В лучшем случае Максим во всем сознается, согласится, что был не прав. И захочет продолжить наши отношения, но на этот раз по-честному. Без всяких…
И все-таки я идиотка. Если после всего надеюсь, что Макс может быть искренним в своих намерениях.
А главное, зачем?
Перспектива какая?
В дверь позвонили. Что ж. С момента, как я связалась с Ворошиловыми, это было самое длительное затишье в их исполнении. Кажется, я даже успела соскучиться по ним.
Хотя почему я вообще сразу подумала о Ворошиловых? Макс в командировке, Ник ко мне вообще не лезет. А я, между прочим, пиццу себе заказала.
Я поплелась открывать дверь, прихватив с тумбы кошелек.
– Нет!
Стоило увидеть лицо Никиты, как мне тут же захотелось захлопнуть дверь перед его носом. Хорошо хоть цепочку снимать не стала, так что этот нахал не войдет в квартиру.
– Какого черта ты здесь делаешь? – рявкнула я немного испуганно.
Я настроилась на пиццу. Уже стала привыкать за последние дни, что Ворошилов-старший начал держать дистанцию.
– Приехал предложить поужинать.
– Нет! – повторила я еще раз.
– Почему?!
Кажется, Ворошилов искренне удивился моему категоричному отказу.
– Потому что нет. Я не буду с тобой ужинать.
Я завязываю с братьями. И не впускаю никого из них в свою квартиру. Опять.
– Я принес «Паутинку». – Ник просунул пакет в щель, демонстрируя свою покупку.
– Что ж ты сразу-то не сказал? Тогда конечно! Заходи! – источала я максимально ядовитый сарказм. – А если серьезно, – вернула я строгий тон, – проваливай!
– Что с настроением? – спросил Волк прямо. – Все еще дуешься из-за озера?
Я промолчала, не удостоив ответом дурацкий вопрос.
– Слушай, я просто пришел с предложением перекусить. Вы же с Максимом постоянно куда-то ходите. А сейчас его нет. Я не хотел, чтобы ты голодала или скучала.
– О-о-о… Как мило, – улыбнулась я. – И все равно нет.
Я прислонилась к стенке, чтобы лучше видеть своего начальника.
– Почему? – поинтересовался Волк настойчиво.
– Я, может, и глупая женщина, но я не собираюсь изменять. Даже твоему брату. Особенно за «Паутинку».
Никита закатил глаза.
– Во-первых, это будет лучшая «Паутинка» в твоей жизни, – напомнил Ник. – Во-вторых… Какая измена? Мы же договорились. Я держу себя в руках и вообще ни на что не претендую. Только ужин.
– Во-первых, – сымитировала я интонацию Волка, – то, что мы договорились, еще не значит, что я не жду от тебя подвоха. Во-вторых, измена – это не обязательно давать совать в себя несанкционированный член.
– Несанкционированный… Я тебе уже говорил, что ты мне мозг взрываешь?
– А ты замечал, что постоянно спрашиваешь меня о том, говорил ли ты мне что-то или нет? – вздохнула я устало.
– Могу показать пакет с продуктами. Там нет ничего крепче сока. Тебе не кажется, что подкат с вермишелью и яблочным соком по акции – это как-то не мой уровень?
– Или я своими решениями и поведением опустила планку в твоих глазах? поджала я губы. – Ник, давай не будем. Приятно, что ты обо мне подумал. Но правда, это плохая идея.
– Почему?
А-а-а-аргх! Я застонала в полный голос.
– Потому что… Макс точно будет против, если узнает. И я против. И ты подумай…
– О чем?
– Ну скажем так. К примеру, если бы ты был моим парнем и в мое отсутствие принимал у себя дома женщину, которая пыталась бы затащить тебя в постель. Заботилась бы о твоем самоудовлетворении, одаривая всякими секс-игрушками… – начала я и одновременно попробовала представить себе эту ситуацию. Дикость. А ведь это моя жизнь. – Думаю, я бы в таком случае отрезала тебе яйца. Нет. Я уверена в этом. А после я бы сделала себе из них брелок для ключей. Так что прости. Это просто нечестно по отношению к Максиму. Мы и так постоянно ему врем, и я больше не хочу…
Честно, нечестно… Сложно. Я не образец для подражания. Но хотя бы в этом вопросе надо быть с Максимом откровенной. Если в нашу следующую встречу я планирую объясниться по поводу спора, не хотела бы я рассказывать, что во время его командировки мы устраивали чаепития с Ником.
– А сильно честно, что он отправился в командировку с Самойловой, а тебя оставил здесь?
Я недоуменно взглянула на Ворошилова.
– С какой Самойловой? – спросила я, приподняв одну бровь.
Настроение резко испортилось. Макс ничего не говорил о том, что едет не один. Нет. Он даже вполне четко сказал, что едет один и будет скучать там в полном одиночестве.
Правда, и Никита до этого не упоминал о том, что его брат нечто такое планировал. Врет? Я сощурилась. Из этих двоих Волк отличался прямолинейной честностью. Насколько я могу судить.
– Манагер из отдела продаж.
Наташа Самойлова? Эта мисс «твердая четверка с глубоким декольте»? Блондинка с ногами от ушей?
Я прикрыла дверь, чтобы отстегнуть цепочку.
– Ты моешь посуду. И после ужина выметаешься из моей квартиры.
