2, 167). Но прекращение выпуска ольвийских монет свидетельствует о резком упадке торговли и общего экономического благосостояния города. Причиной этого, несомненно, явилась беспокойная обстановка в степных районах, а возможно, и разорение прилегающих к Ольвии земель по Бугу и Днепру проникшими сюда отрядами готов.
Зимой 237/238 г. император Максимин вел в Сирмии большие военные приготовления,5 и если бы намечавшийся поход состоялся, готы, может быть, оказались бы решительным образом оттеснены от Причерноморья. Однако как раз в это время в Риме вспыхнула междоусобная борьба за власть. Вместо похода против готов Максимин с войском отправился в Италию, чтобы расправиться там со своим соперником Гордианом.
Это обстоятельство явилось для готов сигналом для перехода к действию. Готы, а вместе с ними и карпы, в 238 г. хлынули через долины рек Серет и Прут, пересекли Дунай, обложили город Истр и принудили его уплатить контрибуцию, а затем стали громить другие придунайские поселения.6 Чтобы как-нибудь приостановить продвижение вторгшихся варваров и добиться их обратного отхода, наместник Нижней Мэзии вынужден был согласиться выплачивать ежегодную дань. Когда выплата дани прекратилась, а вместе с тем распространились вести о вновь разгоревшейся гражданской войне в Риме, готы совместно с карпами, тайфалами, бастарнами, вандалами в 248 г. огромной массой ворвались в Нижнюю Мэзию и дошли на этот раз до города Маркианополя, где оказанное гарнизоном сопротивление заставило варваров повернуть назад. Но вскоре поход на римские владения возобновился: карпы принялись опустошать Дакию, а готы повели наступление на Мэзию.
Ареной ожесточенной борьбы стала почти вся Фракия. Несмотря на отдельные неудачи, готы перевалили на южную сторону Балканских гор и, воспользовавшись отсутствием надлежащей бдительности и боеспособности стоявшего там римского войска, нанесли ему тяжелое поражение, а затем овладели крупным городом Филипполем, что было облегчено изменой коменданта города.7 Огромное количество жителей Филипполя было перебито,8 а остальная часть обращена в рабов. При попытке преградить путь готам во время возвращения их на север с награбленной добычей, римские войска вместе с возглавлявшим их императором Децием попали в болотистую местность и завязли там. Воспользовавшиеся этим готы окружили римлян и истребили их почти полностью, при этом погиб и командовавший войском император.
Провозглашенный остатками дунайской армии в качестве очередного римского императора, Галл вынужден был заключить унизительный мир. За очищение территории, принадлежавшей Риму, последний обязан был платить готам ежегодную дань. Кроме того, они получали право беспрепятственно увести с собою всю захваченную добычу, не исключая и пленных жителей. Все эти события воочию показали слабость и неспособность Римской империи противостоять натиску варваров. Непрекращавшаяся борьба претендентов на императорский трон, внутреннее экономическое и политическое разложение империи являлись весьма благоприятными условиями для дальнейшего усиления агрессивной активности готов и других варварских племен. Время царствования императоров Валериана и Галлиена (253 — 268 гг.) было периодом наиболее бурных и опустошительных готских набегов, парализовавших на несколько десятилетий возможность нормальной жизни во всех прилегавших к Черному морю областях.
Когда речь идет о готских набегах на римские владения в III в. н. э., надо иметь в виду, что готы здесь действовали не одни, а совместно со многими другими варварскими племенами. Среди них были племена, родственные, этнически близкие готам, но было немало и таких племен, которые, не имея ничего общего с готами по своему этническому происхождению, были вовлечены в общее движение, направленное на опустошение владений Римской империи. Готы являлись одним из наиболее активных элементов в этих походах, что и давало основание нередко приписывать их всецело готам.
В 40—50-х годах III в. поток племенных передвижений, охвативший Причерноморье, подошел непосредственно к району нижнего Дона и берегам Азовского моря.
Последние датированные танаидские надписи из числа дошедших до нас относятся к 237 г. Интересно, что в этих надписях говорится о восстановлении башен и источника воды; стало быть, город в то время укреплялся, готовясь к отражению вражеского нападения.
Но все эти меры не смогли спасти города. Прекращение танаидских официальных надписей, которые в первой половине III в. н. э. были весьма многочисленны и свидетельствовали о бившей ключом жизни крупного торгового города, с полной определенностью говорит о постигшей Танаис беде.
