— Ты, ты, ты… Четвертый принц! Ты опять за свое⁈
— Они знали, что Четвертый подсматривает, — невозмутимо говорит Сяоди. — А вот что я тоже подсматриваю, не знали. Иначе не стали бы раздеваться совсем.
— Выпорю всех! И тебя, наглец, слышишь⁈
— Только попробуйте! Я тут по делу. Этих щенков охранять. То есть, котят. Принцев, я хотел сказать. Одного принца. Пятого. Остальных так и быть, за компанию. И девчонку.
— Почему же ты мне не пришел на помощь?
— Вы разве не слыхали, что я сказал? Меня мой князь прислал. Я не ваш телохранитель, а вот его, — Сяоди через плечо кивает на Сан Тана. — А что будет с вами, мне наплевать. Вам только надо сделать меня начальником охраны.
— Чьей? Моей?
— Вы и сами выкрутитесь.
— Надо говорить госпожа, — раздается за спиной властный голос принца Ран Мина.
Сяоди еще больше хмурится, а я невольно отступаю, оставляя Мастеров лицом к лицу. Ибо я не сомневаюсь, что, несмотря на юный возраст, Сяоди преуспел в боевых искусствах. Ведь его натаскивал сам Лин Ван!
Мин тоже это понял. Он окидывает Сяоди внимательным взглядом и усмехается. После чего стремительно выхватывает клинок со словами:
— Урок хороших манер.
Лезвие еще даже не успели вытереть от крови, которая недавно пролилась. А наш с его высочеством вид говорит сам за себя: мы пробивались сюда по трупам. И победили. Но Сяоди нисколько не смущен.
Он и ловок, как дикий кот. Кажется, что у мальчишки почти нет костей. Гибкий, подвижный, стремительный хищник. Сверкают клинки, слышится учащенное дыхание мужчин. И Мину приходится сейчас гораздо тяжелее, чем когда он дрался аж с десятком дилетантов.
Нет, они тоже, конечно, умели убивать. Но разница между убийством и искусством убивать колоссальная. Как между работой на заказ и свободным творчеством. Вот теперь я это вижу.
Сяоди легок, как перышко. Делает кульбиты, уклоняясь от ударов. Перекаты, если вдруг приходится бить низом. И мгновенно вскакивает на ноги. Да, он юн, но у него одна забота — война. Это его богиня.
А для Мина эта война лишь одна из жен. Принц разносторонне одарен. И порою изменяет главной жене с любовницей-философией. А то и с реальной женщиной. Хотя, он три года провел в монастыре, где принял постриг. Значит, изменял с каллиграфией. Но он не молится на своих жен и не отдается, ни одной безраздельно, как Сяоди своей богине.
В общем, схватка на равных. И мне пора бы положить этому конец.
— Сяоди! — кричу я. — Если ты не остановишься, Сан Тан останется без телохранителя! Выполняй приказ князя! Остановись! Я тебе велю именем Лин Вана!
В этот момент Мин удачно контратакует. И Сяоди делает вид, что уступил.
Наглец лежит на земле, исподлобья глядя то на принца Ран Мина, то на меня. Якобы раздумывает. А, может, и впрямь, собирается продолжить поединок. Он нисколько не устал, и на нем — ни царапины. А по Мину не поймешь, чья на нем кровь. Я начинаю волноваться.
— Поднимайся! — велит его высочество. — Хватит дурака валять.
Сяоди по-кошачьи вскакивает. Мягко, пружинисто. Насторожившись, ждет. Что будет дальше?
— Проверить хотел, — усмехается Мин. — Надежный ли у Пятого принца защитник. О госпоже я уж сам позабочусь.
— Я вас когда-нибудь убью, — говорит вдруг Сяоди. Видимо, сделав для себя какой-то вывод. — Вы мне не нравитесь.
— Это будет не скоро. Я пойду, Мэй Ли, — бросает принц. — Разберись тут со своей свитой. У тебя прибавилось забот.
Он подходит вплотную и еле слышно говорит мне на ухо:
— Я скоро приду. Жди. Нам надо переговорить.
Я чувствую, как сначала ухо, а потом и щеку опалило жаром. И ловлю на себе презрительный взгляд Сяоди. Интересно, что мальчишка знает об отношениях мужчины и женщины? Хотя, он же подсматривал за служанками. А те обнажились полностью, зная, что к окну приник Четвертый принц.
Первый сексуальный опыт мальчиков из знатных родов хорошо оплачивается. Что уж говорить о принцах! Та, кто научит его искусству любви, дальше может жить безбедно. В собственном домике, за пределами Запретного города. Или лавку торговую заиметь.
После того, как мать (или придворная дама) сочтет, что принц достаточно «образован», ему соберут гарем из девственниц. А то и сначала женят. А его первую женщину с почетом проводят «на пенсию».
Известны случаи, когда их высочества не бросали своих возрастных любовниц. Вот служанки и вертят хвостами. В надежде соблазнить перспективного сына императора. Обычное дело. Кто знает, какие у подростка пристрастия? Худенькие ему по нраву или в теле. Бойкие или, напротив, покорные.
Но о чем это я размечталась? Какой такой секс? Это потому, что Ран Мин все еще стоит рядом. И чего-то ждет. Ах, да! Он же подвиг совершил! Спас меня от смерти!
— Спасибо, Мин, — также тихо говорю я. — Конечно, приходи.
Вопрос о регенте по-прежнему открыт, и надо это обсудить.
Или не это?
