– А я хитрее, Мердер. Я не побегу за тобой.
– Нет, ты побежишь от меня, но у тебя ничего не выйдет, Пикси, – обещаю я, крепче сдавливая ее затылок. – Тебе не убежать от меня, ангел, – мои губы накрывают ее, но это не поцелуй, нет. Я пью дыхание Энджи, ее волю и ее сомнения. Мой персональный ад и дьявольский наркотик, пробуя который невозможно думать ни о чем, кроме божественного кайфа. – Я ещё не сделал с тобой и десятой доли того, что хотел бы, – признаюсь приглушенным шепотом.
– Скажи мне то, что поможет мне пережить эту ночь и не сойти с ума, – моргнув, она с неожиданной уязвимостью смотрит мне в глаза. – Не веди себя так, словно я пустое место, очередная девка, которую ты поимел. Я знаю, что имею для тебя значение.
– Если знаешь, тогда зачем слова? – хрипло спрашиваю я, поглаживая ее щеку.
– Пожалуйста, – зажмурившись, умоляет Анджелина. Маленькая стыдливая трусиха. Для тебя все это слишком, да?
– Скажи мне, Мердер.
– Ты незаменимый элемент для моей матрицы, Пикси, – произношу первое, что приходит в голову.
– Мне всегда нравилось думать, что мое прозвище связано с феями.
– Мелкими и вредными?
– Красивыми…
– Ты такая, Пикси, – киваю, трогая ее губы.
– Такая, как десятки других, – подхватывает она с горечью. – Чем больше пикселей содержит изображение, тем более оно детально. Я помню – ты программист, а не романтик.
– Попробую иначе, – улыбаюсь я, оценив ее остроумие. – Мне дико хочется тебя целовать, Энж. Не только губы, а всю, каждый миллиметр кожи. Я мог бы делать это часами, сутками, неделями. Мне бы не наскучило. Никогда не наскучило.
– Спасибо, Коулман, – открыв глаза, она благодарно улыбается. Ее взгляд проясняется, но тут же темнеет, когда Энж замечает подсохшие раны после неравного боя кулака и зеркала.
– Что с твоей рукой? – схватив мое запястье, она обеспокоенно осматривает разбитые костяшки.
– Переусердствовал с боксерской грушей.
– Ты врешь.
– Ты вроде хотела покурить? – достав из автоматически открывшегося ящичка пачку сигарет и зажигалку, протягиваю их Энж.
– Ты однозначно врешь, – укрепляется она в своих выводах. – Мне больше не нужны сигареты, – опустив стекло, Анджелина выбрасывает пачку, и, обернувшись, смотрит в глаза. – Мне нужен ты, Мердер.
– Тогда тебе не повезло, Пикси, – тряхнув головой, я завожу двигатель.
Глава 5
Анджелина
«Мне нужен ты». Что я несу после того, что он со мной сделал?
Это не правда… ложь, абсолютная ложь.
Коулман Мердер, которого я знала, умер.
Я не знаю этого сумасшедшего зверя, что сидит сейчас рядом со мной, бросая в меня пренебрежительные и колкие фразы. Каждая встает колом поперек горла. Лезвием по сердцу царапает. Без наркоза, без пощады, без смысла…
Как только до меня начинает доходить полное осознание произошедшего, желудок скручивает в тугой ком, меня тянет избавиться от ужина прямо на кожаный салон проклятого Гелика. Каждый сантиметр воздуха мне здесь противен, я задыхаюсь, словно по пространству салона пущен токсичный, разрушительный яд.
И я даже знаю, от кого он исходит. Коулман Мердер просто фонит сейчас моей смертью. Медленной и мучительной.
Бежать. Бежать и не оглядываться. Это все, что мне необходимо сейчас, пока не стало слишком поздно.
Я вновь поднимаю взгляд на его пустые светлые глаза, превратившиеся в прозрачные обсидиановые стекляшки из-за расширенных черных зрачков. Еще вчера мой наивный мозг воспринимал Коулмана совершенно другим! Сквозь розовые очки я видела сияющий платиной нимб, мерцающий над его дьявольской внешностью и порочным нутром. Я боготворила его, хранила идеализированный образ прекрасного темного рыцаря в наивном сердце и до этой секунды даже не предполагала, что в реальности все настолько…иначе. Не так, как в моих ванильных, сопливых, детских мечтах.
Отчасти я все понимала, но боялась признаться в том, что влюбилась в бездушного ублюдка. Даже самой себе.
Я видела в нем Бога интеллекта, гения, бескрайнюю глубину, честь и достоинство, защиту и безопасность, свободу… но сейчас, когда мои пробужденные гормоны и инстинкты заглушаются всепоглощающим страхом, я вижу в нем только дьявола, способного жадными глотками испить мою душу.
Разве можно желать такого человека? Что пренебрёг принципами, правилами, моей невинностью. Не побоялся за наши жизни. А я… я бесстыдно позволила. Все, что он захотел. Ему даже уговаривать не пришлось. Я упала так низко, даже не успев полетать.
Мне самой от себя тошно.
Самое жуткое – в серо-зеленых глазах Мердера нет ни капли раскаяния. Так, бл*дь, словно ничего не произошло. Или произошло что-то хорошее, не имеющее последствий.
Я пытаюсь найти хоть каплю настоящих эмоций на этом хладнокровном лице, но все тщетно.
У Мердера нет человеческих чувств, он на них не способен. Ни совести, ни стыда, ни уважения к женщине. Ходячий компьютер, проламывающий матричные ходы для своих выгод.
Мне хочется закричать прямо в его наглое лицо. О том, что он все испортил. Все разрушил.
