— Что там с ветрянкой? Снова говно? — снова перебиваю её, вспоминая о карантине в саду.
— Отменили. Напутали диагноз, а может, его вообще не было, — нервно отвечает помощница, и на заднем фоне слышится шум и тихие проклятия.
— Ева, ты там в обморок грохнулась?
Снова проклятия.
— Нет. Это ваш грёбанный архив зацепился за мою сумку и грохнулся. Прямо на мою ногу. Вот пойду к врачу и оформлю больничный.
Я усмехнулся, но подумал, что с количеством папок всё-таки, наверное, переборщил.
— Оформите, конечно, Ева Леонидовна. Главное, чтобы к пятнице завершили работу.
— А то как же… обязательно…в лепёшку расшибусь, — бурчала она в отдалении, видимо, оставив где-то телефон, а сама собирала документы. — Скончаюсь, но сделаю.
— Ева, у тебя громкая связь включилась, так что там поосторожнее с выражениями, — решил оповестить мадам шарфик, что я всё слышу.
Резкая тишина стала подтверждением моих мыслей — эти речи для моих ушей не предназначались.
— Богдан Анатольевич, так что насчёт Сабурова? — отчётливо и серьёзно, уже без всяких ноток недовольства.
А жаль… кажется, меня даже проклятая боль отпустила от гнева этой маленькой женщины.
— Совесть гложет?
— Моя — да! А как ваша поживает? Не утомилась там в подземелье?
— Чахнет, Ева, чахнет. Недаром вы меня Кощеем окрестили.
— Богдан Анатольевич!
Вот упертая-то какая!
— Господи, Тенева, ты невыносима. Хорошо. Кира сегодня буду игнорировать.
Возможно.
— Спасибо. Я с ним позже поговорю и всё объясню.
— Объяснишь, что он милый, но от мысли с ним переспать тебя мутит?
На том конце провода запыхтели.
— Нет, вы, как всегда, ошибаетесь, Богдан Анатольевич! Меня в принципе от мысли переспать с любым мужчиной мутит. И с вами тоже! Сильно! Безмерно! Достаточно понятно выражаюсь?!
— Вполне. Ева Леонидовна, вы лесбиянка?
Тихое рычание через прикрытый женской ладошкой динамик. Оказывается, мне не надо быть с ней рядом, чтобы её видеть.
— А не отвечу! Мучайтесь!
— Ева, я в пятницу вернусь и представляешь, как потом будешь мучиться ты?
— Уже боюсь. До свидания, Богдан Анатольевич.
И зараза трубку бросила.
Конечно, я могу перезвонить и даже слетать на пару часиков к этой невоспитанный даме для прояснения, но …
Я этого не сделаю.
Мне известно, чем закончится эта разборка, а её вон … мутит… сильно и безмерно.
Додумать и даже допредставлять тонкие лодыжки моей помощницы в моих руках мне не дали.
Короткий стук в двери, и мир явил моему взору ещё одну падшую душу.
Глава 18
Богдан
— Дан, — недовольно начала Тихомирова. — Ну ты совсем! Я тебя в фойе как дурочка уже с полчаса жду, а ты тут валяешься. Спишь что ли?!
Умер лучше бы, но, сука, сволочная совесть вопреки прогнозам моей помощницы периодами выглядывала из своего укрытия. И вот результат!
— Роксана, и тебе с добрым утром! — холодно отвечаю девушке, что вальяжно обошла мой номер по кругу и уселась в кресло.
— Не доброе! Господи, что за номер у тебя? Будто для рабочего с завода.
Хмыкнул.
— Ну а я кто? Рабочий.
Теперь ухмыльнулась Рокси.
— Ой, Дан, не надо себя равнять с этой челядью.
Девушка, перекинув роскошную массу черных волос — генный подарок от родной матери-цыганки, томным взглядом уставилась на моё тело.
На мне, кроме спортивок, ничего не было, так как до звонка Евы я собирался на тренировку в зал при отеле.
— Роксана, не надо на меня растрачивать свои чары. Трахаться с тобой я больше не планирую.
Девчонка обиженно надула пухлые губы, превращаясь за миг в расстроенную моим отказом брошенку.
— Ну Дан. Ведь тогда нам понравилось!
— Не знаю, как тебе? А я нихуя не помню, Рокс, так что … не могу с тобой согласиться.
Нашёл спортивную футболку и кроссовки, начиная поскорее одеваться. Единственный плюс моей невесты — она спокойно реагировала на мои разнообразные шрамы, так что я мог спокойно ходить перед ней хоть голым.
— Ой, милый! Не надо меня стесняться! В наше время можно за определенную сумму денег избавиться от всех этих, — указательным пальцем обвела в воздухе вокруг левой части моего тела, — следов прошлого.
— Они мне дороги. Как память.
— Ну Дан, это же некрасиво … такое роскошное тело и …
— Роксана!
Девчонка тут же замолчала.
— Тебе не кажется, что ты забываешься??!
Вся гламурность разом слетела с милого личика этой куклы.
— То, что ты моя невеста и меньше чем через месяц станешь моей женой, ничего не меняет, как и тот факт, что я могу отказаться от этой невыгодной для меня сделки.
— Ага! Невыгодной! — тут же ощетинилась Рокси. — Ты получаешь миллиард моего отца и бонусом всё его влияние.
— А ещё тебя неразумную в жёны и проблемы предвыборной компании твоего папаши. Охренеть какие антибонусы! Тебе не кажется?