Древние писатели сообщают о выходе к берегам Азовского моря племени боранов, в которых, повидимому, следует видеть готов.9 Вероятнее всего, что именно бораны и овладели Танаисом — основной торговой и военно-опорной базой Боспора на крайней северной границе его владений. Тогда же нависла опасность и над главнейшими жизненными центрами Боспора в районе Керченского пролива, тем более что одновременно с выходом на Дон и Азовское море бораны-готы, повидимому, проникли и в Крым с севера, что создавало угрозу Боспору как с моря, так и с суши, откуда могли напасть бораны и, возможно, шедшие с ними другие варвары. Всех их некоторые древние писатели называли общим условным именем скифов, как обыкновенно принято было по традиции именовать жителей степных районов северного Причерноморья даже тогда, когда там основным населением стали уже не скифы, а сармато-аланские племена.
Мог ли Боспор рассчитывать в этот критический момент на помощь Рима? Ответ на указанный вопрос явится сам собой, если мы вспомним, что в 40-х годах III в. бывшие в Крыму римские войска были выведены для усиления придунайской армии. Греческие города северного Причерноморья оказались предоставленными сами себе. Насколько безнадежно было ожидать какой-либо помощи от Рима, убедительно показывали события, происходившие тогда в западном Причерноморье. Внутренние неурядицы, непрекращавшаяся борьба за власть в Риме привели к тому, что в это чрезвычайно напряженное время значительная часть римских войск была переброшена из придунайских провинций в другие места.
Пользуясь обнаженностью границ, готы в 254 г. перешли Дунай и стали беспрепятственно хозяйничать во всей Фракии.10 Готские отряды дошли до Фессалоник и только тут встретили надлежащее сопротивление гарнизона, что приостановило их дальнейшее продвижение. С обильными трофеями готы вернулись обратно на север. Такие походы за добычей стали происходить почти ежегодно, и в конечном счете готы совместно с карпами овладели всей Дакией. С 257 г. эта провинция перестала принадлежать Римской империи.11 С большим трудом римлянам удалось удержать границу своих владений непосредственно по реке Дунаю.
Не рассчитывая при таких условиях на успех сопротивления своими силами, правящие верхи Боспора решили итти на соглашение с вторгшимися в пределы государства варварами и тем самым обезопасить свои главные города от захвата и разрушения. В силу этого соглашения бораны получили возможность свободного прохода через пролив из Азовского в Черное море, причем Боспор брал на себя обязательство предоставить свой флот для транспортировки варваров в другие районы Черноморья, где можно было получить хорошую добычу.
Первый поход из Азовского моря состоялся в 256 г.12 На боспорских судах, которые, несомненно, обслуживались боспорскими же экипажами, пираты вышли в Черное море и взяли курс на Кавказское побережье. Высадка была произведена в районе города Питиунт, являвшегося не только крупным торговым пунктом, но и сильной крепостью: город окружали мощные стены; охрану крепости нес гарнизон во главе с энергичным начальником Сукцессианом. Гарнизон вступил в упорную борьбу с окружившими город пиратами, и последние под страхом полного их уничтожения обратились в бегство, воспользовавшись для этого некоторыми судами, которые оказались в это время в гавани. Уцелевшие пираты вернулись на свои исходные места. Повидимому, по первоначальному замыслу, отправлявшиеся в поход бораны не предполагали возвращаться на север, что, разумеется, могло восприниматься боспорцами как в высшей степени благоприятное обстоятельство, сулившее возможность освободиться от крайне опасных пришлых соседей. Но надежды эти не оправдались вследствие постигшей пиратов неудачи.
Вскоре, а именно осенью 257 г., была повторно предпринята подобная же экспедиция, в которой вместе с боранами участвовали также остготы.13 Учитывая опыт первой кампании, пираты решили теперь не отпускать боспорские корабли после высадки, как это было неосмотрительно сделано в первый раз, а держать их в постоянной готовности к обратному принятию высадившихся на берег в случае могущей произойти неудачи.
Флотилия подошла к кавказскому берегу в районе города Фасиса (близ устья реки Риона). После неудачной попытки разграбить находившееся там богатое святилище фасианской богини Кибелы экспедиция направилась к Питиунту, где годом раньше боранов постигла неудача. Город, застигнутый теперь врасплох, попал в руки пиратов. Гарнизон, во главе которого уже не было Сукцессиана, отозванного императором Валерианом для выполнения ответственного задания в Сирию, подвергся полному истреблению. Самый факт отозвания энергичного руководителя гарнизона города показывает, насколько еще в Риме не уяснили себе всей реальной опасности, которую представляли эти тогда еще только начинавшиеся морские походы готов.
Увеличив флот за счет захваченных в Питиунте кораблей и использовав многочисленных пленных в качестве гребцов, пираты направились дальше на юг. Следующим объектом для нападения был избран город Трапезунт, который со времени императора Адриана стал одним из самых благоустроенных и богатых городов южного Причерноморья. Пираты без особенного труда овладели Трапезунтом, хотя его окружали мощные двойные стены и в нем находился большой гарнизон. Но войска эти представляли собой