сти и шока. Конечно, да.
Я ломаюсь под обстоятельства, хотя точно знаю, что потом буду сожалеть. Мне нравится Кирилл, но замужество с ним никогда не приходило мне в голову.
Сабуров, радостный как никогда, обнимает меня и целует мои едва живые губы, нацепляет кольцо на безымянный палец, которое реально болтается. Приходится зажать его соседними пальцами, чтобы не свалилось, когда вынуждена демонстрировать прелесть столпившемуся вокруг нас коллективу.
На нас сыплятся поздравления от искренних до прикрытых любезностью, но я как в тумане. Мне тяжело дышать и начинает тошнить от суеты вокруг меня. Я в принципе не люблю публичности, но зато Кирилл буквально торжествует. У него что-то спрашивают, как в принципе и у меня, но я не в состоянии адекватно ответить, так что мой жених делает это великолепно за нас двоих.
— Прости, Евушка, что неожиданно, но на то и сюрприз!
Ненавижу сюрпризы!
— Я понимаю, что ты сейчас в горе, но теперь я всегда с тобой и готов поддержать и словом, и делом.
Мужчина шепчет мне всё это на ухо, пока мы идём по коридору до моего кабинета.
Я лишь киваю, не имея слов, а когда нам на встречу выходит Аренский, то непроизвольно собираюсь в один гигантский комок нервов.
— Поздравляю, Кир! Ева Леонидовна, и вас тоже, — спокойный и лишённый каких-либо эмоций голос босса бьёт наотмашь по мне и моим чувствам.
Я киваю всё с той же натянутой ещё в зале улыбкой счастья, а Сабуров энергично отвечает на рукопожатие друга.
— Спасибо, Дан. Знаю, что не оценишь мою поспешность.
— Ну почему?! Если товар хорош, то зачем тянуть? Надо брать, — мудро замечает Богдан.
— Блин, Аренский ты как всегда только о бизнесе, — смеясь, вроде как журит друга мой жених.
Босс отвечает, лишь окинув меня своим чёрным взглядом.
— Иногда качество видно сразу. И ещё хочу сразу сообщить, что перевожу Еву Леонидовну на новую должность.
Теперь мы с Кириллом оба удивлённо смотрим на Богдана.
— С сегодняшнего дня Тенева Ева Леонидовна является моим заместителем по коммерческому отделу, а ты Кир в большей мере берёшь на себя руководство организацией. Я собираюсь открыть ещё одну точку, так что буду частенько отсутствовать. Ева Леонидовна будет, естественно, сопровождать меня в некоторые поездки, но теперь основная работа и отвественность здесь будет лежать на ваших плечах. Моих замов.
Вот я и дожилась. Через постель получила повышение.
Сабуров уверяет друга, что мы, это я и он, конечно, справимся. Меня же сейчас больше волнует, о каких именно командировках вскользь упоминул Аренский, ибо оставаться с ним один на один я больше не буду.
Затерявшись в своих мыслях, пропускаю момент, когда Сабуров отходит в сторону для беседы с главной из отдела кадров.
— Ну что, Ева, выходит не только у меня вчера был мальчишник, но и у тебя отличный девичник, — усмехаясь, говорит Богдан, а сам, подхватив мою безжизненную ладонь, энергично пожимает, вроде как для окружающих поздравляя меня.
У меня не хватает сил что-либо сказать, но зато хватает сил сделать.
Я впиваюсь ногтями в его ладонь со всей дури, что сейчас клокочет внутри меня, но не имеет права выходить на поверхность.
Взгляд босса меняется и теперь ему тоже не смешно. Он не одергивает руку, продолжая терпеть, что меня ещё больше бесит. Тогда я выдергиваю свою, при этом оставляя глубокие отметины на тыле мужской кисти.
Мне больно, так пусть и ему будет хоть немного дискомфортно.
Аренский отпускает руку и прямо так с кровавыми отметинами прячет в карман брюк.
— Я вас понял, Ева Леонидовна, но вы сами себе роете эту яму.
Богдан ушёл, будучи как всегда прав. Я же снова поддалась старой привычке угодить всем, кроме себя. Аренский тут ни при чём. Это он подавал мне руку, пытаясь извлечь меня из привычной среды, но …, наверное, поздно. Меня уже не изменить.
В субботу мой босс женился на юной красавице дочке нашего мэра, тем самым завершая нашу историю жирной точкой.
Глава 31
Богдан
Спустя два месяца
— Вот те документы, что вы просили, Богдан Анатольевич.
Голос Евы привычно напрягает нервы, но за последние недели я научился контролировать себя в её присутствии.
— На столе оставляй.
Её каблуки простучали у меня за спиной, пока я, вроде бы, любовался видами из окна, выпивая утреннюю порцию кофе.
— Это всё? У меня вылет через два часа.
Я помню. Как и то, что в этот раз пришлось её одну отправить в командировку. Я не мог, а с Киром они поссорились, поэтому мужик отказался лететь. Детский сад, но в принципе Тенева справится и сама.
— Богдан, — нервно и уже по имени одергивает меня. — Мне действительно пора.
Вздохнул, разворачиваясь к ней. Девушка, недовольно сложив руки на груди, смотрит в упор на … мой галстук. Ничего не меняется — укладка, блуза с воротником до самых ушей, юбка-карандаш, чулки и шпильки. Хотя на улице почти плюс тридцать.
