— У тебя такие маленькие ножки, — массирует большой палец.
Прислушиваюсь к себе. Не хочу бежать. И мне нравятся уверенные руки Виктора, его голос и его ноги по обе стороны от меня. И я не чувствую в нем к себе презрения или высокомерия, как к продажной и отчаявшейся шлюхе. Он тоже наслаждается моим обществом. Касаюсь под водой его колена, и у меня дыхание перехватывает от смелости. Спускаюсь ладонью чуть ниже, и меня вновь накрывает теплая волна, когда губы Виктора целуют пальчики.
Мир исчезает и сейчас в моменте есть только я, он и ванна, а остальное неважно и вовсе не существует в бесконечной вселенной. Я открываю глаза и наблюдаю за тем, как Виктор выдавливает из дозатора на мочалку жидкое мыло и сосредоточенно вспенивает его. Затем он встает, вода стекает по его мышцам, и естество его покачивается, гипнотизируя меня темной головкой.
— Вставай, — он тянет руку, — я потру тебе спинку.
Глава 18. Шаловливые руки
Я встаю, как богиня из пены морской. Очень неуклюжая и невероятно смущенная богиня, которую всячески соблазняет бессовестный бог. Улыбается еще так провокационно, что у меня уши под волосами краснеют и горят.
— Молчишь? — Виктор проводит мочалкой по моей шее и спускается к груди.
— Мне нечего сказать, — пена пахнет сладко и ненавязчиво.
Он всматривается в глаза и скользит по правому плечу. Хитрый и коварный искуситель скромных девственниц и недотрог.
— В молчании есть своя истина, — намыливает левую руку и приступает к животу, а затем ныряет другой ладонью между ног.
Я распахиваю глаза, а он, скользнув мыльными пальцами между опухших складок, разворачивает спиной и невозмутимо трет лопатки.Спускает к ягодицам, и я ловлю себя на мысли, что хочу его объятий, но он сосредоточенно намыливает бедра. Не успеваю я разочароваться и обвинить себя в том, что я дура, как Виктор опускается в воду и решительно увлекает за собой.
Я в его руках, спиной к груди. Зачерпывает ладонью воду и смывает пену с шеи и плеч, обжигая ухо горячим дыханием. Запрокидываю голову, чтобы ему было якобы легче меня избавить от мыльных разводов, но я хочу насладиться его близостью. Медленно, как паук, он оплетает меня в кокон ласк и лишает возможности выпутаться из его плена и мыслить здраво.
Поглаживает грудь, прильнув губами к шее. И таю, растекаюсь и теряю последние крохи самообладания. Не было у меня шансов выстоять против Виктора и его опыта. Я не первая, кого он соблазняет, дразнит и приручает. Годами тренировался, оттачивал навыки, и вот его жертвой стала я.
— Ты был другим… — выдыхаю я, — тогда в клубе. Наглым, агрессивным…
Нет смысла лгать, что тогда в стриптиз-клубе была не я. Это глупо и наивно.
— Я немного перебрал, — смеется Виктор, — но, в принципе , я такой и есть. Наглый и агрессивный, но ты должна меня понять, Кира. Стриптизерша мне попалась очаровательная. И я ни о чем не жалею. Моя погоня за тобой в темноте… ммм… Я бы повторил, но уже с успешным результатом.
— А мне было страшно, — я отстраняюсь и возмущенно оглядываюсь, — и что бы ты со мной сделал, если бы догнал?
Поддается в мою сторону и всматривается в лицо:
— Я не знаю, но надеюсь, что я бы укутал тебя в пиджак, потому что я тогда подумал и о том, что тебе холодно. Тебе было холодно?
— Возможно, — я сглатываю. — Но не в кабинке. В кабинке мне было жарко.
— Мне тоже.
Целует в висок и покидает ванну. Под моим затуманенным взглядом вытирается белым махровым полотенцем и отбрасывает его в сторону. Красуется передо мной мышцами, крепкой эрекцией и срывает с крючка свежее полотенце.
— Иди сюда, — раскрывает полотенце, и я подчиняюсь его тихому голосу.
Промакивает грудь, живот и укутывает в мягкое и махровое полотно. Целует, обхватив лицо ладонями, и во мне нет сопротивления его ласке. Я принимаю его губы и язык и наслаждаюсь каждой влажной и глубокой секундой. Теперь я знаю, что поцелуи действительно могут быть сладкими и тягучими.
Подхватывает на руки. Пусть делает со мной, что ему заблагорассудится. Я доверюсь и откроюсь, пусть это и грозит мне привязанностью к сильному и уверенному мужчине, который хочет лишь потешить эго. Возможно, я не первая его девственница и не последняя, но я буду потом страдать, а сейчас пусть несёт в спальню.
Укладывает на кровать, и я жду, что он вот сейчас он на меня накинется, как дикий зверь, но валится и всего лишь обнимает, прижавшись твердым естеством к бедру. Меня можно брать, я готовенькая и не буду сопротивляться и брыкаться. Я недоуменно моргаю, а потом переворачиваюсь на бок лицом к Виктору, чьи глаза закрыты.
— Ты спать собрался? — охаю я.
— Я сегодня спал в лучшем случае три часа, — шепчет он. — Да, планирую вздремнуть минуть пятнадцать. После ванны меня обычно накрывает.
— Но…
— Что? — сонно спрашивает он.
Я кошу взгляд на его член, который в отличие от хозяина спать не намеревается.
— Что, Кира? — повторяет Виктор.
— Но… — моя рука выползает из-под полотенца и замирает в нескольких сантиметрах от желанной цели.
