— Кажется, он похоронен не в США, Анджелина, — выдает слова, от которых внутри меня все леденеет.
— А где? Где он? Только скажи, я полечу в любую точку мира.
— Судя по всему, его убил снайпер, который не работал на ЦРУ. Коулман был нужен им живым. Я взломал записи о последних сообщениях стрелявшего, отмеченных в деле. И знаешь, откуда пришли эти сообщения? Точнее, всего одно.
— Откуда? Из Монако? Из Атара?
— Из Анмара, Анджелина. Из резиденции Амирана Аль-Мактума, — закрывая лицо руками, окончательно добивает меня Кайл.
— Амиран приказал убить его? Вот так? Находясь на расстоянии? Зная, что я могу быть там… он бы этого не сделал. Нет. Амиран справедлив. Чтобы он ни говорил, он бы посадил его в тюрьму, созвал бы суд… или… я не знаю. Не знаю!
— Очевидно, что именно так он и сделал, Анджелина.
— Мой родственник убил моего мужа? У него что? Совсем нет сердца?
— Кто знает, что в голове у правителя этой страны, Энжи. Но единственный выход найти могилу Коула — спросить у Амирана, где она, напрямую.
— Этого не может быть, — закрываю лицо руками. — Я не хочу. Я не могу…
— Тебе нужно вернуться в Анмар, милая. Едва ли Амиран покинет страну ближайшие месяцы, — вновь обнимая меня, утешает Вероника. — Если хочешь, я поеду с тобой.
— Не надо. Если эта поездка поможет мне найти тело Коула, то я поеду туда. Как раз вылечу вместе с родителями завтра утром, — решаюсь я, представляя, с какими воспоминаниями придется столкнуться.
Все равно что добровольно в адский котел шагнуть.
Следующим днем мы пролетаем над Анмаром. Пилот сообщает о скором приземлении, и я выглядываю в окно…
Я так долго не была здесь.
А пустыня так резонирует с моей душой. Такая же засохшая, но наполненная миражами. Слезы обжигают щеки… Их так давно не было, до того дня на яхте. Эти слезы — благословение. Они говорят о том, что я жива, еще жива.
И способна чувствовать.
Способна любить.
Любовь, что я испытываю к Коулу, — самое лучшее, что со мной было. Я не смогла исцелить его, была ведомой своим эго.
Но в настоящих чувствах нет места эгоцентризму.
Есть только расширяющаяся бесконечность… как эта пустыня, залитая полуденным солнцем.
Я вернулась домой, вернулась к семье.
«Я твоя семья, детка».
Кол, значит, я вернулась к тебе.
Глава 18
— Ни одного упоминания ее имени в прессе быть не должно. Я уверен, что этот инцидент можно уладить в закрытом режиме, — сняв очки, устало потираю зудящую переносицу и снова фокусирую взгляд на экране компьютера. Онлайн-совещание с верхушкой АРС длится третий час подряд. На повестке дня вновь младшая сестра моей тигрицы и тянущаяся за проблемной девчонкой вереница неприятностей. — Найдите способ наказать сучонка тихо и без огласки. Секунду, коллеги, — прерываюсь, услышав звук открывающейся двери. Вот так без стука в мой рабочий кабинет в разгар переговоров может ворваться только один человек.
— Что-то срочное, tatlim? — останавливаю вопросительный взгляд на встревоженной жене, стремительно приближающейся к моему столу.
— Срочное! — с озабоченным видом подтверждает она, решительно опираясь ладонями на столешницу. — Ты очень занят? — ее голос звенит от напряжения, и я понимаю, что заставить Алису подождать, пока закончатся переговоры, нет ни малейшего шанса.
— Я перезвоню позже, генерал, — коротко прощаюсь с Джамалем Каттаном и быстро завершаю сеанс конференцсвязи.
Опустив крышку ноутбука, отъезжаю вместе с креслом назад, увеличивая расстояние между собой и массивным столом.
— Выкладывай, сладкая, — жестом прошу Алису подойти ближе.
Глаза тигрицы взволнованно штурмуют мое лицо. Она не спешит забраться мне на колени, как делает это обычно, а продолжает стоять, нависнув над столом, гипнотизируя меня настойчивым изучающим взглядом. Заинтригованно выгибаю бровь, не совсем понимая, чего ожидать от своей непредсказуемой дикарки, но судя по тому, что я вижу, моя тигрица настроена весьма решительно и явно чем-то очень сильно взбудоражена.
— Анджелина вернулась в Асад, — произносит Алиса, немного проясняя свое странное поведение.
— Я знаю. Надеюсь, ты будешь счастлива снова увидеть сестру, — невозмутимо отвечаю на завуалированный вопрос.
— Я-то счастлива, а вот она совсем не выглядит счастливой, Ран, — tatlim поджимает губы, глядя на меня с немым упреком. — Энж не в себе…
— Энж давно не в себе, — передёрнув плечами, отзываюсь я.
— Не смей, Ран! — гневно шипит моя хищница. — Анджелина такое пережила… и то, что она прилетела сюда после стольких лет и требует встречи с тобой, не может не иметь весомых оснований.
— Твоя сестра здесь? — склонив голову набок, даже не пытаюсь изобразить удивление. Все ответы написаны на встревоженном лице Алисы.
— Да, — мрачно кивает жена. — Я с трудом уговорила Энжи дать мне пару минут. Она грозилась вынести дверь кабинета, если ты ее не впустишь.
— Вряд ли кто-то способен остановить Анджелину, если она что-то вбила в свою отчаянную голову, — развожу руками и опускаю их на подлокотники. — Ты пошла первой, чтобы прощупать почву?
