овом стаканчике.
— Благодарю, — киваю, вновь искренне улыбнувшись красавчику. Замечаю, что он также задерживает взгляд на буквах, глубоко вбитых под кожу на костяшках моих пальцев. — А этому Брейну повезло, — нарушая всякие границы, подмечает молодой мужчина.
— Так зовут мою собаку, — поясняю я, вспоминая о самом любимом создании на свете.
Три года назад, в день своего рождения, я открыла одну из подарочных коробок и нашла на ее дне щеночка помеси лабрадора с овчаркой, с которым мы сразу поладили. На самом деле по документам его звали Донни, а загадочным дарителем пса оказался Амиран, но я быстро одарила щеночка двойным именем, лишь однажды заглянув в его глазки, взирающие на меня так, словно за ними скрывался невообразимый и совершенно не животный интеллект.
— Хорошего вам дня, — едва ли не выронив стаканчик из рук, я быстро собираюсь с силами и ретируюсь из кофейни, стараясь дышать ровно.
Навязчивые мысли и воспоминания проникают в мозг, словно злобные вирусы, пытающиеся пробить прочную защищенную систему.
Я чувствую, что еще чуть-чуть и у меня запросто может начаться приступ паники, заканчивающийся обычно тем, что я цепляюсь за первого встречного и истошно умоляю его о помощи. За эти четыре года изменилось многое, но мне так и не удалось окончательно избавиться от панических атак.
Неприятная вещь. После — всегда чувствуешь себя глупо. В моменте — не можешь остановить жуткое сердцебиение, которое, кажется, способно довести тебя до сердечного приступа.
Звонок от Себастьяна заставляет меня отвлечься и остановиться на мосту у озера, с которого открывается блестящий вид на воду и заснеженные верхушки горных вершин. В Швейцарии такой вид открывается почти в каждом городе, но ни один не похож на другой.
Поставив стакан на устойчивое ограждение, я выдыхаю и принимаю вызов:
— Привет, Себастьян. Ты же знаешь, я не люблю, когда ты звонишь в это время. Из-за тебя мне пришлось остановить аудиокнигу на самом интересном месте, — нагло вру я, пытаясь сократить бессмысленную болтовню по телефону.
— Прости, что помешал, принцесса, — низким и чарующим голосом отзывается князь Гримальди. — Просто ты не отвечала вчера весь вечер. Я начал волноваться. Ты игнорируешь меня, Энжи? Снова?
— Правда? — пропускаю мимо ушей последний вопрос. — Я вчера отрубилась после работы, Себ, я не специально…
Себастьян протяжно выдыхает, явно сдерживая шквал немого возмущения. Будь его воля — я бы больше и дня в жизни не работала. Но лайф-стайл содержанки — не мой лайф-стайл.
— Не делай так больше. Иначе в следующий раз пропустишь сюрприз.
— Сюрприз? Какой сюрприз? Разве ты не в Лондоне?
— Вечером я прилечу к тебе в Цюрих, — воодушевленным голосом обещает Себастьян.
Невольно возвожу глаза к небу и поджимаю губы, прекрасно понимая, что вечер наедине с собой в горячей ванной отменяется.
— На вертолете мы полетим в твою любимую Лозанну — там и проведем выходные вместе, будем кататься на озере и не одни: твои родители тоже приедут на одно важное международное мероприятие.
— Какое еще мероприятие? — пытаюсь переварить неожиданный «сюрприз» я.
— Собрание благотворительного фонда, где они являются главными меценатами. Думаю, для них это предлог навестить тебя. Ты приглашена в качестве моей любимой женщины. Надеюсь, ты рада, что увидишь родителей? Вы не виделись шесть месяцев, я знаю, как ты скучала по ним, — тараторит Себастьян, пока я пытаюсь разобраться в смешанных чувствах. — На собрании будет весь высший свет, папарацци, пресса. Но я подумал, что нам можно совместить приятное с полезным и остановиться в нашем любимом отеле у озера за день до мероприятия и на день после. Ты была в таком восторге от этого места год назад, Энж. Я подумал, что… самое время провести вместе больше времени. Помнишь Лозанну? Женевское озеро, маленькая лодка, цветущие тюльпаны… Там все и началось.
Конечно помню. Себастьян безуспешно писал мне три года. В первый год, пока я проходила реабилитацию в Анмаре, я вообще никому не отвечала. Второй и третий, когда училась в магистратуре, уже находясь в штатах, я писала ему ради приличия, а зачастую и вовсе игнорировала. Я не планировала видеться с Гримальди, соглашаться на свидание и вообще, если честно, не думала об отношениях даже в самые темные и тяжелые периоды одиночества, когда я просыпалась среди ночи и задыхалась от сдавливающей грудную клетку всепоглощающей пустоты.
Это был мой двадцать третий день рождения. Я приехала отметить его в Париже вместе с Алисией, но Дьюк и Ариэль заболели накануне ее вылета. Я с пониманием отнеслась к ее отказу оставлять детей с высокой температурой без матери. Я была готова отметить свой день рождения в одиночестве — в Анмар я возвращаться не хотела, и на то есть веские причины. Родители дали мне карт-бланш на свободную жизнь и реализацию, и только эта новость помогла мне справиться с тем адом, через который я прошла в реабилитационной клинике.
И возвращаться в него я не хотела, как и к антидепрессантам с их потрясающими побочками. Как и в свое прошлое, что растворилось глубоко в омуте памяти.
