— Черт, Мердер, я могла вообще сюда никогда не приехать! — она импульсивно топает, выражая свое возмущение и негодование.
— Я тебя ждал, ангел. А если я чего-то жду, то это обязательно случается, — самоуверенно бравирую я. — Три минуты, детка, — озвучиваю остаток времени.
— Моей карьере конец, — обреченно стонет доктор Аткинс, догадавшись, что дело дрянь.
— Я так не думаю, Мэр, — качаю головой. — Ты не могла меня остановить. Я забрал у тебя телефон и рабочий ноутбук силой, а потом угнал твой джип и уехал вместе со своей женой в неизвестном направлении. Ты — жертва, Мэри. Тебя ни в чем не обвинят, — убедительным тоном рассуждаю я, не отвлекаясь от создания «коридора свободы».
— Угнал мой джип? — растерянно переспрашивает Мэри.
Готово. Уложился в три минуты. Это рекорд. Мои мозги все-таки не атрофировались за четыре года. Черт, как же я скучал по настоящей работе.
— Ага, — подняв голову, я широко улыбаюсь, вспомнив о заданном вопросе. — Ты против?
— Неет, — неуверенно отзывается Аткинс.
— Умница, — хвалю я. — С тобой было приятно работать.
— Ты не забыл, что я тоже нахожусь здесь? — бесится Энжи. — Приятно ему. Я тебя кастрирую, кобель.
— Не злись, ангел, это банальная вежливость, — вытащив флешку из ноута, снова соединяю части кулона в единое целое и, поднявшись, убираю украшение Пикси в свой карман. — Я верну его тебе, детка, но чуть позже, — виновато улыбаюсь и киваю на отрешенно скрючившуюся на стуле Мэр. — Присмотри за ней, — понизив голос, прошу Энж. — Я отлучусь на пару минут.
— Давай быстрее, — кивает ангел и, развернувшись, идет прямиком к входной двери. Встав в проходе, Энж складывает руки на груди, устремляя на Мэр тяжелый сверлящий взгляд.
Я ухмыляюсь, отдавая должное проницательности Анджелины. Единственное, что сейчас может предпринять доктор Аткинс — это попытаться сбежать из дома и уехать на джипе раньше, чем это сделаем мы. Что ж, ангел костьми ляжет, но не позволит ей обойти нас.
Покинув гостиную, я захожу в перевернутую после урагана комнатушку. Тут и раньше царил бардак, а сейчас и вовсе черт ногу сломит, но я знаю, что и где примерно искать, а это существенно облегчает задачу.
Две минуты. Я укладываюсь, и даже несколько секунд остаются в запасе. У Пикси от изумления рот открывается, когда я снова появляюсь ей на глаза. Развожу руки в стороны, шутливо демонстрируя свое одеяние.
— Боже, я просто обязана это сфотографировать, — хохочет ангел, разглядывая шелковую белую кандуру,[8] закрывающую все мое тело почти до пят, и такого же цвета куфию,[9] зафиксированную на голове двойным черным обручем, называемым у мусульман икаль.
— Фотосессию отложим на потом, — улыбаюсь я и, прихватив с кухни бутылку минералки, направляюсь к жене.
Мэри Аткинс отрешенно и безучастно наблюдает за нами, смирившись с провалом спецоперации, и больше не предпринимает никаких действий, чтобы остановить.
— Где ключи от джипа? — спрашиваю, поравнявшись с Мэр.
— В замке, — мазнув по мне обреченным взглядом, отвечает док. — GPS-трекер находится в левом боковом зеркале. Прослушка на подголовнике пассажирского сиденья, — добровольно сообщает она то, что совсем не должна была говорить.
— Я бы все равно нашел, но спасибо, Мэр.
И это действительно так. Я плотно сотрудничал с АРС много лет, знаю все их схемы изнутри, неоднократно присутствовал при обучении новобранцев. Я сам разрабатывал инструкции по внедрению шпионских устройств.
— Валите уже, — огрызается Аткинс.
— Передавай аль-Мактуму привет, — ухмыляюсь я. — Скажи, что я позабочусь о своей жене, а ему стоит о нас забыть.
— Ну, конечно, так он и послушает, — Мэр издает нервный смешок.
— Извини, что так вышло, — пожав плечами, я иду к выходу, где уже ждет меня Пикси.
Взявшись за руки, мы спускаемся вниз по уцелевшей во время бури лестнице. Энж задумчиво молчит, щурясь от ярких солнечных лучей. Духота жуткая, ни одного дуновения ветра. От расплавленного песка поднимается густая дымка, каждый глоток раскаленного воздуха обжигает легкие.
— Тебе нужно одеться, малыш, — мягко говорю я, тронув ангела за локоть. Вздрогнув, она поднимает на меня нечитаемый взгляд. — Мэри говорила, что в машине есть абайя.
Она кивает и, открыв заднюю дверцу внедорожника, находит пакет с одеждой. Быстро переодевается, пока я избавляю автомобиль от всего лишнего.
— Поехали, детка, — закончив, я помогаю Энж забраться на обезвреженное пассажирское сиденье со вспоротой обшивкой, а сам, обогнув автомобиль, прыгаю за руль. Хотя «прыгаю» — это громко сказано. В «платье» особо не попрыгаешь. Никогда не забуду, как впервые увидел Амирана в традиционном арабском одеянии. От смеха чуть живот не лопнул. Славное было время…
— Пристегнулась? — повернув голову, спрашиваю я.
