На этот раз взвился Стас, обозначив всем свидетелям свою неуемную холеричность:
– Как так?! Просто уволим? За Настенькины слезы? Может, еще и премию сверху выдадим, а?!
– Не поняла, а ты что с ним собрался делать?
– Как минимум, морду начистить, чтоб на всю жизнь запомнил, как к таким уродам относятся! Я зря, что ли, с дзюдоисткой связался?!
– Не буду я никому морду чистить, угомонись.
– Друга твоего найму! Он вызывает во мне намного больше доверия!
– Дениса? – я представила и рассмеялась. – И он никому не будет морду чистить. Разве что заболтает о здоровом образе жизни до полусмерти.
– Хоть так, – Стас немного успокоился. – Вообще-то, я имел в виду Ванечку. Кстати, где он?
– Кстати, не твое дело. И дверь открыта, если мы закончили.
Стас встал и прошел на кухню – копался там минуты две, потом вернулся с кружкой чая. Надо же, сам сумел смешать заварку с кипятком без привлечения повара и домработницы! Молодец, криворученька общефирменная.
Уселся на то же место и будто продолжил разговор, поставленный на паузу:
– В случае подозрений можем связи привлечь – получить распечатку от оператора сотовой связи. Одного звонка на номер Жильцова было бы достаточно для доказательств. А до тех пор предлагаю установить на типографском складе жучки – вполне вероятно, кто-то попадется на странном разговоре.
– Не заигрался ли ты в контрразведчика, дорогой?
Стас не смутился:
– Боюсь, это ты недостаточно вовлеклась в процесс, дорогая. Но подобное оборудование недешево обойдется, моей зарплаты с отдела не хватит, а отца посвящать пока не хочу. Он на это никогда не согласится – противозаконно.
Я пожала плечами.
– Хочешь, чтобы я скинулась с зарплаты? Могу, но это вряд ли поможет.
– Оставь при себе. – Он отмахнулся. – Я что-нибудь придумаю. Продать что-нибудь ненужное?
– Ты у меня спрашиваешь? По мне, так у тебя полно ненужного – начинай.
Стас хлопнул себя по лбу и вскочил на ноги:
– Машину на стоянке-то не забрали! Идем сейчас.
– А-а, так ты машину решил продать? – поняла я.
– Пока идем, подумаем. Ты точно не хочешь ее себе оставить?
Я начала снова собираться – давно пора вернуть и забыть.
– Точно. Я даже водить не умею.
Стас обувался рядом.
– Ты точно не хочешь, чтобы я научил тебя водить?
– Точно. Захоти я, то лучше Дениса попросила бы.
– Или Ванечку?
– Или инструктора по вождению.
– Разумный выбор. А ты точно не…
– Точно-точно, Стас! Забирай свою рухлядь и не трепи мне нервы!
Вышли из подъезда и зашагали рядом, наслаждаясь прохладной ночью.
– Полин, не хочу показаться назойливым, но еще минут семь машина твоя. Ты точно уверена в решении?
– Достал, право слово. Твоя подачка не попала в цель, еще не понял? И я преотлично живу в съемной квартире, если не заметил. У меня еще все будет – все, что захочу, и безо всяких подачек. Потому что я талантливая, ответственная, умная, образованная и перспективная!
Он ответил, не повышая голоса:
– Спокойнее, спокойнее, разоралась! Про скромную еще забыла упомянуть. И я не сомневался, что у тебя все будет. Но вдруг тебя завтра со съемной квартиры выгонят? Всякое может быть, пока не свое.
– С чего бы кому-то меня выгонять? – я не придавала значения этому разговору. – Я про ответственную говорила? Так платежи день в день – мой рекламный слоган и фишка бренда! Но даже если и попросят съехать – не беда. Всегда можно арендовать другое жилье или вернуться к маме, – подумала и добавила: – Хотя нет, к маме не обращусь. Так не хочется считать ее врагом, но меня коробит всякий раз, когда вспомню о ее предательстве. Не смогу сейчас жить у нее и не провоцировать скандалы.
– Понимаю, – неожиданно мягко сказал Стас. – У отца юбилей скоро, он вчера список приглашенных утверждал. Вычеркнул Нину Александровну и промолчал. Мы с Олегом не стали заострять внимания, но ума не приложу, чего это молчание отцу стоило. Он когда-то жениться на ней хотел, но и после считал близким другом, ничуть их отношения не треснули за столько лет, и такой поворот сложно сразу принять. И ведь все мы понимаем, что ее действия в нашей битве не были бы решающими, но сам факт… Вот так уважай бесконечно человека, а он тебе нож в спину и пинком из своей жизни.
Я развивать эту тему не хотела, как и обсуждать отношения наших родителей. Помнила, как Олег упомянул серьезный приступ Стаса как раз по этому поводу, потому не собиралась ему вообще каким-то образом в подобном диалоге помогать. В любом случае мне невообразимым образом пришлось бы извиняться за чужие поступки, а это в корне неверно. Но он свернул тему сам:
– В общем, сделай все возможное, чтобы тебя не выгнали со съемной квартиры. А если выгонят, то ни за что не переезжай в стан врага. Уж лучше к нам – дом большой, тебя даже не заметим.
– Что?! – я едва не расхохоталась.
– Ну да. Или с тобой что-нибудь снимем. Давно хотел в городе жить и не добираться издалека на работу. О, точно. Обещай, что рассмотришь любые варианты, кроме возвращения к Нине Александровне.
– Обещаю, обещаю.
