Но и это в моем новом положении было еще полбеды. Одно дело, если бы мне надо было только рассказывать про свои дела Калле. Так теперь мне и делать можно было только то, что он разрешит или прикажет. И так, как он разрешит. В общем, все мои планы летели к черту. Воевать с полицией герои-одиночки только в кино могут, да и там, как правило, такие истории редко заканчиваются хеппи-эндом.
Следующим же утром я вновь пришел на вокзал и взял билет до Москвы на ближайший поезд. Торопиться после вчерашнего разговора с Калле было уже некуда. Весь мой собственный бизнес закончился. Но оставаться в Таллине после вчерашнего разговора тоже не хотелось. С Калле мы договорились, что будем теперь регулярно встречаться, чтобы поболтать за чашкой кофе. Когда у него будет время или необходимость, он будет мне звонить, а если у меня появятся какие-то важные срочные новости, то мне надо тут же ему сообщить. Так что, если бы Калле узнал, что я сижу в Таллине, через пару дней наверняка бы позвал на встречу — разузнать поподробнее, как у меня дела, чем занят был последнее время, с кем виделся, что слышал.
Глава XV. Агент как все
В Москве я давно снимал квартиру на проспекте Мира у станции метро «ВДНХ». Нашел я ее в свое время случайно как временное жилье во время кратких наездов по делам, чтобы в гостиницах не тратить денег и не оставлять о себе записей. Но она мне так понравилась, что я договорился с хозяином, что оставлю ее за собой надолго. Квартира была двухкомнатная, но просторная, в старом хорошем доме, с хорошей мебелью и в очень удобном месте — вроде как почти в парке, с окнами в тихий сквер, но при этом и метро рядом, и большое шоссе. Кроме того, там была большая автостоянка, где можно было хранить прицеп и оставлять «мерседес», если уезжаешь.
Бывал я там не часто, обычно ночевал только или принимал гостей и устраивал вечеринки. Вообще, в Москве в те годы было весело жить, довольно быстро я завел немало интересных и приятных знакомств. Но за несколько лет все равно оброс в квартире каким-то своим хозяйством и барахлом. Поэтому когда я приехал из Таллина, то вернулся туда уже как в свой дом. Это было для меня самое приятное и надежное жилище на тот момент, и я решил, что, пока так все складывается, в основном буду жить теперь в Москве.
Чем реже буду появляться в Таллине, тем меньше буду общаться со всей этой компанией Марво, и меньше придется вести разговоры с Калле. Меньше будет шансов доставить кому-то из знакомых неприятности, если о них пойдут расспросы. А про свои московские дела я мог рассказывать то, что лишь я посчитаю нужным. Проверить Калле тут все равно ничего не сможет — власти у него здесь нет и никогда не будет. Тут своих таких деятелей хватает.
Очень скоро жизнь у меня наладилась и оказалась даже лучше, чем представлялась в первые дни после памятного разговора с Калле. Влад командовал во ВНИИ производством моего MDP, я раз в две-три недели забирал готовый товар — как правило, три 30-литровые канистры — и отправлял в Таллин. По уговору с Калле, все делали, как и раньше — как «ароматное масло» было готово, я звонил Сергею, он через день-два приезжал, и я подвозил на своем «мерседесе» канистры к торговому центру «Гранд» на выезде из Москвы. Мы перегружали канистры в его микроавтобус, и он сразу уезжал. Как именно Сергей переправляет товар через границу, я не знал, а он рассказал как-то, что у него и на российской — в Ивангороде, и на эстонской — в Нарве — таможне свои надежные знакомые. И на границе он почти никогда не задерживался.
В Таллин я наведывался пару раз в месяц, чтобы получить деньги за MDP, ну и, естественно, доложить обо всем Калле. Расплачивался со мной, как правило, Змей, и поначалу все было по-честному. Сразу договорились, что деньги они платят по получении товара. Обычно, когда Сергей забирал у «Гранда» мои канистры, я в тот же день садился на поезд и в Таллине был уже следующим утром. Мы встречались обычно в каком-нибудь ресторане за обедом, удостоверялись, что с товаром все в порядке, и производили расчет.
С Калле мы обычно виделись в кафе «Нарва», куда он обязательно меня звал, как только я приезжал из Москвы. Он хотел знать буквально все, до самых мелочей. Когда я рассказывал, как и где передал Сергею очередные канистры с MDP, он нередко переспрашивал, когда именно я ему звонил и с какого телефона, сразу ли тот ответил и согласился, когда именно приехал в Москву — на следующий день или через два дня, в какое время встретились, что Сергей при этом говорил и еще всякую ерунду. Он очень интересовался точным количеством товара, отправленного мной из Москвы. В канистры, которые я забирал с завода ВНИИ, обычно помещалось 32 кг MDP, но когда фасовали, где-то могли пролить немного, или в последнюю попадало меньше. Понятно ведь, что когда идет переработка больших объемов исходных материалов, результат может отличаться немного по самым разным причинам. Я для расчетов с Марво уточнял вес товара примерно до килограмма, а Калле часто интересовался, точно ли я все взвесил, и про каждую партию выспрашивал, сколько точно я отправил.
