— Твоя прелестная головка забита всяким мусором, — холодно улыбается Виктор.
— Да, — встаю и подхожу к нему вплотную. Поправляю галстук, приглаживаю лацканы пиджака и всматриваюсь в зеленые и сердитые глаза, — но именно это тебе и нравится во мне. Ты ведь вышвырнешь меня из своей жизни, как только я лишусь этой наивности и приму правила твоей игры. Когда соглашусь, что любовь и близость можно задорого купить.
Поддается ко мне в желании поцеловать, а я отплываю к двери. Молча открываю ее и с ожиданием взираю на Виктора, а он самодовольно ухмыляется.
— Я увольняюсь.
— Понял тебя, — кивает и выходит. — Игорь!
— Харе Кришна! — зло и басовито отвечают ему.
— Да чтоб вас…
Несдержанно хлопает входной дверью, и я плетусь на кухню, где Игорь во все глаза смотрит на рыдающую матушку и за руки ее держит.
— Ушел? Оставил тебя? — всхлипывает она.
— Ага, — достаю из холодильника графин с ягодным компотом. — Игорь, я, как и мама, придерживаюсь мнения, что у мужчин должны быть принципы и серьезные намерения.
— Харе Кришна, — заверяет меня Игорь.
— Отлично, — прижимаю к груди графин и семеню прочь. — Ловлю на слове.
— Кира…
— Все хорошо, мама, — я встряхиваю волосами, — и извини, что так поздно вернулась домой.
Сижу на подоконнике и пью сладкий компот прямо из графина и понимаю, что вот я и повзрослела. За один день. И надо сказать, что быть взрослой — невесело, но хорошо отрезвляет. Я обязательно съеду от мамы, найду работу и займусь подготовкой к экзаменам, чтобы, наконец, поступить. Пора выстраивать жизнь по маленьким кирпичикам и отказываться от подростковых иллюзий, что всё само как-то устроится или что кто-то должен решить мои проблемы.
— Кира, — шепчет мама и просачивается в комнату. — Милая… — она присаживается на стул и едва слышно говорит, — прости меня. Это моя вина.
А еще взрослый человек никого не винит. Я делаю глоток компота.
— Ма, все хорошо.
Во мне нет злости и раздражения. Я готова и буду с мамой коммуницировать с позиции взрослого человека, а не девочки. Она, прежде всего, отдельная личность со своими тараканами и заботами, и мне теперь надо учиться быть для нее подругой.
— Я не должна была так давить на тебя.
— Я люблю тебя, ма, — отставляю графин и соскакиваю с подоконника. — Иди сюда.
Мама недоверчиво встает, подходит, и я ее крепко обнимаю:
— Я всегда буду твоей дочерью. И ничто этого не изменит, как и мою любовь к тебе.
Мама всхлипывает. Ей страшно остаться одной в пустой квартире, и мне этот страх понятен.
— Мы же должны были тортики и эклеры печь, нет?
— Но ты же…
— Мы их сами съедим и соседей угостим.
Отпрянув и просияв улыбкой, мама оживленно тянет меня за собой и делиться, что в интернете ей посоветовали какой-то особенный крем и мы обязаны его приготовить.
Глава 24. Особый повод
— Привет, Игорь.
Хватаю со стола спички и уже намереваюсь выйти из кухни, как гость наш мне отвечает:
— Привет.
Я аж вскрикиваю от неожиданности, спички роняю и к стене отпрыгиваю.
— Мне позволили обет молчания завершить раньше срока, — он улыбается и делает хитрый глоток чая.
— И тому есть повод, — мама мельком и испуганно смотрит на меня.
Игорь у нас частый гость. Периодически мама задерживается на работе, а возвращается ночью довольной и румяной. Я ей намекала, что она уже взрослая девочка и ей необязательно после свиданок срочно бежать домой, но она похихикала и отмахнулась.
— Какой повод? Сам Кришна спустился?
Игорь и мама переглядываются, как шкодливые школьники.
— Я делаю твоей маме предложение, — Игорь решительно распрямляет плечи и вскидывает подбородок.
У мамы в глазах проскальзывает тень страха. Подозреваю, что если я сейчас выскажу свое несогласие, то она откажет Игорю.
— Ну, — я чешу бровь. — Вы уже знакомы довольно серьезный срок, аж целых две недели…
— И женимся мы сегодня, — торопливо добавляет Игорь и улыбается, тоже весь испуганный и ожидающий моих криков.
— Ого, — я поднимаю спички с пола. — Вот прям женитесь?
— В Храме Кришны, — шепчет мама. — В семь часов вечера. Вот.
— Это всё замечательно, но официально…
— Завтра с утра в загс, — перебивает меня Игорь. — Я же говорил, я настроен серьезно, Кира.
— И кое-что еще, — мама поджимает губы и отводит взгляд.
— Что?
— Говори, — сердито фыркает на побледневшего Игоря. — Ты и должен ей это сказать, я ведь против.
— Я пригласил Виктора, — тихо и обеспокоенно заявляет он.
Не буду лгать при упоминании этого имени, у меня сердечко ёкнуло, но вида я не подала.
— И?
— Я не мог не пригласить, Кира, — оправдывается Игорь. — Он же мой друг, не только босс.
— А еще он подлец и негодяй, — шипит мама. — И когда ты уволишься? Я против того…
— Выдохнули, — вскидываю руки и пячусь, — все в порядке.
— Точно? — Игорь подозрительно щурится. — Кира, если нет, мы можем свадьбу сыграть в другом храме, а потом я Виктору скажу, что перепутал и запамятовал.
