Чуть не забыла, что я не одна. И у нас вроде как свидание.
– Расслабляйся, Ангел.
Я приподняла голову, чтобы посмотреть, – Максу тоже вручили наушники.
Полный релакс.
В ушах – мягкая мелодия и звуки природы. Достаточные, чтобы вообще не слышать ничего, что происходит вокруг.
На ноги положили теплое полотенце. Когда массажист потянул за завязки от верха купальника, я слегка напряглась.
Вообще, странные ощущения. Я не слышу, почти ничего не вижу – обзор очень ограничен окошком для лица. Запахи дезориентируют окончательно. Насыщенные, совсем чуть-чуть химические.
Первое прикосновение к коже, и я таю.
Горячие, почти обжигающие капли масла полились вдоль позвоночника. И почти сразу – мужская ладонь, растирающая их по всей спине. Уверенные неспешные движения, разгоняющие кровь и заставляющие мышцы высвободить напряжение, что скапливалось в них годами.
Прикрыла веки. Не хочу ни о чем думать. Знаю, что будет дальше.
Уверена, что знаю. Я ничего не вижу, ничего не слышу. И совершенно не удивлюсь, что в один момент моего массажиста сменит Максим, чтобы самому наглаживать мою кожу и разминать мышцы.
И я не против. В своей фантазии, во всяком случае, я и так вижу блондина.
Как он заботливо растирает новую порцию массажного масла в своих ладонях и как опускает их на мою спину. Как ловко начинает скользить по коже. От самого копчика до основания шеи. Крепкими движениями, от которых совсем немного похрустывают мои косточки. От чего кожа постепенно начинает гореть. Словно меня медленно пожирают языки пламени, то тут, то там обжигая своими опасными ласками.
Размеренные движения, чарующая музыка…
И воображение уносит меня намного дальше. Что, если бы Максим позволил себе нечто большее? И, дойдя до поясницы, не останавливался? Как бы «мой массажист» предпочел меня гладить дальше? Приспустил бы мои трусики, слегка оголяя задницу?
Он бы любовался открывшимся видом? В памяти всплыло, как загорелись глаза Максима, когда он увидел меня в купальнике. Таким же голодным будет его взгляд, когда он увидит больше? И, быть может, добавит еще немного этого приятного масла, чтобы скользнуть рукой ко мне в трусики?
Конечно, это не то, что должно произойти.
Но почему бы просто не пофантазировать? Это же невинно? Если я себя не трогаю в момент своих мечтаний, их можно считать маленькой шалостью. Ничего не значащие мысли.
…Наш неловкий поцелуй на вершине колеса обозрения. Неожиданный, но романтический. И не вызывающий отторжения. А я бы могла быть в легком и даже легкомысленном платье, и рука Макса могла бы оказаться на моих трусиках.
Как могла бы сейчас. Просто в моих мыслях.
Хотела бы я, чтобы он погладил меня там?
Моя фантазия, что хочу, то и думаю. А я бы хотела почувствовать, как мужские пальцы касаются меня. Как разглаживают мои складочки. Как пульсирует мой клитор, испытывая столь желанное возбуждение.
Я скучаю по этому. По возбуждению. По сексуальному желанию. По тому, как начинает тянуть низ живота. Настолько, что радуешься ощущениям и восхищаешься предстоящим освобождением.
Дыхание участилось.
Что-то я, кажется, слишком замечталась. В голове просто все смешалось в одну кучу, и сознание подкидывало картинки, одну сладострастнее другой.
Секс на колесе обозрения. Чтобы кабинка застряла наверху, и можно было отдаться страсти без всяких задних мыслей. Или в офисе, в закрытом кабинете, прямо на столе из темного дерева, скидывая бумаги на пол. Дома, на диванчике в коридоре, когда я необдуманно подалась вперед и поцеловала Никиту…
Открыла глаза, испытав отрезвляющий укол страха. Болезненный настолько, что сердце пропустило удар, а грудь начало тянуть.
Одна мысль о Волке – и хочется бежать в душ и как следует отмыться.
Движение неожиданное – отчего я вздрогнула. Один из наушников выдернули.
– Ты очень напряжена, – раздался надо мной тихий голос Максима.
Я не ошиблась. Он действительно подменил массажиста. И я вряд ли пойму, в какой момент это произошло.
Открыла глаза – в комнате совсем темно. Не считая нескольких десятков зажженных свечей, другого света в помещении не осталось.
Будто в трансе, я поднялась, чтобы сесть и посмотреть в глаза Максиму.
Нравился ли мне он?
Вглядывалась растерянно, не понимая, какого черта со мной происходит. Я же… Я же только что действительно фантазировала, насколько далеко мы можем зайти.
И это возбуждало.
Черт возьми, я поерзала на месте, ощущая, что намокла.
В черных зрачках Макса играли язычки свечного пламени, он смотрел на меня, готовый сделать следующий шаг. И не дышал. Замер, как и я. Не знаю почему. Но замер.
Сердце бьется, словно обезумевшее.
Какая же я идиотка!
Сама ведь знаю, что все вокруг – обман. Фикция. Идеальная возможность направить меня в нужном направлении, заставить думать и чувствовать в надлежащем русле.
А я… я…
– Максим, – прошептала сдавленно, чувствуя себя мотыльком, который летит сгореть в этом пламени.
