— Боже, что ж так ярко! — шепчу я, при этом стараясь аккуратно извлечь свою онемевшую правую руку из-под головы спящей Евы.
— Ой, точно! Свет тебя погубит, — тут же выдаёт Кнопка и бодро скачет к окнам.
Через секунду, когда портьеры задёрнуты, я в состоянии нормально открыть глаза, при этом лихорадочно соображая, как объяснить маленькой девочке, что я делаю в их номере и с её мамой на диване.
Эвелина стоит передо мной в коротенькой сорочке с принтом в виде больших медведей и с интересом рассматривает меня.
— Привет, Эва. Свет меня не погубит, я же не вампир. Как поспала?
— Привет, дядя Дан. Поняла насчёт солнышка. Спала хорошо, снилось, что я плаваю на плоту, а как ты поспал?
Она улыбается, поправляя длинные волосы, что растрепались из косы и теперь лезут в лицо.
— Я хорошо, — на автомате отвечаю ей, но тут же понимаю, что не вру.
Мне действительно хорошо, особенно если сравнивать со вчерашней ночью.
— А почему не Кощей? — продолжаю беседу, замечая, что девчонка перешла на моё имя.
— А это мама ругается, — тихо, прикрывая рот ладошкой, смеётся малышка и показывает пальцами на мою голову и лицо. — Но ты с рожками и бородой совсем как Кощей Бессмертный из моей книжки со сказками.
Непроизвольно начинаю улыбаться и приглаживаю вихри на голове. И, наверное, придётся побриться, ибо девочек изумляет моя отросшая щетина.
— Ты откуда?
Вот и началось.
— С самолёта. Меня немного дела задержали, так что я с вами не успел.
Кнопка уже серьёзная, как-то по-взрослому кивает, принимая мои слова на веру.
— Ты больше с мамой не спи, — меняя тему, тихо рекомендует ребёнок и в поиске чего-то на полу отходит от дивана.
Я осторожно сажусь на его край, радуясь, что вчера не снял брюки и теперь сверкаю перед малышкой только голым торсом.
— Почему? — осторожно уточняю я, наблюдая за реакцией Эвелины.
— Она большая и много места занимает. Ты лучше со мной ложись, — отыскав свои шлёпки, Кнопка по пути в ванную комнату делится со мной опытом почти пятилетней жизни. — А ещё иногда мама храпит, но не сильно.
Последнее совсем шёпотом и в конце палец к губам, тем самым призывая меня к сохранению сие секрета.
— Спасибо за приглашение, Кнопка. Я посоветуюсь с твоей мамой.
— Она согласится, — и тут же продолжая пояснения. — Мама любит спать одна.
Поднимаю с дивана и иду следом за ребёнком в ванную комнату, пока наши речи не разбудили сам предмет занимательной беседы.
— Откуда такая уверенность? — вроде как невзначай спрашиваю я, наблюдая, как Эвелина готовится чистить зубы.
— Это секрет.
— Обещаю.
Она вздыхает, бросает на меня несколько изучающих взглядов через зеркало, но решает довериться. Я плотно закрываю двери, тем самым показывая серьезность своего настроя.
— Я подслушала. Случайно. Проснувшись, мне захотелось пить, я пошла на кухню и услышала, как дядя Кир уговаривает маму разрешить ему спать с ней. Мама нервничала и просила её не торопить, а ещё сказала, что привыкла спать одна. Странный он … у него такая большой квартира, а просится к нам.
— А мама говорила тебе, что Кирилл хочется жениться на ней и стать твоим отцом.
Эвелина хмурится и тут же бросает зубную щётку в раковину.
— Нет, нет, — сердится ребёнок, и голубизна детских глаз режет меня. — Он плохой.
Сказать, что я удивлён… это очень мягко. Я поражен. Кира всю мою сознательную жизнь любили все! Все, ну кроме его сводной сестры. С Роксаной у них тоже как-то не заладилось общение, хотя я начинаю догадываться почему.
— Почему плохой, Кнопка? Он мой хороший друг, — подхожу к ней, чтобы обнять хрупкие плечи и успокоить бурю в детских глазах.
— Плохой. Он маме врёт и вообще… — она замолкает, видимо, не в силах объяснить свои чувства словами.
— Как это врёт?
— Я играла на балконе. Дяде Кириллу позвонила женщина, ну ведь слышно было, она что-то говорила, а потом он уехал.
— И где здесь обман?
— Маме он сказал, что ему ты позвонил.
Это ерунда, и кажется, даже Эвелина это понимает, но ей хочется, чтоб Кир был злодеем в этой истории.
— Кирилл тебе просто не нравится? — открыто спрашиваю я.
Кнопка кивает и, будто срывая запреты, начинает тараторить.
— Не нравится. И маме он не нравится. Ей ты нравишься, но ты женат и …
И девочка замолкает, уставившись широко распахнутыми глазами в зеркало.
От новой информации я тоже слегка зависаю, но мне хватает пары секунд, чтобы понять причину реакции девчонки.
— Доброе утро, Ева. Ты не против, что мы решили первыми почистить зубы?
Тенева сердито смотрит на нас, и по её напряжённому взгляду я понимаю, что она успела что-то услышать из конца нашей беседы.
Как оказалось, что тоже диво дивное, но Кнопка мой соратник, поэтому сдавать её я не собирался никоим образом.