Я хочу знать, что в очередной раз проворачивает Максим. И в какой момент я стала такой идиоткой, что смогла поверить этому кобелю.
– Мобилку, – потребовала я и протянула руку, чтобы забрать телефон у Никиты. Компромат мне точно не нужен.
Глава 40
Телефон Ворошилов отключил и оставил в коридоре, что немного усыпило мою бдительность.
В конце концов, я не робот, чтобы постоянно действовать на пределе своих возможностей.
Сок и макароны? Слабо тянет на измену, если мы с Ником будем находиться в разных концах кухни. А еще я пытаюсь договориться с собственной совестью, что тоже не слишком хорошо.
– Скоро должны привезти пиццу. Так что в принципе можешь не готовить, – предупредила я Ворошилова, который водрузил на стол пакет с покупками и принялся искать кастрюлю.
– Любишь пиццу? – не оборачиваясь, спросил Волк.
Мда. Даже представить себе не могла, что увижу своего босса готовящим еду на моей собственной кухне.
– А кто не любит?
Я помогла ему, указав месторасположение кастрюль. После – достала с верхней полки два стакана, открыла сок, разлила по порции себе и Никите.
– Пеперони? – Кажется, Ворошилов делился со мной своим любимым видом пиццы.
– Да ты везунчик, – улыбнулась я. – И четыре сыра.
– Идеально. – констатировал Ник, затем наполнил чайник и зажег конфорку.
– Как знала, – буркнула я, падая на табуретку.
– Не многовато ли пиццы для одной маленькой девочки? – подпустил шпильку босс.
Я посмотрела на него с прищуром. У кого-то сегодня опять хорошее настроение? С чего бы это?
– Так я и не одна. Вон любитель опустошать холодильник со мной. Так сказать, в помощь.
Ворошилов хмыкнул.
– Хочешь сказать, что ждала? – Ник на секунду развернулся и подмигнул.
– Я позволю тебе так думать, – парировала я. – Тебе нужна помощь?
Неуютно, когда кто-то чужой хозяйничает на моей кухне. Тем более мужчина.
– Хочешь выведать мой фирменный рецепт? – фыркнул Никита
Потянула пакет на себя, чтобы заглянуть внутрь.
– Вермишель с сыром, сливочным маслом и сосисками? – поинтересовалась я. – Неплохо.
– Ты меня разоблачила. Совершенно не умею готовить. Но с этим справиться способен.
Боже, это так мило!
– Разве мама не готовила вам? – ляпнула первое, что взбрело в голову.
Лично мне как-то никто не объяснял, как нужно готовить. Сначала смотрела на маму, потом сверялась с рецептами. Это не слишком тяжело на самом деле. Пусть я не мишленовский повар с собственными трехзвездочными ресторанами, но превратить набор продуктов в какое-нибудь мало-мальски аппетитное блюдо могу.
– Какая из?.. – усмехнулся Ворошилов вместо ответа.
Он вновь вернулся к готовке: взял из пакета упаковку сосисок, начал нарезать аккуратными колесиками.
– Прости, я забыла, – извинилась я, почувствовав неловкость. – Максим говорил, что ваша мама…
– Ничего. Ты не обязана быть в курсе. Да и Макс – не самый надежный источник информации. – Никита ехидно хмыкнул.
– О, можешь не напоминать, что твой брат мне постоянно врет.
– Да нет, я не это имел в виду. – Ник скинул нарезанные сосиски в кастрюлю, туда же вылил кипяток, засыпал вермишель. – Просто у нас была не самая обычная семья.
– Шутишь? – улыбнулась я.
Ворошилов мог бы и не уточнять лишний раз, какие они «особенные».
– Мама скончалась, когда мы еще совсем мелкими были. Я ее почти не помню особо. – Ник стоял ко мне спиной, помешивал макароны деревянной лопаткой. – Отец женился во второй раз. Но маме номер два до детей дела не было. Она своих-то не хотела, а уж чужие были как бельмо на глазу.
– Сочувствую…
– Да ладно. У нас были неплохие няньки. – Ник пожал плечами. И сдается мне, что не просто так не поворачивался ко мне. Можно кривляться, можно дурачиться, крутить накачанной задницей и играть мышцами на мощной спине. Но расти с няньками, которые наверняка периодически менялись, – не то, что расти с матерью. Или хотя бы воспитываться мачехой. – В любом случае вторая жена у отца продержалась дольше всех. Пока отец не встретил новую «любовь».
– Жена номер три?
– И мачеха номер два, – кивнул Ник. – Дуршлаг есть?
– Слева от духовки.
– Ок. Натрешь сыр?
– Без проблем.
Я поднялась, чтобы взять с полки терку и тарелку.
– Карина провела в семье чуть больше года. – Никита не отрывался от готовки, собираясь сливать кипяток. – И это как раз тот период, о котором Максим очень не любит говорить.
– Может, тогда и не стоит? – предложила я. Рука быстро уставала при натирании сыра, так что делала я это с перерывами.
– Может и не стоит, – согласился Ник. – Скажу только, что с Кариной было сложно.
– Почему?
– Ну, во-первых, я был старше ее на семь лет. – Я чуть не присвистнула. – Во-вторых, она очень понравилась Максу. В-третьих, оказалась аферисткой.
Весело. Папочка не только кинул родных детей ради сомнительных связей, еще и привел в дом малолетку. Аферистка?..