Не знаю почему я поддался этой глупой и очень некрасивой по коварству идее, но когда вошли в приёмную, мне там сразу показалось подозрительно светло.
Мы были не одни?
Сердце волнительно колотилось в груди, а я пристально следил, как лучи света мигали и шарили по помещению, будто кто-то что-то искал.
Этого ещё не хватало… воры в офисе?
Паниковать не пришлось только потому, что я глазами наткнулся на дядю Витя, который, завидев начальство, тут же вытянулся в струнку.
— Дядя Витя, какого хрена происходит? — нужно отдать должное для такого момента, и не самое удачное время, я не орал — ровно уточнил, сверля мужика взглядом.
— Ммм… СЛАВА БАТЮШКЕ ЦАРЮ! — Выкрикнул дядя Витя и упал на пол, вытянув руки вдоль головы, будто молился богу.
Такого театра я ещё не видал, поэтому в который раз за ночь!!! ВСЕ за одну грёбанную ночь!!! уставился на очередного неадекватного сотрудника. И так бы наверное и стоял в шоке, если бы из-за двери не послышался испуганный мужской шёпот:
— А “слава батюшке царю” это что значит? — задумчиво.
— Чёрт его знает, — отозвался растерянный женский тихий голос, — но вроде где-то про Ленина было. Хм, — короткая пауза, — и значило, что второй сторож идёт…
Я метнул взгляд на опешившею Ксению, которая как и я прислушивалась к голосам. Она ответила мне полнейшим недоумением во взгляде и даже плечами непонимающе пожала: “хер его знает”.
— Там же ещё что-то про Герцена было, — добавил вяло мужчина. — Я вообще историю не знаю, кто эти коды придума-а-ал, — недовольно пробурчал.
— Дядя Витя-я, — жалобно прошептали в щёлку, между дверью и косяком.
Охранник повернулся, уже было ответив на зов, как за него прозвучал я:
— Дядя Витя пал, — махом врубил основной свет, — благо не смертью, но храбро… — дверь в приёмную толкнул и наконец прервал нелепое представление.
Вот так номер!
В комнатке жались друг к другу, как пара сусликов, Кравчик и Польски, с налобными фонариками. И их странное поведение оправдывало только то, что они были если не пьяные, то точно подпитые.
***
— Дядя Витя, — я себя держал в руках. Тем более мне отлегло от сердца — не грабители в самом жестоком проявлении. Эти без оружия. Свои… а с ними другой разговор и разборки. — Вам бы встать, — дал понять, что охраннику негоже на полу. Мужчина не молодой, да и переигрывал уже. Ещё не хватало сердечного приступа. Поэтому к нему шагнул и, предложив руку, помог встать: — Ступайте на своё место. Об этом, — неопределённо мотнул головой, намекая на проникновение в офисное помещение, — поговорим потом. По утру, — добавил значимо, чтобы не подумал, что я спущу этот случай на тормозах. Он мне нравился, хороший человек, но, ай-я-яй, содействовать взлому и проникновению!
— Эх, — пожилой мужчина с махом руки, тяжко вздохнул, покосился на хмельную парочку, продолжающую поддерживать друг друга и с расстроенным лицом, выполнил указание.
— А вы, — только дверь за охранником затворилась, я с напущенной грозностью повернулся к Кристине и Сэму, — теперь что, опустились до проникновения в мой офис? — на самом деле я был так рад видеть нелепую девчонку, что уже даже не обращал внимания на Польски, которого качало куда сильнее Кравчик.
Ему потом прилетит! За всё!
А я был в некотором раздрае: как себя вести? Злиться за нарушение границ моей собственности или пытаться исправить свою ошибку и извиниться за то, что уволил, не дав оправдаться? Возможно второе было бы правильней, но выходка парочки делала меня сейчас большим пострадавшим и давала право на очередное увольнение и даже сдачу преступников полиции.
На этом нужно сыграть!
— Мдась, — за спиной странно крякнула Ксю: сложив руки на груди и наморщив носик, наблюдавшая за дуэтом дуралеев, — на воре и шапка горит.
— Мы не воровали, — огрызнулась Кристина и кивнула так рьяно, что едва не упала, благо Польски успел её поймать. — Мы… это… — парочка обменялась хмельными взглядами. Кристина ещё и икнула. — Это… забыли тут… — я уже понимал, что от пьяных, оправданий нормальных не дождаться, будет что-то по типу “понять и простить”, поэтому отрезал:
— Польски, свою папку с наработками Ксении быстро передай, — кивнул на “подругу”, продолжающую изумляться парочке.
Ксю точно ото сна проснулась, встряхнула рыжеволосой головой и торопливо отстукивая каблучками, зашагала к столу Сэма, возле которого собственно, дуэт и стоял.
— А зачем вам мои наработки? — недоумённо похлопал ресницами Польски, правда уже когда копался в ящике стола. Я так надеялся, что моя наглость пройдёт, но увы…
— Ну, — теперь замялся я, — Ксения была так любезна, что мне рассказала о твоих работах, и мы решили на них глянуть, — чуть улыбнулся, хотя далось мне это тяжко.
— Ага, — кивнул Сэм, а на лице ни капли веры, — в выходной день? — вскинул брови вопросительно. — Ночью? — ещё сильнее подивился, опровергнув моё убеждение, что пьяные плохо соображают.
