Впрочем, все эти разговоры тогда не доставляли мне особых забот. Такие моменты были единственным, что осложняло наши отношения с Калле. Хотя и о сложности тут даже говорить было бы чересчур, скорее это казалось некоторым недопониманием, расхождением взглядов на некоторые отдельные вопросы, что ли. В целом же Калле был доволен нашим сотрудничеством.
Мой бизнес шел в гору. Почти каждую неделю я отдавал на продажу не меньше 500 тысяч таблеток, лишь изредка делая перерывы, если надо было съездить в Москву пополнить запасы MDP-2-P или жидкого экстази. Я уже подумывал, как лучше съездить в Китай к мистеру Чхангу, чтобы договориться о поставках MDP-2-P для начала, а потом, может, мы договоримся и о жидком MDMA. Я был почти уверен, что Чханг согласится делать для меня такую вещь, особенно если я свожу его в Уссурийск и во Владивосток и покажу на примере пробной партии, как проходит границу мой товар. Главное, для этого нужно было время — как минимум несколько недель, на которые надо остановить производство в Москве и Таллине. А оставлять его на кого-то я ни за что не согласился бы, памятуя все свои последние злоключения. Главным гарантом моей безопасности и независимости было лишь то, что про мои дела — где именно и как я добываю все необходимое и как делаю готовый товар — никто не знал. Только благодаря этому у меня нельзя было отнять мой бизнес.
Но и объяснять это все Калле, само собой, тоже нельзя было. Поэтому надо было придумать какой-то специальный план, предлог, под которым бы я мог спокойно отлучиться, и еще при этом сделать так, чтобы Калле не смог меня отследить или заподозрить, что я затеваю что-то серьезное.
К тому же попутно возникала еще одна непростая задача — организовать получение и хранение грузов, которые Чханг будет отправлять мне из Китая. Там речь пойдет о тоннах, о десятках бочек или цистерн, которые надо будет надежно где-то прятать, чтобы о них не пронюхали ни российские спецслужбы, ни бандиты, ни Калле, ни приятели Марво. И еще чтобы их случайно не утащили какие-нибудь обычные воришки, из-за которых обо всем опять же могут узнать спецслужбы. Чтобы организовать все это, тоже нужно было время. В общем, перспективы рисовались на месяцы, а то и годы работы.
Но все они совершенно неожиданно и без каких-либо предзнаменований рухнули в обычный августовский день, с утра не предвещавший ничего плохого.
Глава XXI. Показания на выбор
В конце лета 2003 года работа у меня кипела. Чуть ли не каждую неделю кто-то из приятелей находил новых покупателей, и таблеток надо было делать все больше и больше. Интс и Яанус отправляли в Швецию и Финляндию весьма крупные партии, человек из Норвегии имел с ними дело уже как с постоянными и надежными поставщиками. Помимо этого, Яанус попросил меня заготовить крупную партию для людей в Испании, которые раньше покупали экстази у Марво. Ему вроде удалось с кем-то из них вступить в переговоры, и мы надеялись, что они согласятся брать у нас товар, тем более что он был чище и дешевле, чем у других.
Лемба обычно забирал таблетки — делал он это, конечно, не сам, присылал своих людей — довольно мелким партиями, но по много пакетов. Он знал если не всех, то очень многих, кто занимался в Эстонии торговлей наркотиками, и почти всех таких знакомых привлек к нашему бизнесу. Об отправке нашего экстази в Германию его люди все еще вели переговоры. Туда экстази возили всегда из Голландии и Польши, и нужно было время, чтобы местные покупатели поверили, что с нами иметь дело выгоднее.
Зато Лемба нашел какого-то русского из Нарвы, который уверял, будто у него есть покупатели на наш товар в России. Помня о своих приключениях в Петербурге, я к его словам отнесся осторожно. Но и отказываться от его предложения было глупо. Если у этого парня есть знакомства в России, что ж, пусть пробует, может, ему повезет больше, чем мне, и он пробьется на рынок. Этот русский уже брал на продажу пару раз пакеты по десять тысяч таблеток и пока честно рассчитывался.
В тот день я пришел в свою контору пораньше, чтобы успеть сделать до вечера все заказы. Перед этим я несколько дней договаривался с покупателями — кому и сколько именно таблеток нужно, в какой упаковке, и думал справиться со всем за один заход. Запустив таблеточный станок, я несколько часов фасовал пакеты для клиентов, с которыми мы должны были увидеться днем. Встречи я им назначал обычно не очень далеко, в пределах пары километров, чтобы можно было доехать на машине.
Вернувшись под вечер, я снова включил станок, чтобы закончить с последними заказами. Засыпая в воронку очередную порцию порошка, я вдруг отметил про себя, что вовсе не устал, хотя работал уже почти 12 часов. Наоборот, настроение было приподнятым, как будто я пришел на веселую вечеринку. В свете заходящего солнца, пробивавшегося через жалюзи на окнах узкими яркими полосами, я только тут заметил слегка клубившуюся в комнате прозрачную пыль, поднявшуюся от воронки, куда ссыпался порошок, от бункера, куда с бешеной скоростью вылетали готовые таблетки, и от видневшихся тут и там на столах и полу пятен просыпавшегося порошка. Длинный рабочий день компенсировал все мои усилия небольшой порцией собственного товара, разлившегося в воздухе комнаты.
