— Считай, что я уже работаю над твоим заказом, — ухмыляюсь я. — Мне кажется, или твоя божественная задница стала еще божественней?
— Только ты умеешь так тонко намекать жене, что она растолстела, — безмятежным тоном отзывается Энжи.
— Я этого не говорил, — отрицаю, негромко смеясь.
— Да знаю я, что ты непревзойдённый врун, — она поднимает руки мне на плечи, обнимая за шею. — Неисправимый врун. И чем только ты занимаешься на своих сеансах? Передай доктору Фостеру, что я недовольна.
— Я могу заняться поиском нового терапевта, — невинно улыбаюсь я.
— Только через мой труп, — хмурится ангел. — На самом деле доктор Фостер не так уж плох. Мы не ссорились из-за твоей одержимой ревности уже пару недель. Так что это устойчивый прогресс в сторону позитивного результата.
— Когда это я тебя ревновал, детка? По-моему, последний раз именно ты отличилась, вломившись в мой офис в разгар рабочего дня и уволив мою личную помощницу за неподобающий внешний вид.
— Давай не будем, Коул, — раздражается мой вредный ангел. — Она явно жаждала оказаться на твоем столе и одевалась соответствующе, чтобы тебе не пришлось сильно напрягаться. И ты глазел на ее ноги. Не спорь.
— Не было этого, — абсолютно искренне отрицаю я.
— Я же говорю, ты неисправимый лжец.
— А ты ревнивая фурия, — нежно бормочу я, целуя жену в висок. — Никто кроме тебя, детка. Ты повсюду.
— Ладно, уговорил, — сдается ангел. — У меня тоже есть для тебя сюрприз, Коул, — серьезным тоном добавляет она. Я замираю в предвкушении. Наверное, не стоит скрывать, что я тоже без ума от ее сюрпризов. — Просто удивительно, как вовремя ты построил нам дом…, — взмах длинных ресниц, взволнованный выдох, легкий трепет ее тела, плотно прижатого ко мне, и мое собственное сердце начинает сбиваться с ритма, по лицу растекается идиотская улыбка. Я выгибаю бровь, опуская взгляд на ее грудь, руки поднимаются на талию, накрывая ладонями живот.
— Это то, о чем я думаю? — низким голосом спрашиваю я. У меня перехватывает дыхание от того, как Энжи необыкновенно прекрасна в эту минуту. Она робко улыбается, а аметистовые глаза сияют, как драгоценные камни из коллекции ее отца. Я бережно беру лицо жены в ладони, мысли путаются, язык немеет, хотя именно сейчас мне нужно сказать что-то очень важное и правильное. — Нас станет больше? — немного не то, но она выглядит довольной. В груди печет от избытка чувств, пальцы путаются в ее белокурых волосах. Неужели ангел снова подарит мне маленькое чудо, сделав нашу жизнь еще счастливее?
— Сюрприз! — наше уединение и волшебство момента самым безжалостным образом нарушают ввалившиеся в гостиную Адам и Мелания Саадат. Они вошли с запасного входа, и нельзя сказать, что их появление было таким уж неожиданным. Это я отправил приглашение Саадатам, попросив ничего не говорить Энжи. То, как она каждый раз радуется встречам с семьей, меня самого наполняет теплотой и умиротворением. Какими бы непростыми не были мои отношения с родственниками Анджелины, я готов вытерпеть их присутствие ради ее счастливой улыбки. Да и Эльмира обожает дедушку с бабушкой, безбожно балующих ее.
— Мама? Папа? Как вы…, — выпорхнув из моих объятий, Ангел изумленно смотрит на сияющих улыбками родителей. Их действительно трудно узнать без традиционных анмарских нарядов. Мэл сегодня в образе светской стильной львицы, а Адам или Джаред, как чаще называют шейха родные, больше напоминает банкира или бизнесмена, чем правителя провинции. Следом за Саадатами в дом бесшумно заходят бодигарды влиятельной пары, складывают шуршащие пакеты и коробки с подарками на пол и так же незаметно исчезают.
— Боже, как я рада! — подпрыгнув на месте, Энжи наконец отмирает и бежит к родителям навстречу.
— Мы приехали на новоселье, — заключая дочь в объятия, мягко произносит Мелания. — И даже не надейся, что избавишься от нас до воскресенья.
— Вы на два дня? — глаза Энж становятся огромными, как блюдца, наполняясь слезами. Чувствительная моя девочка. Когда она носила Миру, тоже постоянно рыдала, а я утешал и делал это с огромным удовольствием. — Я не верю! Мам, такое счастье. Вы не шутите?
— Должен же кто-то помочь тебе устроить уют в огромном доме. На мужчин в этом деле рассчитывать не приходится, — Мэл бросает смеющийся взгляд сначала на мужа, потом на меня. — Здравствуй, Коул. Спасибо за приглашение, — она продолжает улыбаться, немного настороженно, но без той гремучей смеси бессильной злости, как в первую нашу встречу, после второго удачного побега. — Дом прекрасен, и Энжи выглядит просто потрясающе.
— Спасибо. Добро пожаловать. Мы вам всегда рады, — я вежливо приветствую гостей, отлично понимая, что пыталась сказать мне моя нестареющая шикарная теща. Ее супруг менее гибок в своем отношении ко мне. Саадат придерживается позиции сдержанного игнора. Меня это не задевает и не ставит в неловкое положение. Я давно привык к тому, что в этом мире есть совсем немного людей, считающих меня приятным человеком.
