Верный железный друг набирает скорость, устремляясь глубже в пустыню. Городок остается позади, и дорога резко меняется. Хаммер то и дело подпрыгивает, буксуя и вихляя из стороны в сторону. Я не дергаюсь, это абсолютно естественное явление. Джип не заглохнет на полпути даже в бурю. Мы с ним повидали тут всякое.
До пункта назначения от поселка не больше десяти миль, но в ветряную погоду из-за плохой видимости и быстро растущих песчаных холмов это расстояние может стать роковым. В такие дни я предпочитаю оставаться в городке, но случалось и рисковать. Азарт, адреналин — с этими привычками не так легко распрощаться, особенно, если не особо стремишься избавиться от зависимости.
Сегодня мне повезло. Стихия безмолвствует.
Небо, усыпанное звездами, нависает над бескрайним Махрусом. Изогнутый рог луны тускло освещает желто-рыжие пески, выстроенные ветрами барханы и виднеющиеся на горизонте очертания горных хребтов, разрезанных безжизненными ущельями с давно высохшими руслами рек. Мой путь лежит к самому дальнему ущелью, где на берегу последнего в этих мёртвых краях крошечного озера сохранились руины древних поселений. Полуразрушенные стены вместе с соленой лужей являются частью культурного наследия Анмара, заповедной охраняемой зоной, недоступной для посещения без специального пропуска, согласованного с правителем королевства. У меня такой пропуск есть.
Даже в строительном городке я умудрился выбить для себя особые условия, за что и впал в немилость у других рабочих. Аль-Мактум проявил свою королевскую милость, даровав мне возможность построить себе убежище в заповедной зоне. Неслыханная щедрость, как решили многие, но никто не знал, что на самом деле это была всего лишь жалкая подачка с барского плеча. Король забрал у меня слишком много, чтобы я испытывал хоть каплю благодарности.
Я глушу двигатель, остановив Хаммер у металлической лестницы, поднимающейся к одноэтажному прямоугольному коттеджу, расположившемуся на небольшом горном плато. Несущий каркас дома держится на крепких и устойчивых стальных балках и выдержит любую бурю. Мое убежище сложно назвать шикарной резиденцией, но в нем есть все необходимое для нормальной жизни. Пара комнат, полноценная ванная и даже кухня с выходом на небольшую террасу. Консольный навес крыши с фотоэлектрическими панелями защищает дом от палящих солнечных лучей, одновременно обеспечивая электричеством и горячей водой. С последним случаются перебои, но одному человеку помыться и приготовить еду скромных запасов воды хватает.
Сегодня нас двое… Как удивительно сложились звезды. Еще один широкий жест аль-Мактума? Или новое испытание на прочность?
Повернув голову, я смотрю на откинувшуюся на сиденье Анджелину. Ее ресницы подрагивают, губы беззвучно шевелятся. Что за образы ты видишь, девочка? Убегаешь от призраков, блуждая в кошмарах? Или пытаешься догнать, чтобы заставить ответить? Или так же, как я, ныряешь в черную пустоту каждую гребанную ночь?
Мне целую вечность ничего не снится. Да и какой смысл в снах, если все мои кошмары сбылись? Это место я видел задолго до того, как оказался здесь.
В кармане рабочих штанов начинает вибрировать телефон, выводя меня из состояния кратковременного транса. Взглянув на экран, сбрасываю вызов и быстро набираю короткое сообщение. Через секунду на телефон прилетает ответ. Ухмыльнувшись своим мыслям, я открываю дверь и спрыгиваю на песок. Датчики, установленные по периметру дома, автоматически улавливают движение, включая внешнюю подсветку. Дело за небольшим — достать из машины спящую красавицу и уложить в удобную кровать, не потревожив и не разбудив.
Мне почти удается справиться с поставленной задачей. Почти. Анджелина открывает глаза в тот момент, когда я с ноги открываю незапертую дверь. В этой части пустыни замки не нужны. Ни одной живой души на десятки километров. Идеальное место, чтобы скрыться от мира, для всех, кто жаждет тишины и уединения, но мало кто выдержит здесь хотя бы неделю.
— Куда ты меня несешь? — сонно улыбается ангел, дотрагиваясь пальцами до моей щеки. Осторожно ощупывает, ища подтверждения реальности происходящего. Я захожу внутрь, глядя в безмятежные аметистовые озера, такие же соленые, как то, что можно будет увидеть утром с террасы.
— А куда бы тебе хотелось? — отвечаю вопросом на вопрос, пересекая комнату.
— Туда, где мы будем вдвоем, — шепчет она.
— Тогда ты на месте, красавица, — улыбнувшись, сажаю ее на большой мягкий диван перед электрическим камином.
Включаю нижний свет и иду к минибару. Ее взгляд не отрываясь следит за каждым моим движением. Испытывающе, жадно, изучающе, пытаясь пробраться под кожу, заглянуть в мысли, взломать защитные установки, устроить незапланированный перезапуск, запустить вирусное обновление всех систем.
— Где мы? — наконец перестав сверлить меня взглядом, Анджелина озирается по сторонам и сразу же атакует меня градом вопросов: — Ты здесь живешь? Почему сразу меня сюда не привез? Хотел напугать? Думал, что сбегу? Ты плохо меня знаешь, Кол. Я упертая. Так просто не сдамся. Про амнезию тоже наврал?
— Много говоришь, — налив в стакан минералки, я возвращаюсь к дивану и протягиваю воду своей гостье. Она жадно выпивает половину и ставит стакан на кофейный столик.
