— Две лесбиянки бы его не привлекли?
И саму от фантазии на тему расплющило смехом. И ведь, главным героем бурного разврата был стол. Всё происходило на нём! Крепком, устойчивом, дубовом… так и не познавшим нашего с Кирсановым разврата!
— Малышка, ты пьяна! — как всегда был очень проразлив Максим. Не упрекал — любовно потешался.
— Угу, — мурлыкнула я. — Вот именно. Представь, — томно понизила голос. — Я одна. Пьяна. В хорошем настроении и даже с желанием поиграть, пошалить… — икнула, — а тебя нет, — деланно упрекнула и губы надула, запоздало пожалев, что Кравцов не видит, а стало быть, не оценит моего актёрского мастерства.
— Соблазнительно, — подхватил мой настрой Кравцов.
— Вот и я о чём. Если учесть, что я была не на высоте, а так… средничком держалась, думаю, меня бы наказать следовало, ошибочку указать… — несло куда-то в сторону разыгравшихся фантазий.
— Крис, — сглотнул Макс. — Ты точно только винцо пьёшь?
— Ага? — кивнула рьяно, осушив бокал и тотчас вылив в него остатки вина из бутылки. Ещё и потрясла, словно это могло ускорить “кап”. — Накажешь меня, если не стану секретаршей Кирсанова?
В эфире повисло напряжённое молчание. Мне почему-то ярко предстал образ недовольного Макса. Как поджал губы и упёр взгляд прямо, но в никуда. А у меня крик души.
— Может, ну его, — вяло протянула в трубку, прошлёпав с бокалом до ванны.
— Ты же помнишь, как мне это нужно? — напомнил тихо Макс.
— Угу, — воду включила, пены налила. — Но мне как-то не комильфо там, — призналась как на духу. — Я не смогу там работать… — села на край ванны в ожидании, когда она наберётся, и медленно потягивала вино.
— Ты же в курсе, как мне нужно, чтобы ты туда устроилась, — лёгкость из голоса Кравцова слизало.
— Боюсь, если он меня возьмёт, мы не сработаемся, — выкручивалась точно уж на солнцепёке. — Он сложный… Мне с ним трудно. Всё время кажется, что я глупая, нелепая и ни к месту!.. — в памяти ярко слова Романа Игоревича всплыли.
— Ты у меня и правда особенная, — буря прошла, не начавшись. Максим опять перевёл разговор в мягкое русло. — Мне с тобой бывает сложно, но ничего — уживаемся и вроде очень даже, — бальзамом на душу полил. — Если выгорит дело, я бы… — Кравцов значительно умолк. — Мы бы тогда смогли… — Я затаилась его молчание расслушивая. Была уверена, что не договорил специально. Знал, как не любила подвешенные фразы, особенно, когда окончание маячило настолько личное и судьбоносное. А то, что судьбоносное — точно! Он о предложении умолчал!
Моё сердечко забилось сильнее, улыбка на губах расползлась.
— Так что, не волнуйся, — продолжил на своей волне Макс. — Мне и не нужно, чтобы ты там работала, — успокоил категорично. — Меня волнуют только кое-какие доки и пару мелочей, с которыми сориентируемся на месте.
— Ты скучаешь по мне? — сама опешила от своей смелости.
— Конечно, — после секундной заминки отозвался жених.
— Нет, не так… ты скучаешь по мне, как по… женщине? — не могла точно сформулировать мысль, но в пьяной голове более лучшего и чёткого не отыскалось.
— Не понимаю о чём ты… — проворчал Кравцов.
— Я тебя удо… влетво… ряю? — путалась в буквах, по обычаю смущаясь собственной отважности.
— Что? — брякнул Макс.
— Тебе со мной хорошо? — переиначила на выдохе.
— Да! — вот теперь не мешкал.
— И тебя всё устраивает? — продолжала странный разговор.
— Да! — очередное уверенное заявление. — К чему этот разговор?
— К тому, что мы с тобой столько лет… — жевала слова, — у нас всё… ну… шаблонно, что ли… — самой было стыдно в подобно признаваться.
— Шаблонно? — вторил глухо Макс. — Ты о чём?
— О том, что сегодня я дико хотела с тобой придаться незапланированной любви! — горячо выпалила. Во мне вино говорило, по трезвому бы я вряд ли осмелилась на подобное. А так… разболталась, да к тому же уже в ванную забралась, прорезая пенное облако.
— Ого, — присвистнул жених. — Детка, да ты горишь? — интимно понизил голос.
— А то, — икнула, поднеся бокал к губам и сделав осторожный глоток. — И трусики влажные, — и плевать, что их на мне уже нет. — Жаль тебя нет… — Я отсалютовала бокалом подёрнутому паром отражению в зеркале, с тоской понимая, что правда хотела бы Макса тут, рядом. И не из-за вина, не из-за неудачного дня или одиночества. Просто хотела, и всё тут.
— А если бы я приехал?
— А ты можешь?
— Нет.
— Тогда пошёл к чёрту! — буркнула я, и мы оба знали, что это значит.
— Ты нарываешься? — хохотнул Макс.
— Тебя тут нет, ты ничего мне не сделаешь! — шутила я, а сама жутко досадовала на то, что Макс не из тех, кто сорвётся и приедет, как рыцарь. Как озабоченный рыцарь, желающий немедля наказать зарвавшуюся принцессу. Вызволить из плена одиночества и наказывать… наказывать всю ночь, а можно и день напролёт!