— Доброе, Богдан Анатольевич! Эва, ты уже закончила? — серьёзным тоном, словно мы в офисе на сделке, начинает разговор мадам шарфик.
Малышка тут же кивает и, бросая на меня растерянный взгляд, убегает из ванны.
Мы смотрим друг на друга, но я принципиально молчу, пытаясь разобраться, что именно так возмутило девушку.
— Богдан, тебе… — вздыхая, уже мягче продолжает она.
— Двери закрой, — обрываю её, ибо сейчас последует очередная порция нотаций, а меру борьбы с ними я знаю только одну.
И это не для детских глаз.
Глава 38
Ева.
Я проснулась одна и первое время пыталась понять, не приснилось ли мне вчерашнее появление Аренского в моём номере и всё последующее потом тоже.
Но мужской парфюм на соседней подушке и чёрный чемодан у противоположной стены, когда я села, подсказывали о реальности моих воспоминаний.
Прежде, чем отправиться на поиски босса, решила проверить дочку, да только пустая двухспальная кровать и сама спальня тут же изменили мои планы.
С чувством паники выглянула на балкон, а потом только вспомнила про ванную комнату. Практически бегом бросилась в санузел, забывая даже привычно для меня накинуть халат.
Когда открыла дверь, то меня встретили напряжённая тишина, расстроенная мордашка дочери в отражении зеркала и крайне задумчивый профиль Богдана.
Явно, они тут не про зубные щётки и пасты вели беседу, как пытался преподнести Аренский.
Моя дочь — это святое и неприкосновенное даже для него, так что решила объяснить это начальству, когда Кнопка сбежала из ванной.
— Богдан, тебе …
— Двери закрой, — неожиданно резко прерывает меня мужчина.
Выполняю просьбу, хотя прозвучало больше как приказ, но мне сейчас важнее донести до него свою мысль.
— Богдан, не вздумай использовать мою дочь для достижения своих целей. Она к тебе хорошо относится, поэтому обязательно на всё согласится.
Аренский подозрительно ухмыляется, сокращая расстояние между нами до минимума. Это он нарочно, чтобы у меня голова о другом думала. Так что отхожу от него, пока моя спина не упирается в двери, тем самым показывая, что его коварный план разгадан.
— Всё сказала? — грубо спрашивает Богдан, и как только я киваю, то в один миг прижимает меня своим телом к дверям, разом выбивая из лёгких весь воздух.
Его рот накрывает мои губы властно и жадно, что я безропотно подчиняюсь под его бешенный настрой. Сдаюсь своим желаниям, обхватывая мужчину за шею одной рукой, а второй притягиваю к себе за голое плечо, оставляя на коже следы ногтей.
— Царапаешься? — хрипит он мне на ухо, но сегодня я не чувствовала себя маленькой мышкой в лапах огромного кота.
— Для начала. Я за неё порву любого, включая тебя, — задыхаясь от нехватки воздуха и бурлящих эмоций сорванным голосом обещаю ему.
— Ну, как интересно получается, а ведь я тоже готов за неё порвать любого. Предлагаешь пойти прикончить друга детства?
Моя агрессия тут же сдувается как воздушный шарик после праздника, и я просто откидываю голову назад, чтобы заглянуть в тёмно-серые глаза.
— Причём тут Кирилл?
— При том, Ева, что Кнопке он совсем не нравится, а ты как-то позабыла спросить мнение дочери. Даже больше, ты от неё и факт вашей помолвки скрыла. Зато обвинить меня в использовании ребенка в злых умыслах успела.
Богдан сердился, и поддаваясь своему гневу всё сильнее вжимал моё тело в двери, а его пальцы стискивали мою талию до боли. Я своими обвинениями задела в нём нечто больное, что срывало корочки с давно наболевшего, и действовало как соль на раны.
— Богдан, не надо манипулировать мною или Эвой. Ты сегодня ночью обещал, что решать буду я, так давай и будем придерживаться этой стратегии.
Постаралась высказаться как можно спокойнее и рассудительнее, но ни чем неприкрытая борьба с Аренским — это как поездка на эшафот. Конец скорее всего будет предсказуем. Но сегодня утром я будто заново родилась, так что смело смотрела на демонов в тёмных глазах напротив.
— Ты учил меня отстаивать свои права, ну так теперь пришла пора пожимать плоды.
Аренский снова усмехнулся.
— Знаешь, как-то ты не вовремя решилась.
Слегка пожала плечами, мол, какая есть, другой не стану. От моих неосторожных действий с плеча свалилась бретелька, что тут же было замечено мужчиной.
Склоняя голову к моему плечу, Богдан осторожно прикусил кожу над клюцей, заставляя моё тело моментально ему ответить трепетом и возбуждением внизу живота. Где моя холодная неприступность, о которой так любил вещать мой бывший?! Сейчас она бы мне очень пригодилась.
— Хорошо, Ева, но ещё хоть раз услышу подобное про мои манипуляции с ребёнком… — он прерывается, чтобы оставить парочку горячих поцелуев вдоль шеи, а потом продолжает. — Это как смешать меня с новой порцией дерьма, но только в этот раз незаслуженной.
— Прости, Богдан, но мои действия интуитивны и продиктованы инстинктом защиты.
Аренский оставил в покое мою шею, чтобы заглянуть в глаза своим пронизывающим до костей взглядом.
— Ого, как ты завернула, защитница сиротливых и убогих, но да опустим.