– Не плачь, Пикси. Мы все уладим, – расстегнув ремень, стаскиваю с себя джинсы вместе с бельем. Я еще чувствую на себе ее запах. Он останется со мной до утреннего душа. Три часа. Целых три.
Глава 6
Анджелина
Первое, что я сделала, когда проснулась следующим утром – заблокировала телефон Мердера и стерла всю историю наших сообщений. С тяжелым сердцем и очередной порцией слез, но я сделала это.
Вырвала ядовитый цветок чувств к нему в своем сердце с самым корнем. Это куда проще, чем смотреть на его сухие и пожухшие листья в надежде на то, что он когда-то расцветет и станет моим украшением. Он отравит меня, убьет, закопает заживо, если я не сделаю это первая.
Но даже это не решило моих проблем. Боль только усиливается.
Чтобы я ни делала, мои мысли все равно крутятся только вокруг Мердера. Я игнорирую его на работе, избегаю тех мест в офисе, где обычно появляется Коул, но все это лишь глупые попытки бегства. Такое же бессмысленное занятие, как пытаться не думать об обожжённом огнем куске кожи.
Любимый офис, ассоциировавшийся ранее с «островком свободы», стал для меня олицетворением ада. Каждый раз я вздрагиваю от любых звонков, мысленно опасаясь того, что Мердер вызовет меня в свой кабинет.
Спина покрывается каплями пота, когда я чувствую его взгляд на себе. Знаю, не сомневаюсь в том, что он смотрит на меня, проходя мимо нашего опен-спейса. Пусть не откровенно и прямо, но, как и прежде, пристально, прицельно. Как сталкер, который пялится на мишень, перед тем как нажать на спусковой крючок.
Он уже сделал это и не промахнулся.
От вечеринок пришлось отказаться. Сейчас это небезопасно, и повторения «рандеву в пустыне» мне совершенно не хочется.
С каждым днем становится только больнее и хуже. Я словно подавляю в себе все чувства к нему, не позволяя их выразить и прожить. Ругаю маленькую и наивную девочку внутри себя, что мечтала о настоящей любви, сказке, романтике… верности, эксклюзивности в отношениях.
Пустота внутри расширяется, превращается в четкую всепоглощающую дыру. Она рождается в эпицентре грудной клетки и заполняет все тело, забирая мою способность искренне улыбаться и радоваться новым дням и предстоящим событиям.
А события ждут неутешительные… Но, когда проецирую эгоизм и склонность к агрессии, присущие Мердеру, на свое будущее, Фейсал аль-Рахим уже не кажется плохим вариантом.
День помолвки с принцем Атара подкрадывается незаметно, наступает на пятки, как бы сильно я ни старалась убежать от него, отсрочить, притворяясь занятой и больной. Я выторговала для себя лишь две недели свободы. А когда день праздника назначили наши отцы, стала жить на автопилоте, бездумно выполняя рутинные действия.
Мердер так и не ищет со мной реальных встреч. Наверное, он окончательно потерял ко мне интерес, когда урвал свое. И вдвойне радуется, что «подпортил» меня накануне помолвки, не запятнав при этом руки.
К праздничному дню в нашем доме готовятся основательно. С самого утра в резиденции играет восточная музыка, создающая всем домашним и гостям хорошее настроение. Всем, кроме меня. Наши помощники из специального организаторского агентства украсили гостиную, лучшие повара завалили шведский стол изысканными блюдами и сладостями. Ароматы нескольких сортов кофе распространяются на весь дом, перемешиваясь со специфическими запахами пряностей. Для всех гостей мы приготовили пакеты с подарками, лучшие дизайнеры Анмара не забыли про мой наряд – эксклюзивная кремовая паранджа с перламутровым блеском.
Надеваю ее перед тем, как выйти к жениху и его многочисленным родственникам.
Волнуюсь ли я?
Нет. Внутри простирается мертвая тишина. Точнее сказать – разлагается.
Я будто отключила все чувства внутри, лишь бы не испытывать боли. Тоски. По своим ожиданиям. По его глазам, губам, прикосновениям… по его снисходительной улыбке и ямочкам на щеках. По его силе, в которой хочется растворяться бесконечно.
Мне страшно. Страшно, что, если позволю себе чувствовать, боль, обида и мысли о Мердере превратят меня в живой труп или одержимую сумасшедшую Пикси, способную натворить глупостей.
– Ты такая грустная, ангел, – с печальным вдохом замечает Камила, заботливо помогая завязать мне платок. – Мне слишком хорошо знакомо это выражение лица. Меня пугает твое состояние, – в ее светлых глазах зацветает боль. И впервые за несколько лет она не связана с Нейтаном.
– Тебе кажется, – я лучше всех умею притворяться. И блестяще отыграю роль идеальной невесты и жены.
Мактуб… Другой судьбы мне не уготовано, иначе бы единственный мужчина, которого я хочу, разорвал бы всю верхушку Анмара в клочья, чтобы получить меня на законных основаниях, вместо того, чтобы бездушно трахнуть в пустыне.
– Все будет хорошо, слышишь? Как показывает практика, в договорном браке рождается крепкая любовь, – сестра явно намекает на историю Алисии и Амирана. И на свои чувства к Нейтану.