А Себастьян… Как только он узнал, что я в нескольких часах лету на вертолете, прибыл за мной. А дальше — спонтанное предложение отметить вместе мой день рождения на Женевском озере. Мне было так грустно и одиноко, что рядом нет ни одной живой души, которой было бы не плевать на меня и мой день, что я согласилась.
То свидание стало началом моих отношений с Гримальди. И моей новой жизни, в которую окончательно вернулись обыденные человеческие радости — мужская поддержка, твердое плечо, уважение и понимание, совместное времяпровождение с мужчиной.
Швейцария так сильно запала мне в душу, что уже на следующий день я отправила свое резюме в местный офис «Майкрософт». Оказалось, что компания и сама писала мне, как лучшей ученице курса, поэтому должность я получила легко, как и последующее повышение.
— Я хорошо помню только то, как ты прыгнул с лодки в озеро, пытаясь меня впечатлить, — дразню его я. — Конечно, мне там понравилось, Себ.
— И зря старался, потому что мой полуголый вид тебя мало интересовал, — недовольно ворчит Гримальди. — В этот раз все будет еще лучше. Как тебе в новой должности? — комментирует мою приятную новость, о которой ему писала.
Я была обычным разработчиком, а теперь стала куратором крупных проектов по разработке. Короче говоря — стала боссом над разработчиками, окончательно сломав все стереотипы о дочерях шейхов. Я первая… кому удалось стать настолько свободной, зажить обыденной жизнью западного сообщества.
— Неплохо. Чувствую, что будет сложно. Да и практики руководителя у меня не так много…
— Ты училась в одном из лучших американских вузов, Энжи. И они сами предложили тебе повышение.
— Ну, думаю, мой статус и королевская кровь сыграли здесь свою роль, Себастьян. Хотя… может, они увидели во мне то, что так долго искали.
— Как и я, — с нежностью в голосе добавляет принц. — Моя маленькая айтишница, — с придыханием обдает мое ухо низким шепотом.
В эту секунду моя голова начинает резко кружиться. Хочется закричать в трубку. Хочется выкинуть телефон в Лимаат.
Но я этого не делаю.
Вдох и выдох.
Молчи, терпи, от всех укрой.
Что внутри.
Одна ошибка может все сломать…
— Ладно, Себ, мне пора бежать, — быстро переключаюсь на рабочую тему, не поддерживая его «секс по телефону». — Всех собирают на совещание, — наспех бросаю я, протягивая руку за стаканчиком латтэ. — Пока, созвонимся.
Не дождавшись ответа Гримальди, я быстро кладу трубку и с нетерпением жду, когда смогу добраться до офиса и погрузиться в рабочий процесс.
Стать роботом, лишиться сердца — это то, к чему я шла очень долго, и едва ли в этом мире есть что-то, что способно вернуть милую, импульсивную, эмоциональную, наивную, порой глупую Пикси к жизни.
Сегодня я покидаю офис вовремя, чем вызываю бурное удивление у своих коллег. Приложив ключ-карту к двери своих апартаментов в центре Цюриха и оказавшись внутри, вздрагиваю от шума воды в ванной.
Я не ждала гостей. Но кажется, Никки заявилась ко мне без приглашения. Самая лучшая новость за сегодня.
— Ты же говорила, что приедешь через неделю! — этой фразой я встречаю свою подругу, как только она выходит из душа. Ее длинные волосы прилипают к плечам, а глаза сияют так ярко… как давно не сияли мои.
— Мои съемки в Милане урезали. Бюджет у бренда закончился. Но я только обрадовалась этому факту, — она кружится на месте похлеще профессиональной балерины, и ее необычная нога совсем не мешает ей быть грациозной, пластичной и женственной. — Я жутко соскучилась по Кайлу, — никак не могу привыкнуть, что она называет Чаппи по имени. — И по тебе, конечно, — не выдержав, я кидаюсь к Никки, чтобы крепко обнять ее и вновь ощутить все это тепло и поддержку, которую могу получить лишь от нее.
Никто и никогда в этом мире не поймет меня, как она.
— Почему сразу не пошла к Чаппи? — ключ от своей квартиры я дала ей давно, еще когда уезжала в отпуск, а за Брейном нужно было присматривать. Будто услышав, что я думаю про него, мой пес дружелюбно тявкает и прижимается к моей ноге влажным носом.
— Как дела, мой мальчик? Ты хорошо спал и кушал? Иди ко мне, такой сладкий, — опускаюсь на колени и ласкаю его, как любимого ребенка, почесывая кожу за черным ушком.
Брейн виляет хвостом со скоростью света и, слегка прищурив веки, дружелюбно пыхтит. Обнимаю его, совершенно не боясь пропахнуть шерстью любимого друга.
Самый лучший подарок в моей жизни.
Сколько раз Брейн выручал меня из самых сложных рецидивов в моральном состоянии. Спасал от приступов паники и просто был рядом, когда я плакала в подушку. Он и путешествовал со мной везде, и за три года стал неотъемлемой частью меня самой. А вот у Себастьяна на него аллергия, что жутко раздражает обоих — они не ладят.
— Хочу устроить ему сюрприз. Не хотела появляться у него, не сходив в душ. Ты же не против? Брейн сначала признавать меня не хотел. Лаял на всю квартиру, чуть все соседи не сбежали. Пришлось показывать наши совместные фотки.