— Мама, ты тоже у меня красавица, — звучно целуя Меланию в щеку, щебечет Анджелина.
— Женщина, имей совесть, дай мне тоже обнять ребенка, — шутливо возмущается отец семейства, отодвигая жену в сторону и занимая ее место.
— Я давно не ребенок, пап, — Энжи смеется мелодичным счастливым смехом, подставляя щеки для поцелуев.
По лестнице со второго этажа с радостным визгом несется Эльмира, узнав голоса любимых дедули и бабули.
— А что это за ослепительная принцесса к нам бежит? — отпустив Энж, Саадат переключается на внучку. Няня едва поспевает за маленькой ракетой. Джаред успевает подхватить малышку на лету и кружит вокруг себя. Мира заливисто хохочет, не забыв спросить, все ли красивые коробки и пакеты для нее.
— Там есть немножко подарков для твоих мамы и папы, но остальное все твое, милая, — забрав внучку у дедушки, Мелания тоже утоляет свое желание затискать мою дочь.
Я отступаю назад, опираясь спиной на стеклянную дверь террасы, и прячу руки в карманы брюк. Со стороны может показаться, что я намеренно дистанцируюсь, чувствуя себя лишним на этом празднике жизни, но это совсем не так. Если бы Энжи в свое время не поставили перед выбором, то ей бы никогда и не пришлось выбирать между мной и семьей. Да, знаю, что я сам и был тем подонком, однажды укравшим ее из-под крыла родительской заботы, а теперь отдаю свой долг любимой и любящей меня жене. И как бы мне ни хотелось прямо сейчас выставить всех за порог и остаться внутри нашей маленькой семьи без всего этого шума и суеты, я никогда так не поступлю. Эмоции моих девочек и их неподдельная искренняя радость стоят того, чтобы немного потерпеть.
Однако моя выдержка, понимание и чудеса терпимости дают ощутимый сбой, когда задняя дверь снова открывается и в гостиную забегают близнецы Дьюк и Ариэль. Такие взрослые, что на фоне своих кузенов Эмира кажется совсем крошечной. Следом появляется Алисия в элегантном дизайнерском платье. Истинная первая леди Анмара, уверенная, сдержанная, как всегда ослепительно-красивая и на этот раз в сопровождении своего коронованного супруга. Амиран заходит последним и явно не разделяет энтузиазма и радости жены. Не знаю, как тигрице удалось уговорить своего едва сдерживающего недовольное рычание самца посетить наш с Энжи новый дом, но она воистину сотворила невозможное. Каменное выражение лица Амирана не способны скрыть даже темные очки. Он одет гораздо проще жены. В джинсах и футболке я не видел его лет десять, если не больше. Судя по всему, королевская чета путешествует инкогнито, потому что в обратном случае нам с Энж их светский визит грозил бы массой проблем с правительственными службами США, вызвав ненужные вопросы. Супруги Дёрнер официально не имеют никакого отношения к правящей семье Анмара, что меня несказанно радует. Следовать строгому королевскому протоколу до конца жизни — что может быть хуже для отвязной парочки сумасшедших?
Четыре года назад «Ястреб» с моей легкой подачи уничтожил все данные о депортированном по обмену международном преступнике, включая личное дело и образцы ДНК. Коулман Мердер официально умер во время отбывания наказания в анмарской тюрьме, а его вдова исчезла с радаров папарацци сразу после скандала с князем. Гримальди, к слову, тоже постигла незавидная участь. Он попал в серьёзную аварию, находясь в наркотическом опьянении и, получив тяжелые травмы, полностью отошел от политических дел. Если верить таблоидам, сейчас он проходит лечение в Китае. Думаю, мне стоит пояснить — я не имею никакого отношения к тому, что с ним произошло. Мактуб, как сказала бы Энжи.
Получил по заслугам, сказал бы я.
Суть в принципе одна. Мы с ангелом всегда сходимся в самом главном.
И даже сейчас я через всю комнату ощущаю ее напряжение, вызванное появлением аль-Мактума. Она оглядывается на меня, ободряюще улыбается, взглядом умоляя меня проявить дипломатическое терпение. Я обещаю точно так же, не говоря ни слова. Энжи облегченно выдыхает и переключается на любимых племянников и сестру. От счастливых воплей жены, громких разговоров и детского смеха закладывает уши. Брейн тоже участвует во всем этом хаосе, тявкая и прыгая вокруг гостей.
Я замечаю, как Амиран наклоняется, чтобы погладить нашего пса, и невольно вспоминаю, как Энжи рассказывала, что это именно он подарил ей щенка, которого изначально звали Донни. Мне сложно понять, зачем Ран это сделал. Точнее, я знаю. Он и Энж — единственные, кто знали о Донни и моем детстве в шкафу. Я не понимаю другого. Амиран подарил моей жене собаку, чтобы утешить, вместо того, чтобы привезти ее ко мне.
Четыре года. Ровно столько он забрал у нас. Я простил пулю, которую, несомненно, заслужил, и приговор, для вынесения которого у суда были веские доказательства, но я не простил ему четыре года, заставившие мою женщину умирать от горя. И даже то, что мы имеем с Энж сейчас, досталось мне не бесплатно. Анмарская разведка получила в свое эксклюзивное владение «Ястреба», Амиран — гарант отсутствия угрозы для своей страны, а мы с Энж — свободу. Она считает решение аль-Мактума остановить преследование — милосердием. Пусть все так и остается. Мой ангел нуждается в чудесах, а я никогда не устану их ей дарить.