— Я пошла первой, чтобы узнать, почему Энжи в такой дикой ярости и обвиняет тебя в страшных вещах, Ран? — Алиса с неторопливой тигриной грацией огибает стол и усаживается на самый край напротив меня.
— Вы успели поговорить? — уклончиво интересуюсь, раздумывая над тем, правильно ли понял вероятную причину внезапного визита «дикого ангела» Саадатов.
— Это сложно назвать разговором, — хмурится Алисия. — Скорее односторонней истерикой.
— Неделю назад твоя сестра публично приняла предложение Гримальди. В том, что помолвка не продлилась и суток, моей вины точно нет. Анджелина склонна выбирать себе в спутники нестабильных мужчин. Заметь, что в этот раз никто не вмешивался в ее отношения с князем, хотя моя позиция на этот счет и тебе, и ей известна. Энжи хотела свободу, и она ее получила, а в итоге моим людям снова приходится ликвидировать последствия скандала, спровоцированного неспособностью твоей сестры разбираться в мужчинах.
— Ликвидировать последствия? Тем же способом, что и четыре года назад? — прищурив глаза, tatlim бросает на меня требовательный сканирующий взгляд.
— Поясни, — требую резким тоном. Алиса до побелевших костяшек впивается пальцами в столешницу, ненадолго отводя взгляд в сторону.
— Энж дала мне понять, что ты причастен к гибели Мердера.
— А он-то тут причем? — раздражаюсь я, ощущая, как гнев пробивает стену самообладания. — Мы вроде закрыли тему ее неудачного брака. Поставили жирную точку и дали твоей сестре билет в вольную жизнь. А она опять умудрилась вляпаться по самые уши.
— Хватит, Ран! — прикрикивает на меня Алисия, бесстрашно наблюдая, как я грозно поднимаюсь из кресла. — Ты не имеешь права ни в чем обвинять Анджелину. Это ты допустил, чтобы твой полоумный приятель испоганил ей жизнь. Ты позволил ему приблизиться к ней. Ты дал ему неограниченные полномочия, которые сукин сын использовал для многолетней слежки и преследования моей сестры. Ты не поверил ей, когда она обратилась к нам за помощью, умоляя защитить от твоего поверенного, потому что ему доверял больше, чем влюбленной дурочке. И я тоже пошла у тебя на поводу. Мы все ее подвели. И не смей, никогда не смей говорить о Энжи в таком тоне. То, что произошло четыре года назад — и твоя зона ответственности тоже, Амиран.
— Все сказала? — встав почти вплотную к Алисе, я беру в ладони ее бледное лицо. — А теперь меня послушай. Я никогда не забываю о зоне своей ответственности, сладкая. Ты и сама это отлично знаешь. Но даже учитывая все обстоятельства, Анджелину Саадат нельзя причислить к пострадавшей стороне. Жалость и сочувствие — это меньшее, в чем она нуждается.
— Если ублюдка ликвидировали по твоему приказу, я тебя не осужу, — накрыв мои пальцы своими, уверенно произносит Алиса, и глаза ее вспыхивают от ярости. — Я сама готова была убить его голыми руками за все, что этот сукин сын сотворил с Энж. Но ты должен был сказать мне, Ран. И ей тоже.
— Какого хрена Анджелина вообще о нем вспомнила?
— Она о нем и не забывала, Амиран, — устало вздыхает tatlim, прильнув щекой к моей груди. — Столько лет, Ран… Разве болезнь может длиться так долго?
— Я не знаю, сладкая, — честно отвечаю на пропитанный горечью вопрос.
— Мы обязаны помочь ей, Мир, — тихо бормочет Алиса. — Она должна смириться и отпустить его.
— Чего ты хочешь от меня, tatlim? — гулко спрашиваю, нежно поглаживая хрупкие плечи жены. Вздрогнув, она запрокидывает голову и смотрит мне в лицо.
— Позволь Энжи попрощаться с ним. Никогда не думала, что буду просить об этом… Но, если тебе известно, где похоронен этот… — Алиса морщится, словно ей неприятно произносить вслух имя «дьявола», которого я, по ее мнению, «пригрел». — Черт, просто скажи ей, Мир. Она имеет право на последнее свидание.
— Ты не понимаешь, о чем просишь, любимая, — ласково дотрагиваюсь до щеки Алисы, заглядывая в умоляющие глаза.
— Когда я видела Энжи в таком состоянии в последний раз, мы ее чуть не потеряли. Я боюсь, Мир, — искреннее признается Алиса. — И чувствую себя виноватой, потому что была слепа. Никто из нас по-настоящему не знал Энжи, не пытался заглянуть глубже, довольствуясь тем, что она нам демонстрировала. Мы ее упустили однажды и можем потерять сейчас.
— Разве мы не дали Энжи все, что она хотела?
— То, что она действительно хочет, никто не способен ей вернуть, — с тоской отзывается Алиса.
— Я поговорю с ней, tatlim, — сдаюсь я, с тяжелым вздохом отступая назад. — Приведи ее сюда и оставь нас наедине.
— Пообещай, что не обидишь Энжи, Ран, — настоятельно просит tatlim.
Я утвердительно киваю, ощущая прилив тепла в груди. Моя тигрица всегда была такой — готовой биться за своих до последнего, и за это я люблю ее еще сильнее, каждый день благодаря судьбу за то, что много лет назад тигренок моей будущей жены случайно забежал в шатер и угодил прямиком в мои руки.