Пикси все так же отстраненно кивает, поднимая нижнюю часть никаба и скрывая темной тканью половину лица. Я делаю практически то же самое, поднимая один конец куфии и просовывая его сбоку под икаль. Теперь от нас обоих остались только глаза. Гонка по пустыне в джипе с открытым кузовом в полуденную жару — то еще испытание, но мы выдержим. Путь к свободе никогда не бывает легким.
Я завожу двигатель, внедорожник резко трогается с места и с рычанием рвется вперед, оставляя после себя клубы песка.
Глава 22
Через пару миль бешенной тряски по барханам Махруса, я сбрасываю скорость только для того, чтобы выкинуть из салона все имеющиеся гаджеты, включая ноутбук и телефон Мэри Аткинс. Оставить их в доме было бы полнейшим кретинизмом, как и везти с собой. Ловлю вопросительный взгляд Пикси и говорю ей, что они нам больше не понадобятся, и снова выжимаю из двигателя максимум лошадиных сил.
Железный конь пустыни ревет так, что закладывает уши. Нас подбрасывает на каждой кочке, песок залетает в салон через открытые участки кузова. Энж прикладывает все свои силы, чтобы удержаться на месте, я чувствую, как она устала. А еще у нее накопился миллион вопросов, которые нет возможности задать. Говорить в таких условиях и тем более услышать друг друга практически невозможно. Внедорожник на сумасшедшей скорости несется к чернеющей вдали горной системе. По моим подсчетам мы будем там через десять-пятнадцать минут. Я бросаю быстрый взгляд на наручные часы, одетые перед выходом. Времени впритык, но должны уложиться. Я почти уверен, что нас еще не хватились.
Мы в пути пятьдесят минут. От моей разрушенной бурей лачуги до городка при лучшем раскладе час езды. В течение этого периода военные будут ждать доктора Аткинс с Анджелиной и, не дождавшись, выедут тем же маршрутом, что и Мэр. Если, конечно, раньше не засекут потерю сигнала отслеживающего трекера. При благоприятном исходе у нас оказалось бы в запасе целых два часа отрыва от погони. В худшем — неизвестно.
С каждой милей дорога становится тяжелее. Песок постепенно отступает. Внедорожник дергается и буксует на мелком щебне и галечной крупе. То и дело приходится огибать огромные гранитные валуны. Чем ближе горные массивы, тем стремительнее меняется окружающий нас ландшафт. Следующие десять минут мы едем вдоль высохшего русла реки. Видимость из-за клубов поднятой пыли почти нулевая. Рыжевато-желтые дюны, образованные ветрами и бурями, остались далеко позади, справа и слева вырастают черные зубчатые горы.
Оказавшись на каменистой равнине, я прибавляю скорость. До буферной зоны осталось миль двадцать, не больше. Запасов бензина должно хватить, но это не точно. Я упустил момент, когда загорелся датчик топлива. Надеюсь, с нами не произойдет так, как обычно бывает в дешевых боевиках, когда машина вдруг выходит из строя в процессе погони, и неудачливым героям, пережившим тридцать три несчастья, приходится бежать на своих двоих.
Я напрасно дергался, до пункта назначения внедорожник долетает быстрее, чем ожидалось. Заглушив мотор, я делаю глубокий вдох, вытираю лицо куфией, поменявшей цвет с белого на серый. Песочная пыль пересушила все слизистые, на зубах хрустит, глаза дерет от мелких крупиц, но, как ни странно, я не чувствую усталости. Скорее наоборот. Адреналин творит чудеса. Я ощущаю себя чертовски живым впервые за несколько лет.
— Ты как, детка? — спрашиваю я, наклонившись за минералкой, валящейся где-то в ногах.
— Бывало и лучше, — сипло отвечает она и начинает кашлять. Открутив пробку, протягиваю бутылку Энжи.
— Держи, это поможет.
— Спасибо, — дернув нижнюю часть никаба на подбородок, ангел жадно присасывается к горлышку и, осушив почти половину, передает воду мне. Я выливаю в себя остатки живительной влаги. Запаса у нас нет, но я рассчитываю, что он нам и не пригодится. — Куда дальше? — вяло интересуется Пикси. Я удивленно выгибаю бровь.
— Ожидал от тебя града вопросов, а ты непривычно немногословна.
— Я тебе доверяю, — улыбается ангел уголками губ, в глазах светится усталость. — И экономлю энергетические запасы.
— От машины придется избавиться, — говорю я. — Дальше мы пойдем пешком, детка. Выдержишь?
— Конечно, — без особой уверенности кивает Энж. — Прорвемся, — добавляет бодрее, заметив тревогу в моих глазах. — Я за тобой даже в ад, Брейн. Ты же знаешь…
— В ад нам пока рано, — качнувшись вперед, захватываю в плен ее губы. Прохладные, нежные, дьявольски вкусные. Отрываюсь с глухим недовольным стоном. — Выйди из машины, малышка, — прошу я, поправляя ее никаб.
Анджелина послушно открывает дверцу, спускается на каменистую почву и застывает в ожидании. Я завожу двигатель и подъезжаю к самому краю обрыва. Не глуша мотор, покидаю автомобиль и отправляю его в последний путь, лежащий прямиком на дно русла высохшей реки. Взрыв раздается не сразу. Я успеваю подойти к жене и предупредить, что сейчас будет большой «бум».
— Думаешь, военные поверят, что мы разбились? — скептически спрашивает Энж.