Октябрьский день сегодня хорош. Один из так любимых всеми праздников приходится на девятый день девятого месяца по лунному календарю. То есть, дата плавающая. И в этом году пришлась почти на середину осени.
Обильно цветут хризантемы, окрашивая дворцовый сад всеми цветами радуги. И после того, как главная государственная проблема будет решена, чиновники дружно отправятся на банкет. Накрытый по традиции в павильоне на вершине Холма накопленного изящества. Даже не хочу думать, что будет дальше. Настроение у меня далеко не праздничное. Похоронное.
Мне дозволено присутствовать на церемонии в павильоне Высшей Гармонии, где у нас тронный зал. Благородная супруга Гао мечтает вполне насладиться своим триумфом. Хотя я думаю, что дело не только в этом. Она хочет знать, что я не сбежала из Запретного города. Держит меня под контролем.
Вполне возможно, что за порогом Высшей Гармонии меня ждут убийцы.
Поэтому верный Хэ До остался с детьми и моими инструкциями. Если я не вернусь, он должен немедленно бежать в поместье князя Лин Вана. А не получится выехать за городские ворота — скрыться в парке Бэйхай, за монастырскими стенами и послать князю весточку.
Леди Лао тоже предупреждена. И хоть толку от нее чуть, я надеюсь, что в критический момент мать Четвертого принца соберется с мыслями.
Сижу, как неродная, да еще на чужой свадьбе! Женят императорский трон, приданое богатое. Государственная печать, Парчовые халаты, казна…
Обсуждается кандидатура регента. Для этого императора ненадолго привели в чувство. Сначала будут прения, как и положено. Смена власти должна пройти строго по букве закона. Чтобы не оставалось сомнений в ее легитимности.
Император чуть ли не по слогам, словно видит его впервые в жизни, зачитывает указ. В котором говорится о болезни и временном уходе от государственных дел действующего Сына Неба. Дальше решать совету. Я сижу за ширмой, но все равно вижу, как младший Гао торжествующе улыбается. Неужто брат-генерал отказался в пользу чиновника?
Впрочем, мне без разницы. Мое положение от этого ничуть не лучше. У меня по-прежнему нет кандидата в регенты.
Я близка к отчаянию. Вот и конец попаданки Кати!
Но в этот момент под деревянными сводами тронного зала раздается:
— Его высочество принц Ран Мин!
Он все-таки пришел!!!
Глава 7
Это подобно грому среди ясного неба! Явление призрака, метающего молнии! Я аж встаю! И в волнении опускаюсь обратно за свою ширму, чтобы не выдать своих эмоций. Это и в самом деле Мин! Почти такой, каким я его запомнила в те времена, когда мы крутили любовь. Точнее, играли в нее, я-то уж точно. Но… такой, да не такой!
Принц больше не в оранжевом монашеском балахоне, а в светской одежде. Причем, вырядился как придворный щеголь! В темно-красном шелке! Ран Мин имеет полное право на этот цвет, раз он принц!
Даже волосы отрасли. На голове — мужественный полубокс, из-за чего черты лица проступают четче и резче. Его больше не обрамляют роскошные длинные волосы, одно из главных украшений ослепительного нашего высочества, когда они, эти волосы, на месте. Но я верю в то, что еще увижу их в полном объеме и во всем великолепии, раз Мин здесь!
Он явно решил вернуть Будде монашеские обеты. О, чудо! Интересно, что так пробило стального принца? Неужто наш прощальный поцелуй⁈
Сейчас Мин кажется гораздо старше, да и взгляд у него, как у матерого хищника, который решил уменьшить поголовье мелкотравчатых. Но есть среди присутствующих и волки, тоже матерые. Которые при виде Ран Мина недобро скалят зубы. И начинают медленно его обступать!
Зато император очнулся! Говорит удивленно:
— Мин! Разве ты не умер⁈
Мне тоже интересно: как он собирается легализоваться, после того, как был объявлен в государственный розыск? И портреты сбежавшего командира Парчовых халатов расклеили повсюду, включая самые дальние уголки империи. Хотя скрывался Мин всего-то километрах в сорока от столицы.
Храбрости его высочеству не занимать. Он удивительно спокоен.
— Я три года изучал труды великих мудрецов в буддийском Храме, — невозмутимо говорит Ран Мин. — Это было мое послушание. В прежней жизни мне не хватало добродетелей, чтобы занимать высокий пост.
Это уж точно! Невольно облизываю губы. Мин не видит меня за ширмой в подробностях, но уже знает о моем присутствии. И невольно косится в мою сторону. Не ждала, да? А я начинаю нервничать, потому что один из Гао орет, как ненормальный:
— Немедленно схватить его! Он государственный преступник! Изменник и предатель! Никто не имеет права добровольно оставить свой пост!
— Мне был глас божий, — резвится Мин. — И я не посмел противиться.
— А чем докажешь? — у министра чуть ли не пена изо рта.
И в самом деле. Нужны свидетели божественных откровений, тем более в средние века. А не то загремишь, как Жанна д’Арк, на костер. Инквизиторы любят точность. Когда, сколько раз, и стала ли вода вином. Марочным или нет, можно не уточнять. Хотя, желательно.
