Роман
Заказчик уже с утра звонил несколько раз. Его нервозность меня начинала выводить из себя. Неужели моего личного заверения недостаточно, чтобы знать “ВСЁ БУДЕТ В ЛУЧШЕМ ВИДЕ И КАК ДОГОВАРИВАЛИСЬ!”
В приёмную почти ворвался, увидев Кристину на миг оглох, но я давно не юный мальчика, не умеющий свои эмоции сдерживать, потому отдал какое-то распоряжение и поспешил к себе. День обещал быть жарким. Если начальник будет тормозить и виснуть — и работники далеко не уйдут.
Завершил разговор, достал нужные документы из сумки, в дверь постучали:
— Можно? — Кравчик подоспела, только я присел.
— Да, — распахнул папку с предстоящим проектом.
Дверь робко открылась, на пороге замерла Кристина с подносом.
Только чай и папка с нужными разработками оказались передо мной, я кивнул на стул для посетителей напротив моего стола
— Присядь.
Кравчик на миг замялась, но всё же выполнила указание. Я взял чашку с чаем, поднёс к носу: аромат свежий, в меру крепкий судя по цвету. Сделал глоток — и обжигающе горячий, как любил. Хотя, чему удивляться, я уже в компании с этой девушкой привык к приятным мелочам, которые меня очень устраивали.
— Итак, без долгих радостных предисловий, если ты пришла, значит готова попробовать. А значит, понимаешь, я не буду держать человека просто так. Мне нужен помощник с головой и умением работать, когда другие уже отказались.
— Звучит так, будто я последняя кандидатка, а остальные утоплены, — подметила тихо Кристина.
Я бы улыбнулся её точному замечанию, но решил расставить точки над и.
— Почти так и есть. А теперь по делу…
Я обрисовал в несколько предложений суть её работы. Ошибки, которые не приемлемы. Мои ожидания по отношению к её карьерному и профессиональному росту.
— Мы не сапёры, это им ошибаться нельзя. Но ошибаться можно только раз, повторная ошибка говорит о том, что человек не учится, а необучаемый человек в моей фирме долго не продержится!
— Я поняла, — кивнула Кристина. Она была зажатой, и мне это не понравилось. Как раз умение быть хоть и сдержанной, но улыбчивой очень подкупало.
— Насчёт дресс-кода, — окинул взглядом новый прикид девушки, — давайте вспомним наш уговор. Я вас не прессую, но и вы ищите то, чтобы нас обоих устроило. Ну или вызвало бы моё одобрение, — напомнил, желая разрядить обстановку.
Кристина впервые за нашу беседу улыбнулась. Даже слегка покраснела, а я опять уставился на её губы.
Бл*! С этим что-то нужно делать…
— И помада ваша… — было начал, но тут девчонка показала зубы:
— Нет! — категорично, я даже опешил. — Насчёт гардероба согласна — поэкспериментирую, но помаду… не сменю, не уберу. Я без неё словно голая! — припечатала своим словом. И я понял, что эту битву проиграл. Оставить девушку на рабочем месте голой не имел права.
Осталось только свои похотливые фантазии на сей счёт куда-то запихнуть. Или что-то другое запихнуть, да поглубже и…
Да, мысль отличная, тем более секса давно не было, а мне жизненно необходимо выпустить пар. Пожалуй, сегодня хороший для этого день.
— Что ж, нет так нет, — оставил попытку. Зато теперь Кристина смотрелась более раскрепощённой и… собой.
Отлично! Расслабляться умела, характер твёрдый, несмотря на внешнюю мягкость и покладистость. Значит, напряжённо-напуганного лица в приёмной не будет. Уже хорошо!
Прежде чем отпустить Кравчик, ещё немного по своим требованиям сказал, главные пометки по документам и кабинетам, чтобы она не плутала в дебрях офиса и на полках шкафов. Кристина мне нравилась: скрупулёзно записывала, что говорил, уточняла, если что-то недопонимала, или не успевала записать.
— С файлами в компьютере, думаю, разберётесь, — заканчивал инструктаж. — Основные сокращения есть в папке на столе секретаря. Так вам будет проще ориентироваться…
Кристина кивала, записывала.
Мне нравилась эта идиотская манера и её подход к работе. Смешно ли, глупо ли, но импонировал такой помощник-секретарь. Осталось узнать, насколько качественно она умела выполнять непосредственно сами задания.
Глава 16
Кристина
Справлюсь?.. Да легко. Я же, чёртова, Мата Хари!
На самом деле Макс ни о чём не просил, так что о шпионаже речи не шло. Он просто смотрел на меня задумчиво, хмуро и весь вечер советовал, что-то в стиле: “Поближе знакомься с коллективом”, мол, так легче работать. Как знакомиться с сотней человек не знала и решила, что Александры и Ксении более чем достаточно. Да и день на самом деле не был прямо уж такой, что у меня пар из ушей валил.
По большей части мне давали мелкие, ничего особенно не значащие поручения. Кто-то из отдела дизайна/рекламы/программирования/логистики приносил что-то, я сортировала и часть относила к Роману Игоревичу в кабинет, а часть — в архив. Каждый “приходящий” давал чёткие указания что и с чем делать, напоследок добавляя: “Потом, определять придётся самой!”.
Я получила разряд по ксерокопированию, убив как минимум час на копии, а потом ещё полчаса на созерцание кабинета начальства, пока оно их подписывало. Смотрела куда угодно, но не на его шею, напряжённую и очень… красивую. Не знаю, как шея может быть красивой, но у него как-то получалось привлечь моё внимание этой заурядной частью тела. И руки. Он терпеливо подписывал листик за листиком и аккуратно складывал их в стопочку. Моя внутренняя перфекционистка текла, как льдинка на солнце.
