морально разложившуюся, недисциплинированную массу, которая без промедления разбежалась, как только начался штурм города. К пиратам попали огромные богатства и множество пленных, так как, помимо постоянного населения, в городе находилось еще и много окрестных жителей, укрывшихся здесь как в наиболее надежном месте. Кроме Трапезунта, опустошению подверглась вся прилегающая к нему область. Следует особо отметить указание древних писателей на то, что совместно с вторгшимися варварами действовало и некоторое количество местных жителей, которые разоряли дома богатых.14 Очевидно, вторжение готов и неспособность местных властей противостоять им были использованы низами, т. е. бесправными и угнетенными группами населения, чтобы отомстить своим поработителям.
С богатыми трофеями вернулись пираты назад на Боспор. Ни малейшей попытки помешать на море этому возвращению сделано не было. Римского военного флота как реальной силы в это время в Понте уже не существовало, хотя в надписях западного Причерноморья в середине III в. еще упоминается classis flavia moesica gordiana.15
Успех похода оказался весьма соблазнительным, и вскоре подобная же экспедиция, но в еще более крупных масштабах, была организована готами с северо-западной стороны Причерноморья.
Весной 258 г. из Тиры новая экспедиция отправилась на юг; она состояла из флота и сухопутных сил, двигавшихся параллельно флоту по западному черноморскому побережью через города Истр, Томы, Анхиал. Выйдя к Боспору Фракийскому, сухопутные отряды на рыбачьих ладьях переправились на малоазийский берег, и здесь начался последовательный разгром одного города за другим. Цветущие торговые города Малой Азии — Калхедон, Никомедия, Никея, Кий, Аиамея, Пруса — подверглись разграблению, а некоторые города (Никея и Никомедия) сверх того были сожжены. Римский император Валериан, занятый в это время войной с персами, направился с войсками из Сирии в Малую Азию, но было уже поздно, так как готы, быстро закончив свое дело, успели уйти обратно вместе с добычей.
Весть о пленении имеператора Валериана персами в 260 г. послужила сигналом к дальнейшему усилению натиска варваров на империю. Аламанны проникли в Италию, языги и квады действовали в области среднего течения Дуная.16
В 263 г. готы предприняли поход с западной стороны Черноморья через Геллеспонт на Малую Азию. Был снова захвачен Калхедон, разрушены Илион и ряд ионийских городов, в том числе Эфес вместе с его знаменитым храмом Артемиды Эфесской.
Год спустя набег на Малую Азию был повторен со стороны Боспора Киммерийского. Высадившись, повидимому, в Трапезуйте, пираты проникли в Каппадокию, Галатию, Вифинию а затем вернулись с добычей на Боспор.17 В 266 г. разграблению подверглись лишь Вифиния и город Гераклея Понтийская.18
Самым страшным по своему размаху и по разрушительности был поход 267 года, предпринятый из Азовского моря явившимися сюда отрядами родственного, повидимому, готам племени герулов.19 Как сообщают древние, герулы вышли из Азовского моря на 500 судах.20 Очевидно все, что только можно было использовать из транспортных средств Боспора, оказалось в распоряжении герулов.
Огромная пиратская армада пересекла Черное море, вошла в устье Дуная и стала громить прилегавшие к Дунаю местности; но ввиду отпора, оказанного здесь римскими отрядами, пираты повернули в море и пошли по направлению к Боспору Фракийскому. Прорвавшись в Мраморное море, герулы напали на город Кизик, а затем, выйдя в Эгейское море, подвергли разорению острова архипелага Лемнос и Скирос. Наконец, высадившись в Греции, пираты развернули опустошительнейшую деятельность на обширной ее территории. Афины, Коринф, Спарта, Аргос, вся Ахайя были разграблены самым основательным образом. Усилиями греческого ополчения под командой афинянина Дексипиа, а также римских войск и флота герулам был нанесен сильный урон. Они потеряли свои корабли и вынуждены были пробиваться на север по суше, через Беотию, Эпир, Македонию, причем попутно еще испытали ряд чувствительных ударов от римских войск, прежде чем им удалось перебраться за Дунай. Невзирая на это, уже в 268 г. снова был предпринят аналогичный поход в еще более расширенных размерах из устья Днестра, явившегося сборным пунктом для целой армии пиратов, в состав которой входили готы, герулы, певкины, гепиды и др.21
Проникнув в Эгейский бассейн, они стали нападать на побережье Греции, Малой Азии и на острова Крит, Родос, Кипр. Правда, сухопутные силы этой армии варваров, действовавшей на Балканах, при отходе на север были жестоко разгромлены у города Наисса (Ниш) римскими войсками во главе с императором Клавдием, а пиратский флот, сосредоточенный у берегов Греции, был уничтожен; но та часть готов, которая громила берега Малой Азии, все же смогла вернуться в Черное море.