— А почему нет? — на идиота не тянул, но дожимать момент было просто необходимо, не признаваться же в конце концов, что именно его каракули могут спасти мой бизнес.
— Потому что это не логично, — буркнул Польски, выудив из ящика толстую папку, и возможно мне бы пришлось отвечать, да Ксю проворно её перехватила:
— Она! — восторженно закивала рыжая. Открыла и принялась быстро ворочать листы, жадно глазами обшаривая каждый.
— Ты же сказала фуфло, — хмуро уличил Саймон, следя за Ксенией.
— Так и есть, — прикусила губу от усердия Ксю, выискивая что-то. — До сих пор так думаю, но… Вот!!! — засияла и, глядя на меня, быстро продемонстрировала разворот:
— Та-дам!
Среди нечётких карандашных линий вырисовывались дерзкие орнаменты на библейские темы. И вам Иисус превращающий вино в воду, и апостолы. Всё очень в рамках приличного, но… как он на такую дичь решился? Гениально! На грани! И точно убедит, что мы не готовили старую концепцию. Польски предлагал превращать воду в вино, а деньги… в золото.
— Концепция… охренительная, — от моих слов Польски пьяно просиял. — Быстро в кабинет, — велел я командным голосом и так, чтобы ни у кого не возникло желания спорить. Сэм и Ксения поспешили выполнить указ, а вот Кравчик явно была намерена пререкаться:
— А я не ваша сотрудница, — язык немного заплетался.
— Тогда что вы тут делаете? — я ещё был мягок, но желание отшлёпать по заднице эту пьяную нелепость разгоралось всё сильнее. Знает ведь, что не права. Уверен, понимает, что влипла в подсудное дело, но, мать её, ослицу отрыгрывала!
— За своими вещами пришла! — раздумывая над каждым словом, отозвалась невнятно Кристина.
Я даже прищурился, рассматривая эту красоту неразумную.
— Вы их уже забрали, — напомнил, пристально смотря, что ещё придумает девчонка.
— Вспомнила, что кое-что оставила, — развела руками.
— Совесть? — подсказал услужливо.
— Пф… — закатила глаза, явно не находя других оправданий.
— Вот именно! — заключил я. — А у меня два варианта развития событий. Первый. Я звоню в полицию и вы им объясняете, что делали у меня в офисе в это время и будучи уволенной. И тут, матерь божья, на свет выползет жуткая правда: вы обманом проникли ко мне на фирму, чтобы шпионить…
— Я поняла, а второй? — присмирела нелепая девчонка. И теперь уже я смаковал радость. Да подло вот так получить прощение, но почему бы и нет? В конце концов, с чем чёрт не шутит?! Может, получится… мне её вернуть. Ей как следует оправдаться. Нам сработаться и…
— Второй, — я выдержал небольшую паузу, — вы быстро трезвеете и помогаете нам за… — метнул взгляд на наручные часы, — за оставшиеся пять с половиной часов придумать новые логотипы, концепцию и, главное, презентацию по Крымскому проекту.
С тем, как приходило осознание полнейшей засады, глаза Кравчик увеличивались в размерах.
— Вы что, думаете я к вам вернусь, после всего, что пережила по вашей вине? — поперхнулась Кристина, и мой пыл поумерился.
— Мне между прочим тоже не легко пришлось, — напомнил реалию.
— Да, — рьяно кивнула Кристина, — но я вас не обвиняла! Не выгоняла… и… — запнулась, больше не находя, чем таким-эдаким я ей насолил, — не сбивала своим присутствием ваши мысли в желе. Не целовала вас и не заставляла вечно приходить на работу в чём-то, к чему моя душа совсем не лежала…
А я и слова позабыл разумные. Поистине, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. Значит, не только я себя не в своей тарелке ощущал рядом с ней. Значит не только я тупел от её близости. Значит не только мои поступки выходили за рамки нормального. Это придало уверенности:
— Об этом мы поговорим потом, — нашёл силы зазвучать, — а сейчас, Кристина Анджеевна, быстро в кабинет! — голос лился ровно и внушительно резонно. — У меня нет времени решать личные дела тогда, когда судьба моей фирмы висит на волоске.
— Всё так плохо? — перестала артачиться Кравчик, закусила губу и выглядела маленькой провинившейся девочкой. Руки зачесались сгрести в объятия и зацеловать.
Боже! Как же мне её не хватает! Твою мать! Мне нужна Кристина. Так нужна, что слепну и глохну…
— Херовей не бывает, — признался как на духу.
— Это я виновата, — закивала Кристина, а на глазах сверкнули слёзы. — Простите…
Бл*, это было выше моих сил:
— Кравчик, — я сглотнул пересохшим горлом, — вы конечно нанесли мне удар, но в случившемся, как оказалось, нет вашей вины. Я узнал, что слив был из другого источника и…
— Быть не может, — мотнула головой упрямо Кристина.
— Хорошо, вы мне расскажите свою версию, если конечно, готовы к откровению, — согласился я. — Но сейчас нам кровь из носу нужно спасать фирму.
— Да, да, — опять болванчиком закивала нелепая девчонка и, пошатываясь, побрела к выходу, но равняясь со мной, притормозила:
— Мне правда жаль.
Я едва удержался, чтобы не обнять её.