Глава 8
Появление Сяоди вносит в наши ряды смятение, но мой вид пугает обитателей Куньнингуна гораздо больше. Потому что я в крови с головы до ног, платье порвано, от парадной прически ничего не осталось. Я осыпала роковую лестницу золотыми и нефритовыми шпильками, мне вряд ли их вернут.
Все даже забыли о принце Ран Мине, который сегодня внезапно воскрес!
— Госпожа, что с вами случилось⁈
— Вы не ранены, госпожа⁈
— Где же ваши украшения⁈
— Их забрал Харон. Откупилась. — Боже, что я несу! Они же не читали мифов Древней Греции! Меня недавно усиленно пихали в лодку, направляющуюся в Царство Теней. Харон — это перевозчик. Пока он подбирал драгоценные шпильки из моих рассыпавшихся волос, я увернулась от навязчивой гражданки с косой. — Сама пока не поняла, но вроде бы нигде не болит. Хотя… Ты. Подойди, — пальцем маню засранца, который посмел мне дерзить. Мою новую головную боль. Мало мне было четырех детей! Сяоди нехотя делает пару шагов. — Где ты спишь?
— Когда как, — ухмыляется он. — Сегодня вообще не спал.
— Ты знал о заговоре?
— А то.
— И…?
— У меня приказ вывезти в случае опасности Пятого. Этот лысый замухрышка, — Сяоди кивает на Хэ До, — все делал правильно. В ворота их бы пропустили. А там я показал бы нужную дорогу. Суки Гао нас бы не догнали.
Я невольно чувствую уважение. Лин прислал дельного человека. У Сяоди был выбор: приглядывать за мной или за детьми, поскольку мы разделились. Я бы и сама поручила ему оставаться с Сан Таном.
— Ты можешь больше не прятаться, Сяоди. Ночуй в Куньнингуне, в покоях Пятого принца. Не отходи от него ни на шаг.
— Накажите его госпожа! — кидается ко мне Чун Ми. — Ему не место в покоях моего сына! Я этого не потерплю!
— А кто ты такая? — усмехаюсь я.
— Императорская супруга Ми!
— Я в смысле: какой от тебя толк? Узнай ты, что Сан Тан в опасности, что бы стала делать? Хотя, эта опасность от тебя и исходит. Языком поменьше болтай и не шатайся по дворцам моих врагов. Сяоди мужчина, ты женщина, вместе вы в одних покоях находиться не можете. Следовательно, ты переезжаешь. Собирай вещички. Тут есть павильон…
— Отселить меня от сына⁈ Я буду жаловаться императору!
— Если бы это было возможно, и страна была бы сейчас другой. Но император никого не желает видеть. И тебя он тоже не примет.
— Но этот ваш Сяоди меня смертельно оскорбил!
— Как именно?
— Я дама, и не могу этого повторить!
— Сяоди?
Засранец нагло ухмыляется. Чун Ми багровеет. Что при ее традиционной бледности крайняя степень бешенства.
Мальчишка слишком долго был в военном лагере, что вы хотите? Лексикон у воспитанника Лина не богат, и соленых словечек в нем больше, чем прилагательных.
— В общем, так, — подвожу итог я. — Мне сейчас не до вас. Надо помыться и переодеться. Князь мне точно ничего не просил передать на словах? — пристально смотрю на Сяоди.
Он сует руку в карман, и я невольно холодею. Самое страшное для меня, если Лин вернет обручальное кольцо. А если он и не сам это сделает, а через стороннее лицо, пусть даже это лицо его названный младший братишка — это вообще подобно смерти. И мне сейчас гораздо хуже, чем под лежащим на мне окровавленным трупом.
Но Сяоди вынимает… пинетки! Или как у них тут это называется? В общем, обувку для грудного малыша. Вышитые мельчайшим розовым жемчугом по искусному вязанью, настоящее произведение искусства. И я из ада возношусь в рай. Это вещичка Чен.
Ее отец не смог найти слов, чтобы меня успокоить. Он по-прежнему не хочет мне писать. Не желает ничего обещать. Но дает понять, что между нами есть связь. Это наши дети.
Жадно хватаю пинетки. Хочется уткнуться в них носом, почувствовать сладкий запах моего ребенка. Еле держусь. Потому что рядом Чун Ми. И другие. Которые внимательно на меня смотрят. Только Хэ До понимающе хлюпает носом. Расчувствовался.
Он ведь стоял под дверью, пока я рожала. Мы с Чен его семья. И Сан Тан.
— Спасибо, Сяоди, — говорю я. — Знаю: ты не хотел мне ее отдавать. Хорошо, что ты так предан князю. Надеюсь, ты готов отдать за Пятого принца жизнь.
— Вам не о чем беспокоиться… госпожа, — все-таки добавляет он. Видимо, урок Ран Мина парня впечатлил. — Я свое дело знаю.
А я знаю, что Лин теперь будет осведомлен обо всем, что происходит в Куньнингуне. Сяоди наверняка донесет своему божеству о явлении принца Ран Мина в Запретном городе. И о том, что его высочество обещал обо мне позаботиться.
Ну и пара словечек, сказанных принцем мне на ухо. О них непременно будет доложено. Голубиной почтой или курьером. Разумеется, Лин обучил воспитанника не только убийственным ударам, но и грамоте. То есть, начало этому положила я, пока мальчишка был в Запретном городе. Сяоди из простой семьи и в науках не преуспел. Но зато он идеальный солдат. И рядом с ним Сан Тан в безопасности.
Приходит евнух от императрицы, меня приглашают на горовосхождение. Я отказываюсь, сославшись на недомогание. О бойне у Дворца Небесной Чистоты все в гареме уже знают. Трупы унесли, лестницу вымыли, добычу поделили. Я про мои украшения.