— А ты предлагаешь помолчать? — возмущено вспыхивает, вскакивая на ноги. Встает передо мной, вызывающе вздернув подбородок, глаза мечут молнии, и все до одной попадают в цель. — Или подыграть тебе? Притвориться, что мы незнакомы? Давай, Коул, озвучь свои желания, чтобы я хотя бы примерно представляла, что творится в твоей голове!
Я убираю руки в карманы, склонив голову к плечу, окидываю скандалистку красноречивым долгим взглядом.
— Как насчет совместного душа, красавица? — губы раздвигаются в широкой улыбке. Я киваю в сторону стеклянной двери, за которой угадываются очертания душевой кабинки. На точеных скулах Анджелины проступают розовые пятна.
— Ты всем незнакомкам предлагаешь принять с тобой душ? — сложив руки на груди, она окидывает меня потемневшим ревнивым взглядом.
— Видишь здесь других незнакомок? — уточняю с ухмылкой, зная, что только сильнее раззадорю гостью. — Глупо теряться в моем положении, — передернув плечами, разворачиваюсь и ленивой походкой иду к ванной комнате, попутно снимая рубашку.
— Кстати, о твоём положении, Кол… — бросает мне в спину Анджелина. — Оно меня беспокоит в первую очередь. — судя по раздающимся звукам, она снимает свои ужасные ботинки. — Не надо считать меня полной идиоткой, Коулман. Про амнезию рассказывай Амирану и другим дурам. Например, белобрысой Мэри. Она знает, что трахается с женатым мужиком? Как часто ты ее сюда таскаешь?
— Таскать Мэри сюда — нет необходимости, Анджелина, — невозмутимым тоном отзываюсь я. — У нее есть свой кабинет и очень удобная кушетка.
— Только не надо вешать мне лапшу о том, что она всего лишь секси-мозгоправ. У тебя любой косяк объясняется проблемами с головой.
— С головой все в порядке. У меня проблемы с памятью, красавица. И у тебя тоже, раз задаешь мне одни и те же вопросы.
— Прекрати! — разъярённо шипит Анджелина. — От меня скрывали, что ты выжил! Скрывали четыре года, — ее голос срывается, не выдержав эмоционального накала. — Я хочу и имею право знать, что произошло! — переходит к ультиматумам, шелестя абайей.
Болтает, но послушно раздевается. Даже не пытается протестовать. Понятливая.
— Почему ты торчишь в этой дыре и за все это время ни разу не попытался связаться со мной? — следующий вопрос я снова оставляю без ответа. Яростно рыкнув, Анджелина шлепает босыми ступнями по деревянному полу прямиком ко мне.
Оставив дверь в ванную открытой, я избавляюсь от брюк и белья, отодвигаю стеклянную перегородку и забираюсь внутрь кабинки.
— Это Амиран запихал тебя сюда? — последнее долетает до меня, когда я открываю воду.
Тёплый дождь обрушивается на голову, стекает по лицу и плечам, смывая усталость, но оставляя адское напряжение в окаменевших мышцах. Задерживаю дыхание, ощутив скользящее прикосновение горячих ладоней к своей спине.
— В тебя, вообще, стреляли? Или все это ложь? — измученно шепчет Анджелина, догадываясь, что ничего сегодня от меня не добьется.
— Много говоришь, — повторяю недавнюю фразу. — Давай начнем с приятного, — резко развернувшись, я впечатываю обнаженное тело в стенку из каленого стекла, которое с лёгкостью выдержит вес нас обоих. — Давно тебе делали приятно, красавица? — хрипло бросаю в запрокинутое лицо, жестко толкаясь набухшим членом в ее живот.
— Давно, — шепчет, смаргивая влагу с ресниц. — Очень давно, Коул.
— Соскучилась, наверное? — я грубо смеюсь, опуская руку между ее ног. Она кивает, не пытаясь сопротивляться, облизывает губы. Не разрывая зрительного контакта, раздвигаю идеально гладкие складки, обвожу по кругу чувствительную точку, надавливаю сильнее и снова невесомо кружу. — Красиво врешь, — хриплю я, резко вставляя в нее два пальца.
Такая тугая и мокрая, сука. Яйца поджимаются от бешеного напряжения в паху, трусь каменным членом о ее живот, едва не взрываясь. Растягиваю пальцами, двигая рукой все быстрее Она мотает головой, шумно дышит, приподнимаясь на носочки, разводит ноги, позволяя мне трогать ее щелку так, как вздумается, глядя на меня с отчаянным желанием.
— Такие красивые девочки редко ходят не траханными. Особенно такие горячие, как ты, детка, — наклоняюсь к приоткрытым губам, касаюсь языком нижней. Она подается вперед, целуя первой, и я жадно набрасываюсь на ее рот. Ангел сдавленно стонет, наши языки сплетаются, трутся друг о друга, требуют большего, еще и еще.
— Говоришь, жена ты мне, красавица? — оторвавшись от ее губ, я опускаю взгляд на красивую грудь с призывно торчащими сосками. Из горла рвется голодный утробный рык, услышав который загнанная в капкан малышка сдавленно всхлипывает.
— Ты знаешь, что это я. Не притворяйся сейчас. Я не заслужила твоей злости. Я без тебя не жила, Коул. Ничего без тебя не было. Мир бесцветным стал, пустым. Не надо так…, — умоляет она, проливая реки слез. Я размазываю их пальцами, пробую на вкус. Одно