Единственными, с кем я общался без нужды и мог говорить достаточно откровенно, были Яанус и Райво. Они мне рассказывали последние новости и сплетни из компании Марво. В сопоставлении с тем, что и как говорил Калле и что сам я видел и слышал от других, вскоре у меня начала вырисовываться вся картина, как устроен наш полицейский наркобизнес.
Яанус последнее время часто рассказывал, что, поскольку MDP из Москвы теперь от меня идет регулярно, они уже перестали справляться, и он все пытается найти новые технологии. Дело в том, что методы обработки с помощью амальгирования или с помощью катализатора, которые они использовали, позволял делать MDMA — чистый порошок экстази — довольно мелкими порциями, поскольку химический процесс шел в небольших емкостях. Яанус долго копался в разных научных статьях и книгах, в интернете и в конце концов нашел новый способ обработки MDP большими объемами. Но для этого нужен был метиламин — очень ядовитый химикат, который так просто не купишь.
Яанус и Марво просили меня поискать его в России. Я навел справки и выяснил, что в принципе метиламин используют некоторые предприятия, но достать его слишком сложно. Во-первых, за его перевозкой и использованием строго следят разные службы, главным образом из-за опасности это вещества. Во-вторых, метиламин хранится обычно в огромных цистернах и в бутылках или даже канистрах в России не продается. Так что даже для того, чтобы его отправить в Таллин, надо было придумать какую-то специальную тару. Поскольку первым по поводу метиламина ко мне обратился Марво, стараться ради него мне не хотелось, и я сказал, что пока в России никаких подходящих вариантов нет.
Позже Яанус рассказал, что они все же нашли, где можно раздобыть это вещество. Это была маленькая фирма по торговле химреактивами в Таллине в районе Мустамяэ. Работали в ней всего два человека. У них самих, конечно, никакого метиламина не было, но они пообещали заказать его у одного из химических концернов в Германии. И главное тут было, что в этой фирме знали, как правильно составить бумаги и объяснить, что заказывается опасный груз для предприятия, которое здесь, в Эстонии, занимается якобы абсолютно легальным производством, имеет все необходимые лицензии и соблюдает все меры предосторожности. И вскоре Яанус стал получать через эту фирму 12-литровые бутыли с метиламином. Конечно, это было не очень много, учитывая разросшиеся масштабы производства экстази, но намного облегчило работу Яанусу и служившему у него вроде как в подмастерьях Пауку. Настолько, что вскоре справляться с переработкой моего MDP смог уже только один Паук, а Яанус помогал ему, лишь если были какие-то проблемы с оборудованием.
Я чуть позже несколько раз заходил в ту контору закупить кое-каких реагентов, чтобы не мотаться за ними в Россию, если речь шла о небольших количествах. Цены там были высокие — раз в пять, а то и в десять дороже, чем в Москве. Но зато можно было достать почти все, и без лишних вопросов и формальностей. Конечно, не всем, а только доверенным клиентам, к которым относился и я, поскольку приходил по рекомендации того же Яануса или кого-то из людей Марво.
В конторе посетителей встречал благообразный пожилой мужчина в очках, очень ученого вида. Уточнив, какие именно реагенты и в каком количестве мне нужны, он садился за стол и начинал аккуратно заполнять необходимые для заказа бумаги, которые, по идее, я должен был принести с собой — разные бланки, запросы и разрешения. Хозяин фирмы при этом честно задавал вопросы, которые он обязан задать покупателям таких вещей — для чего именно мне нужен тот или иной химикат, как и где я буду его хранить и т. д. Но он сам же и давал на них ответы: «Так-так. Вам нужно десять литров изопропила. Нам надо написать здесь, как вы его используете. Я полагаю, он ведь вам понадобился для вот такого процесса? — тут седой мужчина показывал мне издали листок с какими-то схемами и формулами, глядя на меня поверх очков. — Что ж, прекрасно. Так. У нас еще сто литров метанола. Для чего он может быть на вашем предприятии нужен? Разве только для производства лаков? Я так понимаю?» В общем, доверенным клиентам конторы этого господина надо было только кивать с более-менее умным видом, и то скорее из уважения к его возрасту и знаниям или на случай если войдет посторонний.
Увидев все это своими глазами, я уже не сомневался, что эта контора работает на Калле или каких-то его коллег из полиции. В Таллине тогда было всего три-четыре фирмы, занимавшихся торговлей химическим реактивами, и отследить их клиентов было проще пареной репы. Поэтому такими фокусами могли заниматься только те, кто знал, что им за это ничего не будет. Наверняка Калле заставлял такие фирмы докладывать обо всех новых, странных или непроверенных покупателях и сразу мог среди них вычислить новичков в наркобизнесе, по наивности пытавшихся найти нужные препараты в легальной фирме. Ну а про своих людей вроде меня ученого господина из конторы в Мустамяэ Калле или его подчиненные просто заранее предупреждали, чтоб тот не беспокоился лишний раз и делал все особенно аккуратно.