По новым документам выходило, что свой сассафрас я купил вовсе не на комбинате Чханга под Шанхаем, а у совсем другой организации — одного государственного института в Пекине. Елена подготовила для этого контракты, сертификаты и транспортные документы, так что мой груз теперь выглядел не одиноким отправлением с небольшого никому не известного химкомбината в адрес никому не известной мелкой фирмы, а поставкой важной организации. Из документов следовало, что и прибыл он во Владивосток совсем другим путем. И где я его на самом деле взял, установить по документам никто бы уже не смог. Все это Елена сделала сама, быстро и четко согласовав все со мной и, главное, начальником таможни — я только подписывал бумаги и платил, как мы условились раньше.
По тому, как мои партнеры слаженно и аккуратно все делали, было видно, что они давно работают вместе, и я по-новому оценил их подозрительное отношение ко мне поначалу. Они хорошо знали свое дело, ценили профессионализм и доверие друг друга и не разменивались на непредсказуемые и непонятные проекты. Поэтому я только радовался, что смог заслужить доверие этих людей. С такими компаньонами, полагал я тогда, мы могли бы в скором будущем развернуться совсем иначе. Схема по получению груза была благодаря моему сафролу так хорошо отлажена, что не оставалось никаких препятствий, чтобы уже в следующий раз заказать у Чханга сразу жидкий MDMA — почти готовый экстази, который бы в Москве своими силами я спокойно мог превратить в порошок, а потом и в таблетки. А там можно было подумать и о том, чтобы поискать партнеров в той же Колумбии или соседних странах и закупать у них жидкий кокаин. Роберт в Амстердаме мне рассказывал, что у него есть кое-какие знакомства. А если там все пойдет хорошо, мечтал я, можно будет договариваться и о поставках готового продукта — того же экстази и кокаина в порошке, который бы оставалось лишь фасовать. В планах выходило очень четко и понятно, а главное, безопасно.
С экстази вообще никаких проблем не было — как я понимал, в Китае его чем-то особо опасным не считали, тем более что отправляли за границу. Если же вдруг кокаин, к примеру, из Колумбии окажется с хвостом, если за ним будет слежка — американцы все-таки довольно активно, как я слышал, работают в Латинской Америке и имеют там много агентов, то первым об этом должен узнать начальник таможни. И тогда мы просто тихо отойдем в сторону от такого груза, и никто ничего не сможет выяснить.
Ну а дальше риска вообще почти никакого нет, если делать все аккуратно. Самое опасное в таком деле — посторонние уши и глаза, когда кто-то случайный или ненадежный может что-то услышать или увидеть. Но в нашей схеме таких людей быть не должно было вообще. Отправкой груза из Владивостока я предполагал заниматься один, сам. Я уже навел справки, готовя отправку бочек с сафролом в Москву, — их спокойно можно загрузить в обычный почтовый вагон, какие цепляют к пассажирским поездам.
Груз со всеми сопроводительными документами, все по-честному, никаких вопросов ни у кого возникнуть не должно. Стоило это все смешные деньги — 14 рублей, по тому курсу где-то 0,5 доллара, за 1 килограмм. За свои 10 бочек я заплатил заранее в местной железнодорожной кассе 28 тысяч рублей — меньше тысячи долларов.
Обрабатывать, фасовать и делать таблетки я предполагал тоже сам, без помощников, в Москве, а может в Таллине — смотря по обстановке, где удобнее. Я уже знал, где купить станок и оборудование для этого. Как на них работать, какие технологии и реактивы нужны, я давно выучил. Разместить все это хозяйство можно было в каком-нибудь гараже или ангаре, куда бы никто не додумался соваться. Единственный и самый рискованный момент во всей этой истории был при продаже готового товара — надо говорить с незнакомыми или ненадежными людьми, которые так и норовят обмануть или украсть, как Марво с его компанией. Но я думал, что смогу обойтись без него — Джакиес или Роберт помогут, кое-кто из знакомых в Таллине, у кого связи в Финляндии и Швеции, наверняка согласится работать со мной. В общем, последние дни пребывания во Владивостоке я почти все время находился в приподнятом настроении.
Через несколько дней все формальности были улажены, и пришло время выдачи товара. Поскольку владельцем фирмы «Атлантик трейд» была Лина, за бочками мы отправились вместе с ней, чтобы она подписала все необходимые документы. У ворот порта мы встретились с Еленой, и вскоре оттуда выехал грузовик. Пока Лина оформляла бумаги, мы с подошедшим начальником таможни сели в машину к Елене и последний раз подтвердили наши договоренности на будущее — все делаем вместе, по общему согласию и уговору, и, если что, друг друга не знаем и не видели, а если и видели, то случайно. Я произвел окончательный расчет, выдав деньги за последние еще неоплаченные расходы и услуги, и мы тепло попрощались. Встречаться у меня времени уже не оставалось, поскольку надо было вылетать в Москву готовить приемку бочек.
Через полчаса мы с Линой были на грузовой станции, куда я заранее позвонил. У вагона нас уже ждали проводник и несколько рабочих с автокаром, которые быстро загрузили мои бочки в вагон, и проводник захлопнул дверь: «До Москвы!» Бочки отправлялись в путь на этот раз легально, с подписанными Линой транспортными накладными, из которых следовало, что в столице их должна получить моя фирма «Универском», которая якобы и купила две тонны сассафраса у «Атлантик трейд». Все выглядело как небольшой честный бизнес.
