Кислорода все меньше, его ладони давят на важные артерии.
— А я хочу именно то, что достается с усилием. Что само не плывет в руки. Ты… ты, как роскошный бриллиант, солнце востока, Анджелина Саадат. Платиновые волосы, аквамариновые глаза… Твоя красота в сочетании с дерзким нравом — губительна для мужчин. Настолько, что некоторые даже умирают ради нее, — понижает голос до шепота Себ. — Этот недоносок Мердер… Он был бы жив, если бы не ты, — замечая, что я начинаю задыхаться и кашлять, чудовищный принц отпускает меня.
Не выдержав этих слов, я тут же отвешиваю ему жесткую пощечину. Самому князю Гримальди. Мне конец. Но остановить поток эмоций, взорвавшийся внутри, уже невозможно.
— Не смей так говорить! — меня трясет с ног до головы. — Ты ничего не знаешь! Прекрати, Себастьян… забери кольцо и просто отпусти меня!
Но вместо вразумительного ответа, Гримальди швыряет меня к грильнице так, словно я ничего не вешу. На следующий вдох в пространстве уже летит стеклянный стол, что стоит сбоку от него. Ваза, украшающая деталь интерьера, с треском разбивается о кафельный пол, туда же летят нож и пара фарфоровых тарелок.
— С радостью, сучка-Мердер. Только трахну тебя как следует. Надо же что-то с тебя поиметь, — я не верю, что он действительно все это несет. Сжимает мои запястья, скручивая за спиной, прижимает к грильнице. Ублюдок сильный. Свободной рукой поднимает мое платье, собирая на талии.
Меня выворачивает от омерзения, его пальцы насильно вторгаются в сухое лоно, и я истошно кричу от боли. Вырываюсь с визгом и криками помощи. Виски разрывает, тело сотрясает судорогами отвращения. Гримальди дергает меня за волосы, явно лишая нескольких прядей.
— Молчи, сука, — затыкает мне рот, отпустив запястья. — Что нужно, бл*ь, сделать, чтобы ты потекла, как шлюха? Может, тебя психи заводят, как твой долбанный программист, да? — я снова ударяю его по лицу, царапаю, испытывая дикую жажду разодрать лицо наглого аристократа до крови. Мне это удается, в нос ударяет запах железа.
— Что? Нет?! Да… детка, скажи мне «да» снова, — словно одержимый, Гримальди швыряет меня на пол.
Он действительно очень силен, потому что я валюсь с ног, приземляясь на задницу и опираясь на ладони. Придушив меня снова, Себастьян наваливается на меня всем телом. Капли его крови капают прямо на меня, и я могу стошнить в любую секунду. Нет, только не это. Он снова пытается засунуть в меня пальцы, но я сжимаюсь изо всех сил, хаотично толкая и избивая его, пытаясь скинуть с себя сто килограмм мышц.
Обнадеживает лишь ритмичный топот охраны моего отца. Они уже близко…
Пока Гримальди занят попытками трахнуть меня своими руками, я тянусь ладонью к кухонному ножу, прекрасно понимая, что выбора у меня не остается.
— Что, не нравится тебе так? Знай, идиотка, это я спас тебя от этого сумасшедшего!
— Не смей называть его сумасшедшим. Не смей, — я вся дрожу и направляю в его шею острие ножа, что упал со стола. Его вены начинают бешено пульсировать, встречаясь с ледяной сталью.
— Убьешь меня? — душит сильнее, так, что в глазах темнеет. — Ах, какая дерзкая. И глупая. Да на тебе живого места не оставят. Ты монарху угрожаешь, а не своему дворовому песику. Я имею в виду твоего бывшего мужа.
— Расскажи мне всю правду, — шиплю я, сотрясаясь от отвращения, ужаса и неприятия к этому чудовищу. Белки его глаз наливаются кровью, за считанные секунды в нем исчезло все светлое и человечное.
— Я вас сдал, идиотка. Я сделал так, чтобы вас так быстро нашли. И я с нетерпением ждал, когда вы попадетесь… в Амстердаме не получилось. В Детройте вышло куда символичнее… он подох там же, где и родился.
— Он умер из-за тебя, — шепчу я, задыхаясь от ужаса.
Болезненными молниями пронзает все тело.
Воспоминания калейдоскопом мелькают в голове.
— То есть тебя могут отпустить? Пожалуйста, скажи, что ты не врешь мне сейчас.
— Я говорю правду, детка…
— Ты пообещал, Кол…
— Детка, ты первая. Давай, детка. Забирайся. Придётся немного испачкаться, но ты справишься и совсем скоро будешь дома.
— Коул… я не хочу…
— Все будет хорошо, ангел. Мы неплохо повеселились с тобой, но самое интересное еще впереди. Веришь мне?
— Я тебя люблю…
— Безнадёжно?
— Смертельно, детка.
Я должна была выйти с ним. Я должна была держать его за руку. Я должна была, я должна была, я должна была! Я должна была… сделать хоть что-то.
Я бы попрощалась с ним. Попрощалась… неужели так много я прошу?
Я же даже не увидела его больше. Никогда… не увижу.
Его взгляд, хотя бы раз. Умоляю.
Его губ, хоть раз. Коснуться.
Его сердце, сберечь. Держать. Его сердце носить под сердцем.
Даже этого судьба не дала мне.
Даже маленькое, ходячее воспоминание о нем.
Нашего ребенка я потеряла на крошечном сроке.