Увы, не рыцарь! А я так каждый раз надеялась, довести нашу вот такую игру до конца. Раззадорить его, чтобы сел в машину и примчался, распахнул дверь, ворвался в квартиру и…
— Но если бы был, — зазвучал подчёркнуто игриво, — непременно бы…
— Наказал? — обронила мысль, с надеждой мечтая услышать “Да! С особым пристрастием! И так, чтобы ты молила тебя отпустить! Молила закончить пытку… Наказание… чтобы сжалился…”
— Зачем? — недопонял Макс, слёта уничтожая хрупкую надежду. — С тобой можно действовать куда мягче, верно? — муркнул с таким тоном, словно знал лучше меня, что мне нужно.
— Тебе виднее… — осторожно поддакнула я, уже прикидывая, что сейчас он сольётся с темы. И страшась обидеть правдой — что ни разу Кравцов не угадал с моими желаниями и тайными мечтами.
Но Макс удивил. Чуть ли не впервые удивил!
— Конечно виднее… Я могу пригнать часов за шесть.
— Мне бы это польстило, — призналась, чуть опешив, — но, увы, уже не спасло. Я сгорю за это время.
Не лгала, разговор меня и правда возбудил. Скорее это из-за новизны ощущений и своей откровенности. Вот и ёрзала, пытаясь найти место, более удобное для лежания. Даже бокал осушила и в раковину поставила.
На заднем фоне показался женский голос, и я лениво уточнила:
— Ты не один? — чуть напряглась тишине в эфире. Макс как-то замешкался, но в трубку просипел:
— Один. Это я телик включил, а тут фильмец какой-то, — отмахнулся безразлично.
— Горяченькое? — пошутила конечно, но Макс хохотнул:
— Типа того, и знаешь, — задумчиво промычал, очень даже в тему.
— Правда? — обронила хмельно. — Балуешься значит без меня?
— Не совсем, но малышка, коль ты горишь, а я далеко, держись крепче, я покажу тебе любовь на проводе.
— Да… а… а? — моё удивление вильнуло в вопрос.
— Это будет весело, если конечно не боишься познать себя.
— Познать? — эхом вторила. — Я только за…
А сердечко уже глухо стучалось, грудь напряглась, и глупости в голове роились.
— Тогда скажи, во что ты одета? — тоном, я покажу тебе СЕКС, потребовал Макс.
— М? — окинула ванну, в которой сидела, оценивающим взглядом. — В пену и воду.
Секундная пауза сменилась тихим подвыванием:
— У-у-у-у.
Меня бы это шокировало, если бы не повеселило.
— А я… — запнулся тотчас Макс, — сейчас это исправлю…
Судя по шуршанию и пыхтению в трубке, Кравцов принялся устранять недочёт.
Запоздало мелькнула мысль: “Надеюсь, он уже в гостинице, иначе… будет палево!”
— Телефон поставь на громкую связь, от воды подальше, чтобы не случилось аварии и ты его в порыве нашей ролевой не утопила.
Пока торопливо, насколько это было спешно по пьяни, выполняла его указания, с громкого динамика прилетало:
— Закрой глаза, малышка и слушай мой голос… И было бы неплохо, если бы ты не забывала звучать?
— Звучать? — уточнила, не совсем понимая, о чём Кравцов.
— Блин, ну не так топорно, любимая, — с лёгким упрёком. — Помни, что я рядом и тоже хочу отдачи. Твой голос, шепот, стоны мне бы помогли с импровизацией.
Хм, интересно, я закатила глаза, прислушиваясь к ощущениям, подмытым вином. И мне показалось эта проказа весьма забавной. Я закрыла глаза…
— М-м-м, — протянула томно, но в следующий миг хихикнула своему идиотскому голосу.
— Пусть так, — порадовался вызову жених, и меня больше сейчас заинтересовало, чем он занимался и почему его голос стал хриплым. Теперь я зажмурилась, представив стройного Макса обнажённым…
Потом мысль стала более отважной — его член оказался в его руке. И это не на шутку окатило меня волной возбуждения. Я чуть не булькнула в воду от неожиданного открытия.
Мне реально нравилась игра!
— Если бы я был там, я бы непременно омыл тебя пенной губкой, особо заостряя внимание твоей упругой груди. Чувствуешь, как она напряглась, как соски стали твёрдыми точно вишенки, — к удивлению ощутила это под своими руками.
— Я бы их массировал, чуть сжимал и опять массировал, пропускал твёрдые горошины между пальцев… — его голос скатился до такого тембра, словно смычок по натянутым струнам играл. И я внимала, слушала, и гладила себя, выполняя все его вольности, но моими руками.
— Мой член… — бормотал Макс, чередую слово с шумными вздохами и рычанием, словно сам был настолько возбужден, что коснись я его, он бы кончил… как есть, даже не войдя в меня.
— Твои губы на нём… я бы скользил… А потом бы усадил тебя на стол…
Ой, мамочки! НЕТ!!! Меня так шарахнуло, что утопилась и пены наелась, пытаясь удержаться на плаву. Пока Макс там что-то бурчал, выдавливая из себя секс, я смаргивала картинку моего собеседования на столе Романовича, моментально затмившую все развратности, которые виртуально со мной проделывал жених.
— Упёр бы член между твоих ног, во влажную щель, готовую меня принять…
Мне поплохело, но самое жуткое, что внутри пульсировало, момент не секса по телефону, а именно ТОЙ судьбоносной встречи с не-мои-боссом растревожил моё тело, и теперь меня не просто мучило неудовлетворение, оно болезненно сжимало лоно…