А может, Олег тоже решил потом заявить, что это была взятка Стрельцовых Луговым? Теперь уже шутка такой уж шуткой не звучала. Он, конечно, на безмозглого балбеса, способного на любую подлость, не похож, но кто знает? Особенно после того, что мама учудила…
Я настолько растерялась категоричному отказу, что встала и пошла на выход. Надо еще хорошенько подумать. Но Олег Борисович остановил:
– Полина, простите за бестактный вопрос. У вас денежные затруднения?
Призадумалась. По сравнению со Стрельцовыми, почти у всех денежные затруднения, но конкретно я справляюсь. Зарплата у меня неплохая, до собственной квартиры еще далеко, но никакой катастрофы пока не вижу.
– Нет, с чего вы взяли?
– Тогда зачем он машину проиграл?.. – вопросил у самого себя задумчиво. – Ладно, не буду вас больше задерживать.
До меня дошло уже в коридоре, я аж на месте подскочила. Они думают, что у моей семьи затруднения, и по этой причине мама с Жильцовым связалась?! Да кем они ее считают? Она монстр и хладнокровный циник, но ни копейки в карман не возьмет, все только в институт! Но если у них вообще есть такие подозрения, то идея с моим «временным» увольнением выглядит еще более рискованной. Стрельцовы должны знать, что Луговые не продаются! Но если они думают иначе, то переубедить их будет сложно. Или я все надумала?
Но так я хорошенько надумала, что и другие странности уже не казались странными. Например, почему Веста не цветет, если ей полагается цвести от захомутания Стаса?
Я вслед за Вестой завернула в буфет, перехватила за локоть и начала злобный допрос:
– Как у тебя со Стасом дела?
– Да… никак пока… – она на меня смотрела с чуть более пассивной яростью, чем моя. – Мутный он какой-то, не понять, что на уме…
– Это я знаю! Отношения-то как, сложились?
– Ничего у нас не сложилось пока. Но я и не думала, что будет просто. Уверена, все богатые мальчики держатся настороже, таких можно брать только длительной осадой.
– В смысле, ничего?! – гаркнула я. В буфете, оказывается, много стекла – все оно дружелюбно звякнуло в ответ.
– Полина, ты ревнуешь? – сообразила Веста, выдернула локоть и царственной походкой направилась к стойке.
Я же стояла еще несколько минут, разинув рот. А потом кинулась в отдел. Попыталась попасть по Стасу, но попала по столу – сразу ключами и договором купли-продажи авто.
– Я поняла, ты меня решил крупно подставить! И совсем не так, как раньше подставлял!
– Подставить? – Он выглядел удивленным. – Тем, что машину проиграл? О да, я со всеми врагами так беспощадно поступаю.
– А разве ты ее проиграл? – елейно протянула я, осклабившись.
Но в елее он мне не уступил:
– А разве нет? Так иди, Полька, переписывай на себя, продавай или пользуйся.
В этот момент я была на сто процентов уверена, что он спор не проигрывал, а просто всучил мне машину. Но я пока еще юлила:
– Забери ключи, договор, оплати стоянку за выходные и сделай вид, что ничего подобного между нами не было. Или мне подойти к Весте и спросить прямо, каков ты в постели?
– Спроси. Чего не спросить-то? Но она будет все отрицать, как любая скромная девушка на ее месте.
У Весты много достоинств, но скромности в этом списке точно нет. Я ухмылялась, а Стас перестал ухмыляться от осознания, что меня уже в этой чуши не убедит. Но все равно еще пытался по инерции:
– Да я не собирался тебя подставлять, что за бред? Про шантаж с ходу выдумал, чтобы ты немного испугалась и пошла со мной молотить врагов. Да и как я тебя бы шантажировал? Что взятку приняла? А кто эту взятку дал? Ты не думаешь, что я бы этим и отца подставил?
Я указательным пальцем тыкала в его сторону так усердно, что воздух молил о пощаде:
– Я тебе не верю, Стас! И на увольнение не пойду, потому что представления не имею, что там вообще было в планах на самом деле!
– Совсем сбрендила. – Он тоже начал злиться, хотя и говорил тихо. – Да просто повернуло меня что-то, понимаешь? Я так после заграниц акклиматизируюсь! – уже в этом объяснении я уловила сходство с репликой Олега, а значит, они точно в сговоре. Стас заговорил спокойнее: – Я же у тебя ночевал… дневал, в смысле. Чуть не спятил от таких условий, а это еще и съемная квартира. Меня ж в бриллиантовых колыбелях с детства растили, дитятко любимое, вот я от уровня жизни среднего класса и ошалел. Решил подогнать тебе способ или получше жилье снять, или выручить средства на первый взнос по собственной квартире, пусть она будет такой же убогой… Ты чего от меня ждешь? Я ж придурок избалованный, туда-сюда машинами швыряюсь, а моя родня тебя так расхваливает, что мимо лучшей сотрудницы пройти не смог.
Не знаю почему, но этот абсурд звучал уже логичнее. Однако он меня окончательно размазал.
– П… подачка? – это слово никак не хотело выговариваться. – Ты… решил бросить в меня подачкой?.. К-как какой-нибудь жалкой… нищенке?
– Извини, Полин, я же не так все обыграл…
Но я больше не слушала, развернулась и направилась к своему столу. Если я раньше вела рейтинг его подлых поступков и не сомневалась в законном первом месте, то сейчас строчки поменялись. Никогда до сих пор ему не удавалось так меня унизить. Жалость ко мне… от него?! Можно ли ненавидеть его сильнее, чем я умела вчера? Еще бы, если кандидат настолько талантливый. Я клятвенно себе пообещала больше ни на что не реагировать, вообще. Его не существует – ни как человека, ни как коллеги, ни как давнего неприятеля. Пустое место – ровно такое же, каким он попытался сделать меня.
