только на первых порах, а потом эффект угасал, постепенно превращая мои мозги в кашу. Со временем я научился бросать прием препаратов в нужный момент и, вернувшись в стабильное состояние, с новыми силами погружался в рабочий процесс, решая задачи государственной важности, пока не начинался очередной кризис.
Самое странное, что я отлично осознавал, что мной движет и почему происходит именно так, а не как-то иначе, но не видел верного решения. То, что предлагали психотерапевты, мне не нравилось. Расходовать внутренний ресурс дозировано и без перегрузок — тогда мне это казалось сродни самоубийству.