Последний заказ я закончил уже в двенадцатом часу ночи. На тот день это была самая крупная партия — все стандартные пакеты по десять тысяч таблеток я сложил в пластиковый мешок, который потянул почти на 15 кг. Отдать заказ я договорился на одной из улиц неподалеку, по пути домой. Когда я подъехал, курьер от покупателя уже ждал меня в машине в условленном месте. Это был тихий квартал, окна в домах уже почти везде были темными и вокруг не было видно ни одной души, только от редких фонарей призрачно поблескивали стоявшие у обочины автомобили. С минуту посидев за рулем и не заметив вокруг ничего подозрительного, я взял пакет с пола пассажирского места и подошел к машине курьера со стороны тротуара. Перекинувшись парой слов, я бросил через открытое окно мешок на пустое сиденье, и он сразу же отъехал.
Я стоял на обочине в темноте, провожая взглядом удаляющиеся огни машины и почти физически ощущая, как отступают все хлопоты этого долгого дня. В уже почти полной тишине и темноте я наслаждался осознанием того, что наконец можно полностью расслабиться. В этот момент метрах в ста в стороне, откуда приехали я и покупатель, зажглись фары одной из припаркованных машин, и через несколько секунд, набирая скорость, она проехала мимо меня по улице вслед за клиентом. Место, где мы встречались, находилось чуть выше, и огни обеих машин довольно долго были хорошо видны вдали улицы. Вот автомобиль покупателя остановился на перекрестке на красный сигнал светофора, сзади его нагнал второй, потом они оба тронулись и скрылись за поворотом.
Выглядело это все весьма подозрительно, поскольку люди в незнакомой машине явно все время, пока мы разговаривали, сидели в ней. Когда я подъезжал на встречу, я, конечно, не разглядывал подряд все машины, но и прохожих вокруг не видел. Конечно, это могло быть совпадением, но я забеспокоился. На всякий случай я подождал еще минут пятнадцать в темноте, пытаясь определить по звукам, остался ли еще кто следить за мной, если это действительно слежка. Но ничего необычного больше не происходило — вокруг стояла почти полная тишина, над домами висел желтоватый слегка срезанный с одной стороны диск луны, и лишь издалека со стороны проспекта изредка доносился шум мотоциклетных двигателей и автомобильных сигналов. А мимо за все время не проехало ни одной машины.
Решив, наконец, что кроме меня вокруг больше никто ни за кем не следит, я сел в машину и позвонил по мобильному телефону покупателю последнего пакета с таблетками, которому его должны были уже доставить. Тот взял трубку и на вопрос, все ли в порядке с моей передачей, подтвердил, что она уже прибыла, никаких проблем нет. На всякий случай я позвонил еще нескольким клиентам, которые забирали у меня таблетки днем. Но у них тоже все было в полном порядке.
Если бы это действительно была полиция, то они должны были бы прямо сейчас и проводить аресты, когда наркотики у людей на руках. Завтра товар уже будет перепрятан в надежные места или перепродан, и никаких доказательств не останется. Поэтому я решил, что это либо случайность, либо следить пытался кто-то из самих покупателей — может, охрану себе так обеспечивал или пытался выяснить, нет ли за мной слежки. Но, в любом случае, если опасность и была, то она благополучно миновала, и я спокойно поехал домой отсыпаться.
Проснулся на следующий день поздно, когда уже пришло время обеда, с отчетливым чувством внутреннего спокойствия, какое обычное бывает после вечеринок, когда мы употребляли экстази. Про себя я даже подумал, от чего это — правда ли я столько пыли вчера надышался около станка, как будто таблетку принял, или это из-за ощущения выполненной большой работы? Не торопясь, я привел себя в порядок, принял душ, выпил кофе и собрался ехать в свою «столовую». После вчерашнего трудового дня там надо было поскорее прибраться, чтобы не вызывать лишних подозрений у случайных посетителей.
Я вышел из дома и, подойдя к машине, натолкнулся вдруг на Калле, который поджидал меня в компании четырех-пяти мужчин. Они обступили меня, и комиссар очень официальным тоном, явно давая понять, что мы не знакомы, произнес: «Вы арестованы. Вам придется проехать с нами». Зная повадки Калле, я поначалу даже не очень удивился такой встрече, решив, что он опять придумал какой-то полицейский спектакль, чтобы чего-то от меня получить или заставить что-то сделать. Калле, правда, давно ни о чем таком меня особо не просил и тем более не настаивал, но я думал, что скоро все выяснится. Самым простым было предположение, что он опять решил помирить меня с Марво.
Но, сев в машину с его людьми, которые крепко зажали меня на заднем сиденье с обеих сторон, я вскоре обнаружил, что мы едем ко мне на базу, куда я и сам собирался. Я задавать лишних вопросов и спорить не стал, открыл своими ключами все двери и впустил гостей. Подчиненные Калле разошлись по комнатам, все внимательно осмотрели, а потом принялись все дотошно фотографировать и собирать в специальные пакетики. В общем, все это выглядело как самый настоящий обыск.