Девчонка фурией подскочила с кресла. Её длинные почти до ягодиц волосы взметнулись вокруг меня чёрным облаком, когда она подлетела ко мне, тыча пальчиком в грудь.
— Аренский, ты сука! Да ты, блять, и так никому не нужен! Секс с тобой, отморозком, то ещё удовольствие. Для избранных. Женщина хочет тепла и ласки, это называется прелюдия.
Я устал. Во всех смыслах. И тут даже совесть меня не заставит стерпеть.
— Ты, милая моя, не волнуйся. Тебя никто не заставляет, — перехватывая её руку, сжал с необходимой силой, чтобы намекнуть, чем может закончиться её громкое выступление.
— Да больно надо! — сквозь зубы цедит девчонка, пытаясь вырвать своё запястье. — Ай, изверг, больно! Пусти!
— Пущу, но на будущее, не надо в меня пальцами тыкать и думать, что я тут только ради чего-то светлого.
Карие глаза Рокси наполнились раздражением.
— А как же наследник? Не желаешь для своей кондитерской империи пухлощёкого бутуза?
— От тебя что ли? — откидывая женскую руку и всю её в сторону, уточнил я холодно, но и с издёвкой в голосе.
— От законной супруги, — гордо продекламировала Роксана Тихомирова, опуская своё прокачанный зад обратно в кресло.
Надеюсь, мне только кажется, что этот ребёнок двадцати двух годов нихрена не понял из всего сказанного мною.
Оглядывая всю её, я остро и уже не в ПЕРВЫЙ раз жалел о своём порыве благородства и самопожертвования. Теперь идея жениться и обзавестись официальной семьёй не казалась мне такой прекрасной, даже тот факт, что совмещаю сразу несколько важных пунктов, уже должным образом не радует.
Не люблю быть должником, но, сука, в этом случае можно было бы и побыть!
— Что молчишь? Решился-таки родить ребёнка, сына? — прямо радостно спросила Тихомирова.
Обработали девочку «умы» её семейства: ко мне прислали, детей хотят, дабы привязать меня прочнее.
— Роксана, дети меня не остановят, так что не стоит портить фигуру.
Она недовольно передёрнула плечами, но не сдавалась.
— Да, а кто тебе ещё родит-то?! Бастарда? Кто? Может, твоя новая помощница? Говорят, ты с неё глаз не сводишь.
Внутри груди что-то щёлкнуло. Неприятно.
Упоминание Евы в устах моей невесты было плохим знаком, а ещё я догадывался, откуда ветер дует.
Мой расстроенный друг решил напомнить, что у меня тут обязательства на целый ёбаный во все его нули миллиард.
Неспешно завязал шнурки на кроссовках, обдумывая, как бы покороче и менее матерно послать Роксану.
— О! Растёшь, девочка! Уже секретарши тебя бедненькую пугают. Так я тебе больше скажу — там девок много, даже осталась на испытательный срок страстная любовница бывшего босса. Вообще-то выбор есть.
Её губы поджались, а на лицо вернулось надменное выражение папиной принцессы и подросшей стервы в одном флаконе, но в итоге смотрелось … по-детски и даже глупо.
— Я никого не боюсь.
— И даже Кощея Бессмертного?
Тихомирова посмотрела на меня с удивлением.
— Аренский, ты совсем того… в сказки на старости лет ударился что ли?
Махнул рукой, не желая продолжения.
— Так, я в зал, потом у меня хренова туча хреновых дел, а ты, раз на кой-то чёрт припёрлась в столицу, развлекайся сама.
— К свадьбе вообще-то готовлюсь … приданое, ну только по мелочам.
— А что же так скромно? Мелочи?
— А на не мелочи папа спустил лимит в рекламную компанию себя самого, — горько вздохнула моя невеста, опуская очи в пол.
Ну так-то я мог и сам догадаться. Вернулся к своему портфелю и через минуту вручил девушке карту.
— Веди себя пристойно, а то …
— Да помню я! Уже без секса скоро опухну от гормонов, — психуя, Роксана тут же выдернула кредитку. — Безлимит?
— Милая моя, я похож на барана, скрещенного с ослом?
В темноволосой голове начался мыслительный процесс по отгадыванию загадки.
— С лимитом. Пока.
Девчонка огорчённо выдохнула, но явно уже на позитиве, подхватив свой ридикюль с кресла, полетела на выход.
— Поведение, Роксана, — напомнил этой ветреной особе.
— Да, да, да! — махнула рукой в знак прощания. — Помню, а то накажешь.
В конце фразы для наглядности хлопнула ладошкой по оттопыренному заду, что в обтягивающих брюках смотрелся вполне зачётно.
Тихомирова ушла, а я снова вспомнил о другой пятой точке в брюках и юбках с чулками. И если после невесты моё тело было спокойным, то тут привет «стояк» образовался за секунды.
Ева становится моим наваждением. Райский грех.
Глава 19
Ева.
Телефонные переговоры с боссом выдернули меня из равновесия почти на час.
Его последняя угроза — измучить меня несчатную по возвращению — на данный момент не пугала, а больше бесила, так как до пятницы ещё очень далеко, а загруженный до невозможности мой рабочий стол совсем рядом, как и опустевший разом без своего хозяина кабинет.
Придя в своё привычное состояние психического равновесия отправилась на поиски Сабурова, скрестив пальцы в надежде на выполненное боссом обещание.