И все это потеряно навсегда, перечеркнуто, уничтожено…
Я сама похоронила все. Только лучше не стало.
Я все еще жду нашей встречи. Я все еще жду, что ты сдержишь свое обещание, Кол!
— Нельзя жить прошлым, Анджелина. Его нет в живых. Мы могли бы стать прекрасной, чудесной парой. Но ты… ты меня вынудила. Довела, с ума свела, — Гримальди покрывает меня поцелуями, что ощущаются как укусы ядовитого змея.
— Ты не достоин даже говорить о нем!
— Конечно, детка. Конечно. Кто я, чтобы говорить об этом психе?
Не выдержав, я ударяю Гримальди в висок тупой рукояткой ножа. Себастьян вырубается мгновенно, и, скинув его, я предаюсь слезам и эмоциям, сворачиваясь в позу эмбриона. Я задохнусь от слез и соплей, но охрана отца, конечно, и этого не позволит мне сделать.
— Его в полицию и больницу. Ублюдок откупится, но репутация будет испорчена, — я вновь слышу голос отца, словно сквозь слой плотной ваты.
— Девочка моя, тише. Плачь… плачь, сколько нужно. Ты так долго держала все в себе, — я чувствую, что Джаред берет меня на руки. И закрываю глаза, не желая ни с кем разговаривать, никого видеть.
Мое сознание уходит во тьму, и я представляю себе Коула. Мы снова бежим по пустыне… и это очень красиво. Все бы отдала за то, чтобы мы остались там одни.
На нашей планете.
Все давно затянувшиеся раны разодраны в клочья.
Я вновь возвращаюсь в тот страшный кошмар, слышу глухой и отдаленный выстрел. Чаппи прижимает меня к себе в тесном подсобном помещении, затыкает мой рот, пока я кричу имя Коула…
Вокруг так темно и холодно. Совсем нет света. Нет надежды. Нет будущего.
Я умоляю его отпустить меня, увидеть его снова.
Я не знала, что Коул мертв. Выстрел не говорил о его гибели. Об этом мне рассказали позже, когда доставили в Анмар в невменяемом состоянии. Все, что сказали: Коулман погиб при задержании американскими властями.
Дни превратились в размытый калейдоскоп слез, таблеток и успокоительных. Я утопала в чувстве вины и непередаваемой тоски.
Засыпала в его футболке, сбегала в его дом, пыталась найти следы того, что последние месяцы нашей жизни — выдумка. Мне приснился этот кошмар, время обернулось вспять, и еще можно все исправить…
Все можно было исправить, пока его сердце не остановилось. Пока наше «завтра» не исчезло по этой причине.
Ответов на все мои вопросы и просьбы о прощании с ним не было. Мне не давали место его захоронения. Амиран сказал, что Коул похоронен в США, информация не подлежит разглашению, так как он считался особо опасным преступником. Подобные данные могут выдавать только кровным родственникам.
Я писала в сам офис ЦРУ, но мне так никто и не ответил.
Коул Мердер исчез, словно его никогда и не существовало. И это самое страшное.
Следующую неделю я прожила в отеле с родителями. Кажется, я обмолвилась с ними лишь парой фраз. Все остальное время сидела на террасе и смотрела на воду. Красивый вид не радовал, ничего не радовало. Померкло все, даже величественные Альпы.
На седьмой вечер я отправилась к Кайлу и Никки.
— Вам удалось узнать что-то новое о Коуле? — впервые за три года я произношу его имя вслух. Вероника и Чаппи уже получили от меня всю информацию, которую «выдал» мне Гримальди. Его немногочисленные слова наверняка наведут нас на след. И я, наконец, пойму, кто именно убил Коула, была ли это американская сторона? Я не верю, что они просто так, без всяких причин, не могут предоставить мне место захоронения. Это мелочь. Они должны понимать, что преступник уже не представляет никакой опасности и несет ценность для тех, кто его любил.
— Ох, дорогая, — Вероника крепко обнимает меня, как только я пересекаю порог их квартиры. На моем лице, должно быть, написано все. Все, о чем так долго молчала. Все, чем с ней не делилась годами. Все, что держала в себе.
— Мне так его не хватает, — всхлипываю в руках я. — Я… я не могу, — выдыхаю, пока она гладит меня по волосам.
— Мне тоже его не хватает, милая. Тебе нужно плакать. Наконец-то, та Энжи, которую знал Коул, вернулась… Ты же была жутко взрывной и эмоциональной.
— Пообещайте мне, что сделаете все, чтобы найти его, — прошу я, кидая на них взгляд с надеждой.
Мне многого не надо.
— Учитывая новые данные, что утечка о ваших транзакциях произошла из Монако, я могу приоткрыть завесу того дела, — я внимательно смотрю на то, как Чаппи насилует клавиатуру компьютера, пока на экране загружаются многочисленные коды бегущими строками.
— Я сам не могу в это поверить, но кажется, я почти взломал базу ЦРУ.
— Коул бы тобой гордился.
— Так-так-так… но здесь ничего нового. Его убил неизвестный снайпер. Никаких дополнительных данных, — изучив надписи, выносит вердикт Кайл.
— Ну как никаких? — возмущаюсь я, вглядываясь в экран. — А информация об опознании? Экспертиза? Захоронение? Где его тело? Должно же хоть что-нибудь быть…
— Ничего, Анджелина, — Кайл разводит руками. — Хотя, постой…, — он вновь всматривается в документы на экране и увеличивает их в несколько раз.