— Так и поступи, — мама скрещивает руки на груди.
— Не надо. Он мне ничего плохого не сделал и обиды у меня на него нет.
— У меня есть…
— Ма, — чеканю я. — Мы ведь взрослые люди. Тебя Виктор тоже не обижал, и он друг Игоря, что странно, конечно, но да ладно. Я не вижу никакой проблемы в данной ситуации. И он же, вроде, против кришнаитов, нет?
— Да, — коротко кивает Игорь и примиряюще поглаживает руку мамы, — может, он и не придет. Он мне даже не ответил на новость о том, что я женюсь сегодня.
Ретируюсь с кухни. Мне не то чтобы больно слушать о Викторе, но как-то неловко. Он мне не бывший, но и мама, и Игорь в курсе, что я с ним лишилась девственности. Я бы не хотела видеть его рожу сегодня, но я не имею права быть против его присутствия. Он друг Игоря.
— Это жестоко по отношению к Кире. Ты должен выбрать нас или…
— Ма, — повышаю я голос и замираю у двери своей комнаты. — Я в порядке. Серьезно. Прекращай. И Кришна учит прощать и быть терпимыми.
— У тебя очень мудрая дочь.
— Добрая и зря.
— А ты у меня злюка, — урчит Игорь, и я торопливо юркаю в комнату, чтобы не смущаться.
Поджигаю ароматическую палочку, расхаживаю с ней и настраиваю себя на позитивные волны хорошего настроения. Сегодня воскресенье и это отличный день для тихого и спокойного отдыха. Завтра у меня начинается вторая рабочая неделя. Я устроилась мерчандайзером в супермаркет в нескольких кварталах, и пока очень довольна. Коллектив приятный, босс не проявляет назойливого внимания и я в курсе всех скидок. Зарплата небольшая, но удобный график позволяет выделить время и для учебы.
— Кира, — в дверь стучит Игорь.
— Да?
— Мы еще кое-что не сказали, — заглядывает в комнату.
— Самое время сказать.
Игорь заходит и плотно закрывает дверь. Молчит минуту и тихо говорит:
— Раз мы женимся, то будет правильно нам с твоей мамой съехаться.
— Это намек, чтобы я искала квартиру?
— Нет! — он испуганно вскидывает руку. — Я хочу, чтобы вы переехали ко мне в дом.
— Это странно, — помахиваю палочкой.
— Почему?
— Мама пусть переезжает, но я-то вам зачем?
— Я буду тебе папой… — неуверенно говорит Игорь и слабо улыбается.
— Я же не маленькая девочка, чтобы с мамой переезжать к ее мужу, — я смеюсь и добавляю, — и можно я не буду называть тебя папой? Пожалуйста.
— И, что, ты тут одна останешься? — Игорь хмурится и на его переносице проявляется глубокая морщина.
— Мне уже много годиков и я буду рада пожить одна. И, давай, ты маме об этом скажешь, ага?
Игорь кивает и оставляет меня в потоках терпкого дыма. Ему стоит быть с мамой потверже и построже, а то она его точно запишет мне в отцы и будет требовать, чтобы я поменяла отчество.
Глава 25. Трещины в сердце
Сижу среди незнакомых людей и пребываю в изумлении. Свадьбой я бы происходящее не назвала. Мы в подвале одного из жилых домов, перед мамой в красном сари и Игорем в белой рубашке стоит таз с тлеющими углями, а над ними гудит вытяжка, которая с шумом всасывает дым.
Тут чисто. На полу — белый кафель, ровные стены окрашены в приятный бежевый, но мы в подвале! И этот подвал все называют храмом Кришны. И люди тут все походят на блаженных безумцев. Игорь сильно выделяется среди них, и я подозреваю, что он в секту вступил ради забавы.
Тощий и морщинистый брахман в балахоне и тюрбане зачитывает мантру. Мама сидит бледная, но счастливая. Глаза сияют, и я удивляюсь тому, как быстро у нее с Игорем всё закрутилось. Мне кажется, что они сразу решили быть вместе и влюбились с первого взгляда. Мама все у меня выспрашивала, а точно ли я не против Игоря и их скорой свадьбы, но так и не получила от меня осуждения. Если Игорь в силах сделать ее счастливой, то я бы не была против свадьбы и на следующий день после их встречи.
Кто-то опускается рядом на коврик. Чую терпкий парфюм, а глаза мамы вспыхивают гневом. Игорь сжимает ее ладонь, и мое ухо обжигает шепот Виктора:
— Здравствуй, Кира.
Я киваю. Сердце подпрыгивает, по шее и позвоночнику бегут мурашки, но я не подаю вида, что я в шаге от обморока. Явился, а я уже выдохнула и расслабилась. Мантра сливается в неразборчивое бормотание, и я не чувствую ладоней, будто они растворились.
Вдох и выдох.
Вдох и выдох.
Чувствую его взгляд на лице и хочу исчезнуть. Больно. В сердце вскрылись трещины. Какая я глупая. Решила, что Виктор не успел исполосовать мою душу, но нет. Ему удалось глубоко вонзить когти. Дышать нечем в облаке его парфюма.
Брахман окропляет руки и головы мамы и Игоря. Спрашивает согласие на брак, и я медленно моргаю. Будет неприятно, если я сейчас грохнусь без чувств. Игорь и мама кивают и обмениваются цветочными гирляндами. Брахман что-то брызжет в тазик с углями, вспыхивает трескучий огонь, и я вздрагиваю. Виктор сжимает мою ладонь, и я ее медленно вытягиваю из теплых пальцев. Сердце готово разорваться. Воздух пахнет горелым маслом.