– Молчать! – рявкает один из солдатов в неизвестной мне форме, когда по толпе проходится испуганный визг. – Всем оставаться на своих местах, руки за голову!
Один из безликих амбалов хватает Айну и зажимает ее горло локтем, прежде чем приставить пистолет к виску первой попавшейся пленницы. Ужас на ее лице заставляет меня сжать кулаки до боли. Она давится глухими вскриками и стонами, мольбами о пощаде… Все взгляды визитеров «Саботажа» прикованы только ко мне.
– Саадат, садись в машину немедленно. Сама. И не вздумай сопротивляться.
Все мое внимание приковано к Айне, и я понимаю, что выбора у меня нет. Либо жизнь подруги, либо… ночь в АРС. Потому что это наверняка солдаты нашей спец службы, что пришли по мою душу. Хотя я правда не помню, чтобы у них была такая форма. Неизвестность вводит в полное оцепенение, но я не собираюсь смотреть на то, как рыдает от ужаса Айна.
– Садись, или я вышибу ей мозги. Больше повторять не буду! – рявкает на меня солдат, но я уже поднимаю руки вверх и делаю шаг к ним навстречу. – И не сопротивляйся, – напоминает другой мудак, толкая меня автоматом в салон авто.
Как только я оказываюсь в салоне машины, меня встречает елейная улыбка мужчины, облаченного в арабский национальный костюм. Выглядит он как педофил, дорвавшийся до своей жертвы, другое описание подобрать трудно.
Я нервно сглатываю, когда двери авто захлопываются, и машины стартуют вперед. По пустыне, в абсолютной темноте. И на этот раз очевидно, что все это никак не связано с Коулманом.
Это спланированное похищение принцессы Анмара.
– Кто вы? Что хотите? Мой отец заплатит столько, сколько попросите. Отпустите меня домой, – я так сильно напугана, что мне уже плевать на то, что я буду рассекречена со своими побегами на «Саботаж». Плевать, придумаю что-нибудь. Скажу, что медитировала ночью в пустыне, и все тут. Во сне ходила… да что угодно. Мне отец поверит. Не поверил бы Алисии, Камиле… но мне все сойдёт с рук.
– Ты когда-нибудь слышала о «Шатрах Махруса», милая девочка? – тошнотворным голосом обращается ко мне престарелый мужик, от одной маньячной улыбки которого мне хочется выбить стекло и закопаться в песках.
Разумеется, о Шатрах я слышала. Да только, по официальным данным, их давно стерли с лица восточных земель.
– Не называйте меня так, – как только он наклоняется ко мне, я плюю в его лицо. Мне становится настолько противно от этого мужчины, что держать в себе эмоции становится невыносимо. Остервенев от моего неуважительного поведения, он больше со мной не церемонится и просто оглушает меня ударом рукоятки пистолета по лбу.
Я отключаюсь мгновенно, прекрасно осознавая, что помощи ждать неоткуда.
В лучшем случае – меня изнасилует этот урод, посматривающий на меня, как на шарик шоколадного мороженого.
В худшем – он изнасилует меня, убьет и оставит мое истерзанное тело у резиденции Саадатов с эпичной запиской «Шатры не уничтожены».
Мердер
Из Мирзы королевский кортеж выдвигается поздним вечером. Переговоры с правителем провинции прошли сравнительно продуктивно и закончились заключением двухсторонних соглашений, но Амиран, судя по задумчиво-отстранённому выражению лица, пребывает в некотором сомнении в отношении достигнутых результатов. С момента, как мы сели в бронированный внедорожник, он не произнес ни слова на протяжении целого часа, а это весьма говорящий признак.
– Ты не выглядишь довольным, – проницательно замечаю я.
Оторвав взгляд от простирающейся за пуленепробиваемыми тонировочными окнами остывающей пустыни, аль-Мактум сосредотачивает внимание на моем лице и какое-то время молчит, не спеша с ответом.
Последний год выдался неспокойным, и некогда лояльная к власти Аль-Мактумов Мирза начала проявлять недовольства, в городах стали появляться протестные движения, жители самой горной и удаленной провинции оказались не готовы к принятым Амираном законам и нововведениям. Шейх Абдул аль-Кадир не раз выступал с резкой критикой политической стратегии короля, на совете министров неизменно голосовав против большинства предлагаемых королем инициатив и изменений в сторону демократизации королевства. Не обошлось и без военных стычек между вооруженными повстанцами и армией короля.
– Кадир слишком легко согласился, и меня это беспокоит, – наконец произносит Амиран, потирая указательным пальцем переносицу. Этот жест говорит о том, что два дня споров с шейхом Мирзы в его огромном дворце серьёзно вымотали нашего короля, но тем не менее он считает, что результатов мы добились «слишком легко». Странная логика, но имеющая в своей основе весомые причины. Главная из которых – король Анмара интуитивно чувствует подвох. Эта его способность не раз помогала нам избежать серьезных неудач. Мой аналитический ум работает совершенно иначе, но вместе мы практически несокрушимы. Очень жаль, что Амиран принимает мой вклад в его политический успех как данность.
– Что конкретно тебя беспокоит? – спрашиваю я.
– Прошлые переговоры сорвались, потому что я отказался скрепить наши семьи кровным родством. Бумаги горят, слова можно взять обратно, но нет ничего крепче семейных уз. Так мне заявил Абдул аль-Кадир.