Рядом с горем сестры мои проблемы кажутся мне ничтожными. Не представляю, как она пережила потерю Каттана. Конечно, Камила в последнее время держится изо всех сил, но я-то знаю, что внутри ее душа испепелена дотла. Она больше никогда не увидит своего мужа. И с этой мыслью она просыпается каждый день.
Как бы я чувствовала себя, если бы мне сказали, что я больше никогда не увижу Мердера? Что он, правда, мертв… Не иллюзорно, как я сделала это в своих мыслях, а по-настоящему.
Тихая, подавленная и отчаянно влюбленная часть меня кричит о том, что за ним я ринулась бы в эпицентр кровавой войны и прошлась бы по эшафоту. Трезвая часть меня остается спокойной и хладнокровной, заявляя о том, что любовь не является любовью, если за нее нужно отдать жизнь.
– Спасибо за поддержку, Ками. Но это мы все должны тебя поддерживать. Мне очень жаль, что Нейтана больше нет с нами, – девушка опускает взгляд в пол, отрицательно мотнув головой. Едва заметно так, с горькой надеждой.
Она до сих пор не верит. И я ее понимаю. На ее месте я не верила бы до последнего. Но они сказали, что судмедэкспертиза признала, что это было его тело…
Кожа мгновенно покрывается мелкими мурашками, и я стараюсь отогнать печальные мысли прочь.
Наконец, я спускаюсь вниз по лестнице, направляясь к перевозбужденным гостям и взволнованному жениху. Сегодня он впервые увидит меня без платка.
По правилам махра, жених должен подарить мне подарки и обручальное кольцо. В моей голове все это выглядит как унизительный выкуп, но объяви я об этом отцу, он упрекнул бы меня в наплевательском отношении к нашим традициям. Все обряды у нас довольно модернизированы из-за того, что отцу долгое время была чужда восточная культура, но все же возраст, окружение и семейная жизнь склонили его в почитание и соблюдение необходимых ритуалов.
Я замечаю Фейсала рядом с моим отцом. Высокий брюнет с идеальной осанкой, в безупречном костюме.
Не может скрыть улыбки, когда цепляется за меня взглядом.
Один из самых завидных холостяков Аравийского полуострова пялится на меня так, словно я единственная женщина на этой земле.
Как и ото всех представителей королевской крови, от Ала исходит особый шлейф стати, высокомерия и напускного благородства.
Наши взгляды встречаются. В его черных глазах куда больше света, чем в стальных Коулмана.
Они озаряют все вокруг безграничным теплом, направленным на меня. Фейсал выглядит как маленький ребенок, распаковывающий подарки в канун Рождества. Догадываюсь, кто станет его главным подарком сегодня…
Он быстро преодолевает расстояние между нами. В чертах его лица нет привычной сдержанности, скованности, как в моменты наших последних встреч. Словно теперь принц чувствует себя на своей территории рядом со мной. Не знаю, когда он решился попросить моей руки, но очевидно, что не так давно.
– Я кое-что приготовил для тебя, Анджелина, – вместо приветствия произносит Ал. Не сводит с меня глаз, неровно дыша. С ближайшего столика мужчина берет увесистый сундук, обшитый синим бархатом и молитвами из Корана. Открыв его, демонстрирует мне ослепляющий своим сиянием комплект украшений. Меня подобным не удивить, так как отец с детства заваливает меня подарками из «Лакшери Корп». Тем не менее я изображаю на лице благодарность и восхищение, взволнованно закусывая нижнюю губу. Последнее не укрывается от пристального взора Фейсала, и судя по его глазам, в мыслях он уже представляет нашу первую брачную ночь.
– Они стоят более тридцати миллионов долларов, – ненавижу этот анмарский пафос, но таковы традиции по выкупу невесты. – Но для моей красавицы мне ничего не жаль, – не могу вымолвить в ответ и слова. – Если ты станешь моей женой, я подарю тебе все сокровища этого мира, – одухотворенно и искренне признается Ал, хотя раньше я не слышала от него ничего подобного.
Это так странно. От поверхностного общения, едва похожего на дружбу, мы прыгнули к «моя красавица».
– Я превращу твою жизнь в сказку, – не скупится на обещания принц Атара. – Я обещаю, Анджелина, – сначала Фейсал смотрит лишь на меня, а затем переводит взгляд на Джареда, будто еще раз спрашивает у него разрешения и позволения моей руки и сердца.
Словно они ничего не обсудили заранее. Тысячу раз и без меня.
– Ты согласна? Быть моей женой?
Так странно… Решается моя судьба, как женщины, а я ничего не чувствую. Его вопрос – лишь формальность и вежливость, если договоренность между аль-Рахимами и Саадатами уже скреплена.
Наверное, я молчу целую вечность. Блеск драгоценных камней расплывается перед моими глазами из-за едва сдерживаемых слез.
– Дочка, ты что-нибудь ответишь? – слышу шепот мамы, осознавая, что молчу уже достаточно долго, мучая всех томительным ожиданием.
– Да. Разумеется. Простите… я растерялась, – скромно улыбаюсь, не вызывая ни у кого подозрений.
– И я согласен отдать дочь в твои заботливые руки, Фейсал, – объявляет отец.
Финал праздника проходит для меня в полном тумане. Читают суру из Корана, пока мы с Фейсалом обмениваемся кольцами. Я отключаюсь, вырубаюсь из игры, из матрицы, как сказал бы Коул. Когда в