На будущее я уже выбрал именно такой способ переправки грузов — будь то хоть экстази, хоть кокаин — в Москву как самый простой и безопасный. Конечно, на всякий случай надо было придумать и другие варианты. Но почтовые вагоны, как следовало из моих переговоров на железной дороге, оказались самыми удобными. Чтобы заказать там место, нужно было оформить самый минимум бумаг, и никто ничего не проверял. А можно было за скромную плату отправлять грузы и вообще без всякого оформления. Кроме того, что важно, в пути груз все время находился под присмотром проводников, и была меньше вероятность, что бочки, например, случайно повредят на грузовой платформе или какие-нибудь воры решат выяснить, насколько ценное в них содержимое.
Между тем пришло время и мне самому собираться в Москву. Покидал я Владивосток с некоторой печалью. Прожил я здесь чуть больше месяца, и эти дни стали одними из самых запоминающихся в моей жизни. Я познакомился здесь с удивительными, очень умными и приятными людьми, с которыми мы так хорошо друг друга понимали, с которыми удовольствие и работать, и просто поболтать. Уезжать из мест, где все так хорошо, всегда немного грустно. Но, с другой стороны, я знал, что сюда надо будет вернуться, чтобы много работать и зарабатывать. Причем зарабатывать, как я предполагал, очень много — миллионы долларов. Поэтому в те дни Владивосток для меня представлялся еще и моим уже не совсем далеким и очень перспективным будущим.
Пока же мне оставалась последняя большая работа — организовать в Москве на химкомбинате переработку купленного в Китае сафрола. Я уже твердо знал, что больше этим никогда заниматься не буду. Чханг готов был делать для меня MDP-2-P, вещь с точки зрения российских законов куда более опасную, чем тот же сафрол. И его это ни в коей мере не волновало. Осторожничал он только из-за того, что не был уверен, насколько надежно у меня будет организован транспорт. Ведь когда в бизнесе начинается постоянная планомерная работа, оплата производится уже не строго вперед, чем дальше сотрудничество развивается, тем больше доверия. И естественно, Чханг не хотел рисковать раньше времени деньгами, опасаясь, что у меня что-то не получится. Но теперь, как только закончу дела с этими двумя тоннами сафрола, я полагал тут же ехать в Китай и позвать Чханга в Уссурийск и во Владивосток, чтобы он сам увидел, как я отправляю через границу свои грузы. Я думал, после этого он спокойно согласился бы отправлять мне и готовый жидкий экстази. Ведь теперь даже в случае каких-то непредвиденных ЧП никто и не узнает, что именно он выполнял для меня эти заказы.
Мне же тогда не надо было бы больше заниматься ни поиском оборудования, ни закупкой химикатов, ни договариваться с российскими заводами и комбинатами, проводить все эти тайные встречи и прятаться от милиции и бандитов Марво. В общем, я готов был становиться полноценным бизнесменом и забыть наконец тяжелую работу снабженца и рабочего на все руки.
Глава XIV. Визит покровителя
Вернувшись в Москву и чуть отоспавшись после долгого перелета, первым делом я отправился во ВНИИ — предупредить о новом большом заказе. Директор и главный технолог приняли меня вдвойне тепло — похоже, они уже отчаялись дождаться. Мы пообедали в ресторане, отметив продолжение сотрудничества, и договорились, что они сами устроят все с приемом сафрола из Владивостока. Этим пообещал заняться сын директора Влад, с которым мы до этого уже несколько раз виделись. Он тоже был химик по образованию и работал в своей небольшой фирме, помогая отцу с поставками оборудования и химикатов для ВНИИ и реализацией их продукции.
Вместе с Владом мы составили новые документы, из которых получалось, что моя фирма «Универском», которая формально купила 10 бочек сассафраса у владивостокской фирмы «Атлантик трейд», теперь поручила его фирме получить груз на железнодорожной станции и отправить на переработку во ВНИИ его отца. На деле все должно было быть, конечно, проще — Влад просто приедет на грузовике института и по доверенности заберет мои бочки. С тех пор мы с ним и подружились, и со всеми моими заказами во ВНИИ он управлялся сам.
В общей сложности на переработку этих 2 тонн сафрола должно было уйти несколько месяцев, и пока было время, я на следующий же день отправился поездом в Таллин. Иметь дело с Марво я зарекся, и теперь надо было подыскать новых покупателей, своих собственных. Я полагал, что, в принципе, это будет не очень сложно. Во-первых, я рассчитывал на помощь Джакиеса и его друзей, они, скорее всего, с радостью покупали бы и необработанный MDP-2-P, который я просто пересылал бы им с завода. Делать это можно было тем же путем, который я уже однажды испытал, — с помощью водителей транспортной компании Олвера. Во-вторых, я думал, что наверняка кто-то из людей Марво согласится со мной работать. У него все ходили в долгах, всех он так или иначе постоянно обманывал. И все знали, что меня не упрекнет в жульничестве. Им, правда, нужен был, конечно,