Кусаю губы и прикладываю ладонь к яичкам, а затем поглаживаю каменный ствол в переплетении вздутых вен. Удивительно приятный на ощупь. Бархатный, теплый внушительный. Осмелев, я обхватываю основание пальцами, из уретры выступает прозрачная капелька.
— Если ты продолжишь в том же духе… — хрипит Виктор, но глаз не открывает.
— Тебе приятно?
В ответ он шумно выдыхает, когда мой кулак поднимается к головке. Она скрывается под крайней плотью, и я сжимаю пальцы чуть крепче. Виктор накрывает мою руку своей и сглатывает. Направляет меня, контролируя давление, и ведет вверх и вниз.
— Вот так, — шепчет он и руку убирает.
Через несколько моих неуверенных, но очень старательных движений, Виктор со стоном выдыхает, и ладонь заполняют трепетные спазмы и теплая густая сперма. Я удивлена, если не сказать обескуражена. Разжимаю пальцы, переворачиваюсь на спину и в изумлении смотрю на белесые и вязкие подтеки. Я как бы была в курсе, что мужчины при оргазме выстреливают семенной жидкостью, но получить залп в ладонь — довольно странный и волнительный опыт. Омерзения все еще не чувствую.
Виктор умиротворенно сопит в ухо, и осторожно вытираю ладонь о полотенце, поборов желание понюхать и попробовать на вкус клейкое семя. Это как-то чересчур для девственницы, пусть и очень любопытно.
Глава 19. Первый
Виктор во сне причмокивает и переворачивается на спину. Сажусь и в который раз удивляюсь тому, что кровать не скрипит. Я взглядом бегу по рельефу груди, живота к его умиротворенному естеству, лежит чуть набок и будто хвастается яичками. Вновь разглядываю пресс с аккуратным пупком, крепкую грудь с темными сосками и кусаю губы. Даже во сне Виктор умудряется меня провоцировать и соблазнять.
Да, я могу отвернуться, но я заворожена откровенной мужской наготой и очарована его тихим и ровным дыханием. Я хочу коснуться Виктора, пробежаться по его мышцам, почувствовать тепло его кожи и уловить под пальцами биение сердца в груди. Пока я восхищаюсь красотой Виктора, его развитым телом, естество его вздрагивает.
Удивленно наблюдаю за тем, как мужская плоть наливается кровью, увеличивается в размерах и ритмично приподнимается. Минута, и багровая головка у пупка, а яички собраны и готовы к новым залпам. Я раньше не задумывалась над тем, как происходит эрекция у мужчин, и сейчас мне тяжело дышать от увиденного.
— Впервые на мой член смотрят одновременно с ужасом и восхищением, — хрипло и сонно отзывается Виктор.
— Да, он пугает, — тихо просипев, перевожу взгляд на лицо Виктора. — Минуту назад лежал мягкий и даже милый, а теперь… — замолкаю, потому что я слишком откровенна в словах.
Уверена, что с любым другим мужчиной я не была так честна и болтлива. Виктор поступил очень хитро и ловко. Дал привыкнуть к его наготе, открылся передо мной и не стал брать меня нахрапом. Совместное принятие ванны, объятия и одна кровать сделали свое дело и я не хочу прятаться, отворачиваться или зажмурить глаза. Или я просто бесстыдница.
— Я готова потерять девственность, — едва слышно говорю я.
Да, я хочу закрыть этот вопрос с Виктором. Я утомилась от тянущего чувства внизу живота и между ног. И мне любопытно. Мы уже голыми пообнимались, я его потискала и получила заряд спермы в ладонь, пальцами меня удовлетворили. Девственность уже под большим вопросом. Физически, может, я еще невинна, а морально меня уже развратили.
— Куда ты торопишься? — Виктор зевает и прикрывает рот ладонью.
— Но разве не в этом смысл…
— Тебе не обязательно сегодня терять девственность, — посмеивается и подтягивается, а его член покачивается и дразнит.
— А когда?
Рывком поддается в мою сторону, сгребает в объятия и валится на кровать, увлекая за собой.
— Виктор, — недовольно фыркаю, — у меня складывается такое ощущение, что я тебя уговариваю.
— И это мило, но уговаривают иначе. Я не услышал, — он косит на меня хитрые глаза и пародирует женский голос, — “пожалуйста, возьми меня! Умоляю, сжалься!”
— Не буду я так говорить, — напрягаюсь в его крепких объятиях и пытаюсь его оттолкнуть. — Не хочешь, не надо!
— Я хочу.
— Тогда в чем дело?! — рявкаю я на него.
— Ммм, даже не знаю, — он улыбается и скользит взглядом по лицу к губам, — может быть, в том, что после того, как я раздвину твои прелестные ножки, поцелую и медленно войду…
Я задерживаю дыхание и прикусываю внутреннюю сторону щек, а от хриплого шепота Виктора мне жарко и сладко.
— Нет, рановато, — выдыхает он мне в рот. — После твоих губ, я поцелую тебя в шейку, ключицы и плечики.
Тихий стон, и я закрываю глаза.
— После я спущусь к твоей груди, — слова Виктора обжигают и путают мысли, — к милым сосочкам…
— Возьми меня, — в отчаянии и темном безумии шепчу я, запрокинув голову. — Возьми… Я больше не могу…
Откидывает края полотенца, в который я укутана. Губы касаются моей шеи и бегут к ключице. Горячий кончик языка спускается к яремной ямке под мой стон, и Виктор переворачивает меня на спину. Поцелуи ниже и ниже, и губы обхватывают правый сосок.