Как глупо…
Я мечтала, бесконечно представляла, как мы будем заниматься любовью. Думала, что особенная. Та, ради которой он будет нежным, внимательным, чувственным.
А он просто вы*бал меня на переднем сидении машины. Как десятки других до меня…на этом же самом месте. И мне не нужно спрашивать его об этом, уточнять, просить о правде.
Я читаю все ответы в его бесстыжих глазах.
– Забудь обо всем, что я сказала. Это временное помутнение рассудка.
– Мне льстит, что я на тебя так влияю, – с долей свойственного ему нарциссизма, острит Коул.
Возвожу глаза в потолок, мечтая влепить ему жесткую пощечину.
– Что ж, мы неплохо повеселились, – заставляю себя расплыться в самой искренней улыбке из своего арсенала. Каждое слово дается с трудом, будто я наглоталась песка. – Это было выше моих ожиданий, – без восторга выпаливаю я, наблюдая за тем, как ни один мускул не дрогнул на волевом лице в ответ на мою провокацию. – Повторять не будем, Коул. Было и было. Было и прошло. Забыли.
Я уж точно не скоро забуду этот трэш. Когда вернусь домой, я, должно быть, задохнусь от боли в груди.
До сих пор вся дрожу от переизбытка эмоций, от своего первого оргазма, полученного на коленях у «мужчины мечты». Ощущаю себя такой грязной, чувствуя, как глубоко он меня пометил. Это было смертельно приятно, умопомрачительно больно, и я даже не думала, что тело способно на такие ощущения. В какой-то момент мне показалось, что Коул разорвет меня, и бесстыдно возбуждалась от одной мысли, что он просто берет меня с одержимой и свойственной ему звериной похотью.
Это не нормально.
– Звучит не искренне. Ты плохая актриса, Пикси. Не для меня. Я сразу раскусил твою маску «хорошей девочки».
– Как бы там ни было, ты получил, что хотел. Думаю, на этом наша дружба подходит к логическому финалу, – стараюсь добавлять льда в свой голос. Это невыносимо трудно.
Его не переиграть…
Каждый ход в этой партии принадлежит ему.
– Дружба? Ты уверена? – наклоняясь ко мне, Коулман накрывает растопыренной пятерней мою шею. Не сжимает, не душит, не причиняет боль… Тем не менее обращается со мной так, словно я его чертова собачка, на которую он нацепил короткий поводок.
– Не строй из себя холодную сучку, ангел, – шепчет, проводя губами над линией моей челюсти. Делает вдох, прикрывая глаза, как от удовольствия. – Я же знаю, что ты лжешь. Тебе понравилось все, что я с тобой сделал. Сколько времени тебе дать, пока ты не прибежишь за добавкой? – каждую клеточку моего тела бьет ток, разливает сладкие ощущения от его близости по всему телу. – Моя маленькая обиженная девочка, – ласково и нежно добавляет Коул, целуя меня в уголок губ, дерзко проводя большим пальцем по нижней губе. – Такая маленькая и тесная, принцесса, – я умираю от каждого услышанного слова, различая в них ноты трепета и благоговения. Обманчивого, лживого, но такого желанного. – Видишь, ты уже вся таешь… Я даже не стараюсь.
Последние произнесенные слова отрезвляют, словно ушатом ледяной воды окатывают. Со всей дури я начинаю бить его, сжав кулаки до побелевших костяшек. Стиснув зубы, колошмачу ненавистного мужчину по плечам и груди, ощущая, как каждый удар обращается для меня болью. Мне хочется выцарапать его кожу, снять с Мердера самодовольную маску, увидеть его передо мной на коленях.
– Хватит. Успокойся, – рычит он, хватая меня за запястье. Другой рукой обхватывает затылок, потянув на себя мою голову, сокращая расстояние между нами. Норовит напасть на мои губы, но я вовремя уворачиваюсь, всеми возможными способами оказывая сопротивление.
Как бы сильно я не хотела снова ощутить его вкус. Мой наркотик. С первой дозы, черт возьми, с первой дозы… ощутила страшное привыкание.
– Не смей, Коул. Не смей делать этого снова, – я чувствую его ладонь на своей талии. Опускаясь к бедрам, он властным жестом сжимает мою ягодицу. Он явно уверен в своем превосходстве и моей безотказности. – Мне очень плохо, правда, – задыхаясь, умоляю его. – Меня тошнит, Коул. Правда… мне нужен воздух, – ударяясь в панику, лепечу я, отталкивая его. Тянусь к дверной ручке. Мне действительно дурно, и даже Мердер мне верит.
Открыв дверь, выскакиваю из машины, ноги утопают в прохладном песке. Брейн выходит со своей стороны, хлопая дверью. И именно в этот момент в мою голову приходит безумная идея, осуществить которую я смогу лишь с Божьей помощью. Дрожа от страха, что провалюсь со своим планом, ныряю в салон обратно, дрожащими пальцами нажимая на кнопку блокировки всех дверей. Тошнить меня не перестает, каждое движение дается с трудом, но я нахожу в себе силы для того, чтобы перелезть на водительское сиденье и с облегчением обнаружить, что Коул оставил ключи в зажигании. Твой гениальный мозг тупеет от секса с вредными феями, Мердер…
Оглушительный стук его ладони в боковое стекло заставляет мое сердце подпрыгнуть в груди. Ощущая бешенный выброс адреналина в кровь, давлю ногой ногу в педаль газа и срываюсь вперед, оставив Коулмана посреди пустыни. Черта с два я за ним вернусь. Пусть выбирается сам. Надеюсь, зарядка на его телефоне сядет быстрее, чем он дозвонится до одной из своих шлюх.