Иногда желание её раздеть становится едва преодолимым, но …
— Всё! Я поехала! Понимаю, сегодня Сатурн явно в фазе Урана, что напрочь …
Перебиваю.
— Ева, не неси ерунды. Только откуда такие познания?!
Она недовольно морщит нос.
— За информацией по гороскопам и прочему обращаться к новоиспечённой ванге Алёне, а спасибо за это сногсшибательное пристрастие передайте, пожалуйста, вашей жене. Мне же пора.
Разговаривать о Роксане мадам шарфик не любила, хотя бы потому что их неприязнь была взаимной. Только Ева это скрывала, а моя жена периодами выносила мне мозг моим замом.
— Я, наверное, на посту охраны дам распоряжение не пропускать Рокси.
Тенева нахмурилась.
— Это неэтично с вашей стороны, Богдан Анатольевич. И некрасиво.
Девушка, подхватив чемодан на колесиках, что, оказывается, стоял практически у дверей, уже положила ладонь на дверную ручку, когда чёрт меня дёрнул ответить.
— А красиво, Ев, это только по твоей части.
Тенева резко развернулась, что ни в чём неповинный багаж ударился в косяк.
— А да, конечно, а по вашей тогда что? Чёрные мысли и измены?
С ней что-то не то. Слишком эмоциональна и очень точно бьёт по больным точкам.
— Ты не приболела? — почти заботливо спрашиваю её. — Или, может, перегрелась?
Голубой взгляд испепеляет меня на месте.
— Да. Приболела и уже давно. Извините, Богдан Анатольевич, мне пора.
И пока я удивлённо хлопаю глазами, мой зам уходит, громыхая чемоданом.
Пока эта взбешённая самка не села на самолёт, набираю номер Сабурова.
— Доброе утро, Дан, — практически тут же отвечает он.
— Уверен, что доброе?!
Тот сопит в трубку.
— Кир, мой зам меня сейчас убила взглядом и практически послала. К чему бы это?!
— А тебя давно пора послать, — недовольно фыркает Сабуров.
На заднем фоне слышится городской шум и детский плач.
— Кир, ты там озверел что ли?
— Нет. Устал. И почему насчёт Евы ты спрашиваешь у меня? Это ты у нас главный специалист по трудным ситуациям. Есть вопросы — спроси у неё самой.
Разговор глухого и немого меня стал раздражать.
— Кир, давай без демагогии. Что за хуйня у вас с ней творится?
— Аналогично. Что за хуйня у вас с Рокси? Она вчера весь вечер рыдала мне в трубку.
Моя жена меня сейчас волновала меньше всего. Она, её папа, да в принципе и Кир получили то, что хотели, а теперь пытаются сменить правила.
— Сабуров, роль няньки у нас всегда выполнял ты. В свою защиту скажу только одно — не трогал, не обижал и не помню, когда в последний раз видел.
— Вот! Аренский, не будь таким бездушным…она же страдает!
Кто?! Роксана? Снимите этому ослу шоры, ибо он не видит земли и неба … хотя…
— Кир, а насколько по крови вы с моей женой родственники?
— Дан, ты там чего? По какой крови? Мы же сводные, — глухо бурчит друг.
Но я это и так помню.
— Ну тогда может заменишь меня?
В ответ тишина.
— Аренский, ты чего пьяный? Мне отец потом череп проломит и даже контрольный в сердце пустит.
То есть не против.
— Ладно, живи. Скажи мне, что с Евой? А то вдруг её бешенство заразно.
Сабуров громко выдыхает, и я чувствую даже на расстоянии, как мужик готовится сознаться во всех грехах своих.
— Мы утром поговорили. Я попросил назначить дату свадьбы или разойтись. Но, бля, Дан! Я так больше не могу. Она отказывается спать со мной под массой предлогов, работает столько, что скоро тебя переплюнет, а когда я прошу определиться, то заявляет о моей поспешности в столь серьёзных делах. Мне надоело при наличии невесты таскаться под покровом ночи по барам, чтобы с кем-нибудь потрахаться!
Из всего этого и так мне известного я вытаскиваю только одну новую информацию — Ева не спит с Кириллом.
— Ты мне не говорил, что у тебя проблемы с сексом.
— Дан, у меня нет никаких проблем. Ева внутри как та льдинка, что иногда я боюсь порезаться. Хотя в остальном она сама прелесть — улыбчивая, вежливая и добрая.
Да, возможно, вначале и можно порезаться, зато потом, когда осколки осыпаются, мадам шарфик может собою ледники растопить.
— Не знаю, Сабуров. Это не по моей части, но, может, надо сменить тактику.
— Пробовал, — бурчит он. — Не помогает.
Это всё странно, но ясность мысли туманит боль в теле, так что не могу выдернуть нечто важное.
— Дан, мне пора, — вдруг торопливо заявляет мужик и вешает трубку, не прощаясь.
Сегодня всем куда-то пора. Прямо один я …
— Богдан Анатольевич, там на городском барышня требует Теневу, — резко распахнув двери моего кабинета, влетает Алёна — чудо с синими волосами.
— А для чего нам селектор?
— Она очень требует, — будто не замечая моего вопроса, девчонка продолжает твердить.
— Что за барышня?
— Воспитатель Эвелины из детского сада.
Это не мои проблемы, но я киваю в сторону городского аппарата, желая соединения.
Алёна тут же подлетает к моему столу и ещё через секунду протягивает мне трубку.