– Ты как-то несерьезно это обещаешь. Давай еще раз, я очень за твою преданность переживаю.
Повезло, что мы подошли к стоянке, и это избавило меня от необходимости продолжать бредовый разговор.
Машину забрали, Стас заплатил за простой с надбавкой, чтобы не ругались. Сообщил, что отгонит черную, а потом будет вынужден вернуться за красной, которая осталась возле моего подъезда. Я развела руками – мне-то какая разница? Но до дома прокатиться по пути согласилась.
Вот только перед тем, как уйти наконец-то домой и выспаться, услышала:
– Полин, а может, завтра на свидание сгоняем?
Я так и застыла, держась за ручку приоткрытой двери. С большим трудом уловила подтекст:
– Ты снова узнал, где будет ужинать Жильцов? Нет уж, Стас, мы ему даже аппетит не испортим.
– Нет. Просто завтра суббота, а ты мне уже пятничный вечер испортила, так почему бы не испортить субботний? Идем. Мы же временно на одной стороне, а я умею быть милым с напарниками.
Я долго смотрела на его лицо, ища признаки иронии, но так их и не нашла. А спать хотелось ужасно.
– Мы сотрудничаем, Стас, но хотелось бы сотрудничать только по делу. Спокойной ночи! В смысле, когда ты весь свой автопарк отсюда домой перегонишь, – спокойной ночи.
И вышла. Приняла душ, улеглась в кровать, но, несмотря на усталость, долго не могла уснуть, придумывая еще какие-нибудь варианты мести «Рек-про». Все, что мы делаем, – мелочи. Но их делать нужно – для меня самой. Чем бы не разрешилось, я все равно буду гордиться, что не сидела сложа руки. Это даже плохо, что мы весь отдел, до сих пор заметно погруженный в апатию, не задействовали, – оказалось, что в процессе любых телодвижений апатия проходит. Путь активных и сильных, а среди нас все такие. Правда, не все настолько отшибленные, как мы со Стасом, потому никого больше и не привлекаем…
Я уж было погрузилась в дрему, когда ночную тишину взрезал звук клаксона. Идиоты какие-нибудь пьяные гоняют. Но сразу следом раздался крик:
– Полька, а пошли завтра на свидание. Суббота же!
Лежала, смотрела в темный потолок и не могла поверить в происходящее. Еще два гудка, и снова примерно тот же крик. Сосед с балкона завопил:
– А ну не шуми! Полина, объясни своему ухажеру!
Этого мужчину я хорошо знаю, всегда здороваюсь с ним, потому он и говорит пока по-человечески. А вот бабуля этажом ниже не так дружественно настроена:
– Сдают квартиры оголтелой молодежи, а нам потом страдать!
И на фоне недавнего абсурда меня осенило – вот и первый в моей истории повод, чтобы хозяйка разозлилась. Любой из недовольных ей позвонит, и отправлюсь я на поиски новой аренды. И я еще попыталась Стаса понять, а он мою ситуацию решил использовать поводом для очередной мести?! Показал, что рано я расслабилась?! Нет, если бы не было у него больного сердца, я бы его придушила!
Натянула первый попавшийся свитер и штаны, вылетела на улицу. Зашептала, но получилось пронзительно громко:
– Что ты делаешь, утырок?! Мы же временно на одной стороне!
– Да я вот, за второй машиной на такси вернулся. И не стал к тебе подниматься – не хотел тревожить. Вдруг ты уже спишь?
Очередное издевательство. Да когда ж это закончится? Я сбавила тон, чтобы хотя бы бабуля с нижнего этажа не расслышала:
– Ты хочешь, чтобы меня отсюда выгнали? Зачем тебе это?
– Да нет, просто показал, насколько ты здесь на птичьих правах.
– Я и без тебя это знала, дебил ты избалованный! Для тебя чужая жизнь – игрушка?
– Для меня и собственная – не самая серьезная штука.
От этой фразы я окончательно остыла и вспомнила, на что настраивалась: поправить его приоритеты, поставить голову на место, сбить с того пути, в котором он пер бесцельно, не замечая, что под гусеницами его танка постоянно оказываюсь я. Стас решил, что ответа не дождется, потому предложил снова:
– Идем завтра гулять? Еще какие-нибудь стратегии изобретем, если ничего интереснее не придумаем. Или я могу тут шуметь до тех пор, пока тебя всем многоквартирником в последний путь к Стрельцовым не отправят.
– Это шантаж? Стас, ты зовешь меня гулять шантажом? – прозвучало довольно ровно. – Я вообще не понимаю ни твою цель, ни твои методы.
Он вдруг отступил резко и уставился в сторону, заявил с какой-то обреченностью:
– А тебе не приходило в голову, что я не знаю, как иначе? Представления не имею, как развернуть колею, которая у нас с института тянется? Приехал – думал, столько времени прошло, мы с тобой как минимум могли бы начать с нормальной ноты, но ты тут же боевую стойку приняла. И я по инерции. Ты когда-нибудь пыталась в одиночку изменить инерцию, Полин? Вот как получится – мне сообщи способ. Мы с тобой даже общаться как люди не можем, сначала орем или делаем и совсем не думаем, все на эмоциях, на той самой инерции. Я тебя сегодня позвал – ноль реакции, потому что реакция мозгом твоим не предусмотрена. Твое внимание и хоть какую-то серьезность я могу получить одним способом – заставить против кого-то воевать: мочить «Рек-про» или самому устроить шоу, на которое у тебя включится агрессия. Вот тогда я есть, тогда я заметный.