— У меня письмо Учителя к императору. Которое подтверждает мои слова.
Ран Мин и в самом деле держит в руках свиток. Оный исторический документ принц торжественно передает Сюй Мую. Чтобы тот с почтением преподнес послание из древнейшего монастыря его величеству.
Все молчат, пока император неторопливо разворачивает свиток. И пробегает глазами первые строчки. А потом невольно улыбается:
— Это же почерк Ван Цзи! И его печать!
— Великого Лунси! — подхватывают чиновники.
— Мудреца и философа Лунси!
— Учителя его величества!
Уф! Я перевожу дух. Империя держится не только на светской власти, но и на духовной. И ученых, прославивших свое имя, в Великой Мин свято чтят. Ван Цзи, чье почетное прозвище Лунси — один из столпов нашей современной науки. Заоблачной вершиной которой является философия. Я про средневековый Китай. Точнее, Ван Цзи — столп столпов. Если слово императора закон, то слово этого мудреца великое откровение. Даже Сын Неба должен к ним прислушиваться, к этим словам.
Ставка беспроигрышная. Я невольно восхищаюсь Мином. Запасся нужной индульгенцией. Но Гао так просто отступать не собираются. Вперед выходит генерал:
— Нам необходимо назначить регента. Вернемся к прениям.
И тут я подаю голос из-за своей ширмы:
— А чем вас не устраивает кандидатура принца Ран Мина, господа?
— И в самом деле, — император все еще под впечатлением. Они с Ван Цином большие друзья, а как иначе? Все принцы обучаются под руководством выдающихся наставников. Лучших из лучших. Письменное слово Учителя явилось в нужный момент. — Мой племянник достаточно знатен, мало того, что мой близкий родственник.
«Прибавь к этому, что сидишь на троне, который должен был занять его отец», — хочется добавить мне.
Ран Мин представитель старшей и более знатной ветви династии. Его бабушка была императрицей, а не только дед. И все, кроме Гао прикусили языки.
— Принца не было несколько лет, — вклинивается младший братец Гао. — И с порога — в регенты⁈
В принципе прав. И тут добавляет жару братец-генерал:
— В такой спорный момент его величеству необходима надежная охрана. И я об этом позаботился. Со мной отряд из сотни отборных бойцов. Остальная моя армия на подходе к Пекину.
Намек предельно понятен.
— О чем вы, ваша светлость? — очаровательно улыбается Ран Мин. — Сегодня праздник Двойной Девятки! Народ ликует и ждет развлечений. Я вот об этом подумал. И позаботился, чтобы никому не было скучно. Со мной три десятка монахов из монастыря Тайджи. Которых я лично обучал. Они пришли, чтобы продемонстрировать его величеству свое боевое искусство. И не только императору. Мы готовы выйти и на городские площади. Еще три сотни монахов идут к Пекину пешком, и наверняка встретятся по дороге с вашей армией, генерал. Надеюсь, что дальше они пойдут вместе.
Бац! Ловите плюху, Гао! Мин молодец, не один пришел. Точнее, приехал. С ним группа поддержки, я их видела недавно, этих монахов. Они и голыми руками кого хочешь, уделают!
Маневр генерала Гао принц тоже просчитал. И триста отменных бойцов преградят дорогу авангарду старшего братца Гао, если он не пожелает договориться с принцем Ран Мином.
Но триста, Катя! Как бы хороши они ни были, у противника-то несколько тысяч! А то и десятков тысяч солдат!
Хотя цель достигнута: Гао скис. Тот, который чиновник, он послабее. А его брат-генерал еще пытается сбить из этой жидкой сметаны масло:
— Предлагаю отложить вопрос о регенте. Его высочество абсолютно прав. Сегодня праздник. И мы не будем омрачать его спорами.
Надеется, что его армия прорвется через монахов Ран Мина. Время хочет выиграть. Пусть так. Император явно устал. Он-то ожидал, что все пройдет легко и быстро. А тут и сторонники действующей императрицы воспрянули духом.
— Принц Ран Мин достоин быть регентом… — раздается изо всех углов.
— Достоин…
— У власти должен быть член правящей династии. По крови, не по родству через супругу…
Я слышу за дверью лязг железа. Та сотня солдат, о которой говорил генерал Гао, уже на ступенях дворца!
Потом слышится возня. Ага! И монахи подоспели! Короткая схватка, точнее, толкотня за позиции на лестнице и — брейк. Все ждут приказа своего господина. А монахи слово Наставника.
Императору неохота принимать участие в этих разборках. У него своя философия: кто бы ни победил, это не вернет Ю Сю. Тоже логично.
— Предлагаю всем оправиться в павильон на Холме накопленного изящества, — слышится с трона. — И выпить мировую, — Сын Неба встает и всячески дает понять Совету, что заседание на сегодня закончено. Валите, типа. Оставьте меня, наконец, в покое. — Надеюсь, что скоро мы решим этот вопрос.
— Пока я не регент, могу я вновь возглавить Парчовые халаты? — а вот Ран Мин исключительно цепок. Не собирается уйти отсюда совсем уж не при делах.
— Конечно, Мин! — отчего-то радуется император. — Мне так тебя не хватало!