– Не говори, – попросил он, дрожащими руками притягивая к себе, чтобы поцеловать.
Я хотела утонуть в этом поцелуе.
Вот так легко, по щелчку пальцев, забыть обо всех подводных камнях, и просто отдаться на волю чувствам. Очень неудобным чувствам.
Думала заарканить Максима, а сама…
Дурочка наивная. Ведь понимаю, что все, что сейчас происходит, – мои порочные заблуждения. Так какого хрена, сердце? Какого хрена ты сейчас бьешься чаще, гоняя по всему телу не только кровь, но и никому не нужные переживания?
И все-таки я ответила на поцелуй. С жадностью, с неутолимой жаждой. С возбуждением, которое никак невозможно отрицать.
Таинственный полумрак вокруг, дрожащий свет свечей, дурманящий аромат масел и благовоний, сизые петли извивающегося дыма. Идеальные скольжения по обнаженной коже, от которых между ног все пульсирует.
Максим целовал меня, глубоко проникая языком в мой рот. Умело ласкал, терзал губы, будоражил воображение еще сильнее. Но не мучил, не атаковал. Наша страсть – танец, а не насилие. Один ведет, а второй – ведомый, но все движения желанны и гармоничны. Максим подается вперед, и я отступаю, даря больше пространства. И следом, словно волна, нехотя покидающая берег, уже сама стремлюсь к его объятиям, кусаю за нижнюю губу, впиваюсь ногтями в его сильные плечи.
Нас качает, и эти качели… головокружительны. Мурашки по коже, сердца, прерывисто бьющиеся мощными турбинами. До звона в ушах – мы целуемся, не в состоянии насытиться друг другом.
Он мне действительно нравится.
Несмотря на все, несмотря вообще ни на что.
Просто парень, просто девушка.
Красивый парень. И простая девушка, которая, зная, что все это – фальш и обман, все еще хочет верить в сказки и чудо.
«Он не изменится», – сдерживал меня внутренний голос.
Получит то, на что спорил, и исчезнет из моей жизни, как исчезал из жизней десятков других девиц на работе. Закончится столь приятное мне внимание, закончится романтика, закончатся неожиданные и волшебные свидания.
Но рано или поздно они всегда заканчиваются.
Не заканчивались бы – давно была бы в счастливом браке.
Так почему сейчас, зная все наперед, я должна отказывать себе в кусочке, в крохотном кусочке радости – прикоснуться к пламени, которое даже в фантазиях раньше было недосягаемо?
Поцелуй. Страсть. Удовольствие.
Относись к этому проще и перестань себя изводить. Считай, что получишь отличную строчку в своем сексуальном резюме – переспала с красавчиком-миллионером в массажном кабинете и бросила в ту же секунду.
Пусть хоть так, да, растопчу самооценку блондина, если еще захочу мстить.
Если захочу.
Слишком горячи его прикосновения. Возможно, все это стоит того, чтобы один раз поступиться сердцем и моралью.
Просто потому, что я – живой человек.
Человек, который… Совершает жуткую глупость, но имеет на это право.
Потому что мне хорошо. Мне нравится, как подушечки моих пальцев скользят по светлым волосам, когда я запускаю ладони в густую шевелюру Максима. Мне нравится запах его кожи. И нравится, с каким непередаваемым восторгом он смотрит на меня сейчас. И то, с каким трепетом он касается меня, словно боится спугнуть или оскорбить неосторожным движением.
Как будто боготворит.
Гладит бедра, давно скинув с моих ног махровое полотенце. Но не пытается коснуться трусов или даже внутренней части бедер.
Все еще флирт, просто предельно откровенный.
Я чувствую себя бесконечно любимой в эти секунды. Потому что никто и никогда не смотрел на меня так, не трогал меня так, не пытался…
Даже Никита.
Воспоминание заставило стиснуть зубы.
Волк даже не пытался казаться лучше, считая, что я и так ему должна. Словно я вещь какая-то. Захотел – взял. Захотел – оставил. Что-то себе решил, придумал, а мне расхлебывать. И плевать ему, что я должна при этом чувствовать.
– Ты великолепна! – Максим отстранился, чтобы посмотреть на меня, обвести взглядом с головы до ног. – Потрясающа…
Его ладони опустились на мои плечи, и я ощутила, как Максим потянул за верхнюю завязку лифа.
Несколько томительно долгих секунд, и верх от купальника медленно и лениво сполз на мои ноги, оставляя грудь обнаженной. Для Максима.
– О, Геля, – протянул Макс, отчего низ живота отозвался томной тянущей болью.
Как и хотела, да?
Максим подался вперед и сомкнул губы на одном из моих сосков.
Приятно. Вторую грудь он накрыл ладонью и мягко сжал.
Я хватала ртом воздух и задыхалась. Головой понимая, что не могу так.
Потому что я – живой человек.
А с людьми так не поступают, как это делают Ворошиловы. А Макс… тот же Волк, только в овечьей шкуре.
– Макс… – протянула я, стараясь найти в себе силы, чтобы оттолкнуть то, что было столь желанным.
– Невероятная, – простонал Ворошилов и переключился на второй сосок. Чуть сжал его зубами, посылая по телу новую волну неги.