Тошнило от необходимости находиться с ним в одном кабинете, но ни на моей продуктивности, ни на моих действиях это больше не сказывалось. А может, и правильно мама поступила, когда в первую очередь думала о себе, а уже потом о мнении Стрельцовых? С ними, или частью из них, именно так и нужно поступать.
Мой игнор остался незамеченным, поскольку все перешли на обсуждение предстоящей обещанной вечерники. Нашли тоже время праздновать! Но я решение начальства отчасти понимала – нужно показать, что нас не сломили, а корпоративный дух в таких условиях важен как никогда. В пятницу нам даже сокращенный день сделали, отпустив всех на пару часов по домам прихорашиваться, чтобы вечером собраться в ресторане.
Никакого платья специально я приобретать не стала, у меня водилось несколько симпатичных вещиц на любой случай жизни. Выбрала синее шелковое и с широким подолом до колена – не слишком откровенно, но очень стильно, оно уже несколько лет не выгуливалось, чем и определило выбор. Мне там выпендриваться не перед кем – я каждого парня знаю, а за победу в негласном конкурсе красоты повышения все равно не дают.
Встречала меня перед входом в ресторан целая делегация. Точнее, два человека, одного из которых я осознанно не заметила, но Стас продолжил мяться и предоставил Ольге первое слово. Она вылетела мне навстречу и подхватила под локоть, задерживая для важного разговора – о важности я догадалась по ее округлившимся глазам.
– Полина, – она шептала, но судорожно сбивалась на писк. – Я просто обязана тебе это сказать, потому что считаю тебя хорошим человеком и своей подругой!
– Да говори уже, – я ответила спокойно, но от такого начала немного напряглась.
– Я Ваню твоего видела!
Опа. Лешка приезжал и мне не сообщил? Он мог занырнуть к матери, а у нас с ней сейчас период небольшой конфронтации. Да и не обязан он мне докладывать о каждом шаге, особенно если в городе был недолго и по делам.
– И? – я изобразила непонимание. Что странного в том, чтобы увидеть Ванечку, если Ванечка существует?
Но глаза у Ольги стали еще круглее, а шепот совсем уж нервным:
– В женской консультации. Заехала сейчас анализы забрать, а он там… с женщиной, как понимаешь. Без женщины ему у гинеколога делать нечего… Вот он ее за ручку нежно и держал, чтобы она была…
Опа. У меня от радости дыхание перехватило – а не ждут ли Лешка с Галей ребенка? Вот и причина тайного приезда: не хотят афишировать, пока не удостоверятся, что все в порядке. Да и я бы на их месте не афишировала, зная нашу оголтелую родню. Теть Зина с ума от радости сошла бы, дядь Миша принялся бы скупать весь ассортимент детских магазинов, а моя мама расписала бы ребенку все будущее вплоть до выпуска из института с красным дипломом. Другую причину – например, плановое обследование – они от нас бы не скрывали. Эх, вот бы я угадала с предположением! Сразу же побегу скупать весь ассортимент детских магазинов и расписывать будущее троюродному племяннику так, чтобы он без красного диплома не остался.
– Ты чего улыбаешься? – удивилась Ольга и принялась утешать: – Может, это сестренка его? Ну… очень близкая… Не может же быть такого, что он тебе изменяет?
– Сестренка, конечно, – я закивала. – И, надеюсь, что беременная! Как же долго они этого ждали!
Ольга успокоилась от моего спокойствия, а не аргументов. А я косилась на Стаса – не услышал ли хоть часть этого разговора? Я же Ванечку специально для него придумывала, и хоть теперь мне совсем плевать на его мнение, но не хотелось бы подкидывать пищу для веселья.
Ольга оставила меня в покое, но теперь Стас шагнул наперерез.
– Слушай, Полька, да не собирался я тебя унижать. Извини, ну!
Я оглохла и ослепла, шагая мимо. Но он направился следом.
– Луговая, а давай лучше вернемся к активным боям? Я же специально тебя унизить хотел, чтобы ты капитулировала, но потом понял, что мы вдвоем «Рек-про» успешнее побеждать будем, чем я один. Наори на меня, что ли!
Я даже не думала реагировать, но в холле остановилась возле гигантских зеркал и оценила свой внешний вид, прежде чем войти в шумный зал, куда уже стекались все сотрудники.
– О, а я помню это платьице! – сказало отражение рядом. – Ты его специально держала, чтобы меня ассоциациями добить?
Я невольно начала припоминать. Платью столько лет? Это оно у меня с новогодней вечеринки второго курса ни разу не выгуливалось? Надо же. А смотрится-то как хорошо! Провела ладонью по завитым локонам и направилась в высокую арку, где уже играла музыка, а сослуживцы рассаживались за накрытыми столами. И только тут подумала, что упырь обязательно усядется рядом, если я не успею обложить себя тыловыми телами. Спонтанно обернулась, ожидая увидеть Стаса прямо за спиной, но он стоял на том же месте – в холле. Что-то в его виде мне не понравилось: он не выглядел больным или пьяным, просто задумчивым. А затем к нему подошел Олег и о чем-то спросил тихо, и Стас ответил, после чего финдиректор явно посмотрел на меня и нахмурился.