От телефона меня временно “отлучили”, переложив обязанность на Саймона. Ну и хорошо, всё по-порядку, главное же научиться ксерокопировать, при этом не поддаться соблазну сделать копию собственного зада!
На этом всё. Больше никаких поручений, но от бессмысленной и беспощадной беготни кабинет-приёмная нещадно разболелись непривычные к каблукам ноги. В воскресенье сдалась и купила туфли-лодочки с изящным носом и элегантной колодкой, кремовые, лаковые! Дорогущие! И созданные самим Дьяволом в его подземном модном доме.
Но оказались неожиданно убийственными для ног с непривычки. Поэтому когда в шесть часов вечера офис опустел, и наступила ненарушаемая гудением техники тишина, я выползла из-за стола, скинула адские каблуки и прошлёпала к пузатому кожаному диванчику.
Села на него, как на домашний, вытянула ноги и прижала ступни к холодной напольной плитке. Чёртова юбка-карандаш задралась от неизбежного скольжения по дивану, блузка чуть выпала из-за пояса. Вид крайне глупый, никогда больше этот комплект “Людмила Прокофьевна Стайл” не надену! да ещё мозоли просто дьявольская, аж нейлон к коже прилип.
Мерзко, но это моё наработанное! Подтянула ступню и стала изучать красную пятку, шипя от боли. Хорошо хоть одна осталась, можно решить проблему с тем, как теперь добираться не то что до дома, до лифта!
— Что с вами?
Я вздрогнула, но голову поднимать не стала, матерясь про себя.
— Что-то с ногой? — продолжал за моей спиной требовательно волноваться господин Кирсанов. От его голоса приятного на руках поднялись волоски, а щёки заалели… от стыда.
Сижу в ужасной позе, юбка задралась, блузка в беспорядке, босая и с уродливой мозольной пяткой. Ещё и волосы к вечеру от увлажнителя порадовали безумными кудрями.
— Вы онемели? — теперь он ещё и недовольно рявкнул. И я вздрогнула с кивком, и только потом повернулась к нему.
Роман Игоревич выглядел очень неформально. Без пиджака и галстука. Волосы чуть взъерошены, глаза от компьютера красные, усталые. Как в ТОТ вечер.
Меня прошибло ужасом воспоминания, в которое я так часто возвращалась и наверное Кирсанов это понял — помрачнел и задумчиво скользнул взглядом по моим ногам.
— Мозоль… от… новых туфель, — когда двинулся в мою сторону, сбивчиво пробормотала я, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.
Воспалённый мозг тотчас нарисовал жуткую картинку, где ОН, Кирсанов, на ходу расстёгивает рубашку, завораживая этим действом.
Склоняется… А я как безвольная дева — только смотрю и жду. И тогда он одним рывком подгребает меня под себя. Проводит кончиком пальца по моей губе, оставляя след винной помады.
Не уверена, но в глазах Романа Игоревича прочитала ту же фантазию. Но в отличие от меня — он остановился в шаге от диванчика и теперь я глядела на него снизу вверх, часто и испуганно дыша. Его бормотание: “Вам помочь?”, - скорее прочитала по губам, чем услышала.
Сердце, стучащее в груди, заглушило его голос, оставив только неразборчивую мелодию, которая манила, как флейта кобру.
Как вы… Как вы… Что?
— Как вы пойдёте домой с такой болячкой?
— Буду идти и плакать, очевидно, — шепнула я, не понимая, как комично выгляжу.
Роман Игоревич кивнул, но чувственные губы дрогнули в улыбке. И мои тоже.
Он хохотнул. Я хохотнула следом, а потом мы оба рассмеялись, как будто я отмочила такую шутку, что просто умереть можно.
Кирсанов расслабленно сел на диван рядом со мной, и мы бесконечно долго смеялись, как безумные, пока он случайно не уронил руку так неаккуратно, что попал по пятке, от которой я только успела отлепить нейлон.
Я сначала взвизгнула, а потом зашипела от боли, невольно шибанув его по груди, но он успел перехватить мою руку, придержав в том месте, куда я ему угодила. Теперь уже мы с ним замерли.
— Вы меня ударили? — недоуменно уточнил он.
— Ага, — сдержанно кивнула.
Выглядело так, будто он самолично прижал мою раскрытую ладонь к своей груди, как раз напротив сердца. Сквозь тонкую рубашку я чувствовала тяжёлые удары, ощущала тепло тела, твёрдость мышц, напрягшихся под моими пальцами.
А потом неосознанно, будто и того было мало, чуть пошевелила рукой. Кирсанов ещё крепче сжал запястье, а его сердце забилось ещё чаще, отдаваясь маятником в моей ладони.
Я опьянела. Натурально, на самом деле опьянела от собственной власти. Он ведь на меня реагировал! Это я сделала! Сама! Одним только движением руки. Невинным, глупым, наивным, а он словно решив, что я вырываюсь, удерживал меня. И взглядом чаровал, просил, молил, хоть и молчал. В глубине его глаз разыгрывался нешуточный огонь похоти. Мне нравилось любоваться этой игрой. Я начинала упиваться своей властью. А потом протрезвела — от этой мысли стало страшно. Это ведь неправильно. Подло по отношению к Максу… радоваться тому, что я влияю на другого мужчину.