– Я помню, – киваю, доставая из кармана пиджака сигареты и протягивая пачку Амирану.
– Вовремя, – устало ухмыляется он.
– Как обычно, Ран, – улыбаюсь в ответ. За годы дружбы и плотного сотрудничества я успел изучить его привычки. Если он чем-то серьёзно озадачен, мои никотиновые запасы пользуются неизменным спросом.
– В этот раз Абдул даже не заикнулся о своем требовании, – продолжает Амиран волнующую его тему. Еще бы он осмелился, мысленно ухмыляюсь я. Аль-Кадир не конченный идиот. Средняя сестра королевы в трауре, младшая обручена с принцем Атара, а дальнее родство правителя Мирзы не интересует.
– По-моему, уже всем в королевстве известно, что ты никогда не меняешь своих решений, – произношу вслух.
– Тебе тоже? – прищурившись, требует ответа король.
– Больше, чем остальным, – склонив голову, говорю абсолютную правду. В пристальных глазах Амирана проскальзывает одобрение. Он все еще мне доверяет, и это мой козырь, которым я обязательно воспользуюсь. Король собирается что-то еще сказать, но его прерывает телефонный звонок.
– Слушаю, генерал, – нахмурившись, отвечает аль-Мактум. Его озабоченность небеспочвенна. Глава АРС никогда не тревожит монарха по пустякам. Я перевожу взгляд в окно, делая вид, что увлечен созерцанием однотипного пейзажа. По доносящимся до меня коротким хлестким репликам становится понятно, что произошло нечто малоприятное.
– Саадат в курсе?… Свяжитесь с ним… Никакой огласки, Каттан… Вы отследили местоположение? Что значит закодировано? Взломайте!… Даю тебе две минуты, генерал, – рявкает напоследок Амиран. Я поворачиваю голову и невозмутимо смотрю в разъярённое лицо аль-Мактума. У него разве что дым из ушей не валит.
– Неприятности, босс? – непринужденно спрашиваю я. – Что нужно взломать? Ты же знаешь, что лучше меня в этом деле никого нет.
– Оказывается есть, – гневно парирует Амиран. – Анджелина Саадат заблокировала программу отслеживания на своём телефоне. Интересно, кто ее этому научил? – его подозрительный взгляд препарирует мое лицо.
– Она не моя ученица, Амиран, но у нее определенно есть талант в программировании, – невозмутимо констатирую факт.
– Эту талантливую идиотку, возможно, только что похитили.
– Из собственного дома? Как это возможно? – сузив глаза, вопросительно смотрю на взбешённого аль-Мактума.
– В службу спасения только что поступил анонимный звонок от девушки, которая заявила, что Анджелина Саадат была вывезена неизвестными с вечеринки в пустыне. Тебе об этом что-то известно? – с подозрением интересуется Амиран.
– Абсолютно ничего, – твердо отзываюсь я. – Но я разберусь, и гораздо быстрее, чем генерал Каттан.
– Тогда действуй, – распоряжается король.
– Это приказ? – уточняю сдержанным тоном.
– Да, – короткий кивок. – На кону политическая репутация королевства и экономические связи с Атаром, Мердер. Сделай все тихо и без свидетелей.
– Можешь на меня положиться, Ран. Через пару часов она уже будет дома, и я назову тебе имя и мотивы того, кто организовал похищение, но мне кажется, это итак очевидно. Твоё предчувствие, как обычно, не подвело.
– Аль-Кадир? – сдвинув брови, озвучивает свою версию аль-Мактум.
– Он решил взять то, что ты не захотел отдать по собственной воле, – подтверждаю я. – Каковы мои полномочия, Ран?
– Действуй по ситуации. Степень секретности – максимальная.
Глава 8
Анджелина
Я прихожу в себя мучительно медленно, в висках взрывается боль, место удара пульсирует и горит. Понятия не имею, сколько прошло времени и где нахожусь. Не слышу звука мотора, значит мы больше не едем. Я лежу на чем-то мягком, чувствуя приторный запах благовоний с примесью мужского пота. Меня тошнит от головокружения, в горле печет и адски хочется пить.
Сквозь звенящий гул до меня доносится грубый смех и громкие разговоры как минимум двух мужчин. Панический ужас снова наваливается на меня вместе с осознанием, что мне не приснились ни похищение, ни мерзкий мужик, недвусмысленно давший понять, что он имеет какое-то отношение к Шатрам Махруса. Аллах, я думала, Шатры навсегда уничтожены силами АРС, но раз я здесь, то невольничьи рынки, где богатые арабы покупают себе рабов и живые секс-игрушки, по-прежнему процветают в нашем королевстве.
– Смотри, Касим, какая красавица, совсем юная, – очень близко произносит омерзительный голос ублюдка, ударившего меня. – Давно у нас не было такого эксклюзивного товара, – продолжает глумиться престарелый извращенец.
– Да, Азиз, хороша кукла. Так бы и раздел и погладил везде. Ей понравится. Вырядилась как шармута, значит, хочется, чтобы ее хорошенько оттрахали, – плотоядно посмеивается тот, кого назвали Касимом. – А мы с радостью поможем принцессе. Да, заламэ (араб, неофиц. обращ, в разговор речи обознач. мужчина. мужик)?