Хотя в начале 70-х годов императору Аврелиану удалось достигнуть серьезных успехов в борьбе с готскими набегами на придунайские области, все же осенью 275 г., как только разнеслась весть об убийстве Аврелиана в Малой Азии, во время его похода против персов, из Азовского моря был предпринят еще один, но, кажется, уже на этот раз последний крупный поход на Малую Азию. Об этническом составе участников этого похода данных нет, так как в дошедших до нас источниках они именуются просто варварами или боспорскими скифами; все же имеются основания думать, что и теперь это были в основном те же герулы и остготы.22
Высадка была произведена в районе устья реки Фазис (Рион) с намерением, повидимому, ограбить ближайший город Фасис. Оттуда пираты прошли вдоль черноморского побережья в Понт, а затем углубились на юг, в Галатию и Киликию, подвергая разграблению встречавшиеся на пути населенные пункты. Против готов выступил с войском император Тацит, который, нанеся им частичное поражение, поручил продолжение военных действий своему брату Флориану, а сам направился в Европу, но по дороге был убит заговорщиками. Флориан небезуспешно продолжал борьбу, и был даже такой момент, когда готам угрожало полное истребление. Но в это время против Флориана поднял восстание Проб, что заставило первого повернуть силы против своего конкурента. Этим воспользовались готы, и уцелевшие их отряды смогли вернуться осенью 276 г. на север.
Нетрудно представить себе, как должна была отразиться обстановка, сложившаяся в третьей четверти III в. в бассейне Черного моря, на экономическом состоянии Боспора. Само собою разумеется, что о каком-либо регулярном торговом обмене, который до того весьма оживленно велся между Боспором и, прежде всего, малоазийскими городами южного Причерноморья, не могло быть и речи. Черное море на несколько десятилетий превратилось в арену деятельности грандиозных пиратских армий, ставших полными хозяевами положения. При таких условиях обычному черноморскому и, в частности, боспорскому купцу делать было нечего, тем более что торговые центры Малой Азии — основные контрагенты Боспора в римский период — были одним из основных объектов нападения пиратов и в силу этого, конечно, не могли поддерживать тот обмен, на котором зиждилось их процветание, а вместе с тем и процветание Боспора. Событиями 50 — 70 гг. III в. н. э. боспорской торговле был нанесен такой удар, после которого восстановить прежнее положение уже было невозможно.
Вторжение готов и других племен, а также превращение Боспора в организационную базу набегов на причерноморские города и области губительно отразились не только на внутренней хозяйственной жизни Боспора, поскольку с потерей заморских рынков был парализован нормальный товарообмен. Обострились и стали выступать наружу внутренние социальные противоречия, присущие Боспору как рабовладельческому, хотя и сильно варваризованному государству в период его упадка.
У ранне-средневекового историка Зосима сохранилась очень ценная характеристика обстановки, создавшейся на Боспоре в период готских нашествий. В 256 г. бораны предприняли первый поход из Азовского моря на Кавказское побережье, осуществив его, по словам Зосима, «при посредстве жителей Боспора, которые скорее из страха, чем из расположения, дали им [т. е. варварам] суда и показали путь к переправе». Зосим пересказывает то, что он почерпнул из недошедшего до нас сочинения «Σκυθικά», составленного афинянином Дексиппом.23 В нем были описаны войны III в. и. э. между римлянами и племенами, находившимися севернее Дуная, а также в северном Причерноморье, т. е. войны, главным образом, с готами, именуемыми Дексиппом скифами. Дексипп был не только современником этих событий, но и непосредственным участником борьбы с готами, во время вторжения последних в Грецию в 267 г.
Вот что говорит устами Зосима афинянин Дексипп о внутреннем положении в Боспорском царстве около середины III в. «Пока у них [т. е. у боспорцев] были цари, получавшие власть но наследству, т. е. сын от отца, то вследствие дружбы римлян, благоприятно развивавшихся торговых сношений и ежегодно посылаемых им [т. е. боспорским царям] императорами даров они постоянно удерживали скифов, желавших переправиться в Азию. Когда же по исчезновении царского рода во главе правления стали недостойные и презренные люди, то, боясь за себя, они предоставили скифам проход через Боспор в Азию, переправив их на собственных судах... ».24
Таким образом, по мнению современников, благополучие Боспора до середины III в. покоилось на хорошо налаженной торговле, стабильности системы государственного управления, т. е. устойчивом положении боспорской рабовладельческой монархии и денежных субсидиях Рима, предназначавшихся для поддержания хорошо вооруженной армии. При этих условиях Боспор оставался союзником Рима и помогал сдерживать напор варваров («скифов») на римские владения. Под последними у Зосима имеется в виду Азия, т. е. малоазийские провинции Рима. И, действительно, Боспор, как известно, с помощью своего флота успешно вел борьбу с развитием пиратства в Черном море и тем самым способствовал безопасности южного Причерноморья. Вспомним хотя бы Савромата II, при котором в конце II в. и. э. благодаря действиям боспорского флота Черное море у южного берега, вдоль Вифинии и Понта, было сделано «свободным для мореплавателей» (см. стр. 335). Боспор вместе с тем, несомненно, сковывал в Приазовье и на Северном Кавказе активность кочевых алано-сарматских племен. Последних Рим имел все основания бояться, прежде всего, в Малой Азии, поскольку были случаи весьма грозного прорыва туда алано-сарматских племен через Кавказ.