Тиана, неестественно склонив голову и развесив руки, таращилась на него мертвыми глазами. Тимур медленно поднял палец и притронулся ко лбу женщины.
Лоб был холодным и твердым! Тимур отшатнулся и вдруг заплакал. Он рыдал так, как никогда раньше. Сомнений не осталось: Тиана не была заражена нанороботами. Скорее всего, у нее просто был нервный срыв, что, учитывая стрессовые условия на протяжении последних двух недель, выглядело вполне правдоподобно. Но она была чистой.
Тимур опустился на пол, поджав ноги и обхватив колени руками. Сдерживать рыдания не удавалось. Снова и снова грудь содрогалась, слизь и слюна вылетали из ноздрей и изо рта, прилипая к джинсам. Глаза застилал влажный туман. Парень смотрел на мир, как будто сквозь запотевшее стекло машины.
Как вдруг послышался звук чьих-то шагов. Тимур повернулся к выходу. Сквозь поволоку в глазах он увидел: за порогом кто-то стоит и молча смотрит на него. Нечеткий худощавый силуэт.
— Лаура, — всхлипнул Тимур, не понимая, что говорит по-украински. — Я убил ее ни за что… Господи… Я не хотел этого…
Конечно это Лаура. Кто же еще? Силуэт был не таким широким, как Рино, и не таким высоким, как Алан. Психиатр пришла следом, чтобы утешить его. Исполненный благодарности, Тимур поднялся (в тот момент он как никогда нуждался в поддержке) и только тогда смахнул слезы. Взгляд прояснился, комната выплыла из влажной мглы, а сердце… подскочило до самого горла.
В дверях, отрезая единственный путь к отступлению, стоял Кацуро Такеда.
В аду Эль-Татио
CX
Понедельник, 31 августа, 08:03 (UTC –6)
Авиабаза «Уайтмен»
3 км к югу от Кноб-Ностер, Миссури, США
День выдался просто сказочный. Тихий, безветренный, в небе над авиабазой — ни облачка. Как говорят пилоты, видимость — неограниченная.
Старый военный авиатанкер «KC-130 Hercules» с характерным «медвежьим» носом и широченным стабилизатором выруливал на взлетную полосу. В кабине находились командир воздушного судна майор ВВС Сэмюэл Нортон, второй пилот капитан Дэн Рейнольдс и ответственный за дозаправку в воздухе механик Стив Левандовски.
Из башни управления полетами, находящейся неподалеку от взлетной полосы, за самолетом наблюдал генерал-лейтенант Фрэнк Клотц. В последнее время он боялся, что поседеет. После детальных расчетов выяснилось, что максимальной дальности полета заправщика «KC-130» (5250 км) недостаточно для проведения операции. Воздушный танкер дотянет до Перу, но у него почти не останется топлива для того, чтобы держаться в воздухе во время дозаправки «В-2 Spirit», и уж точно ничего не останется, чтобы дотянуть потом до авианосца. Подгонять «Рональда Рейгана» прямо под побережье Перу и ловить там «КС-130», который в прямом смысле слова свалится с неба, ни один адмирал не согласился. Тогда Клотц рассмотрел возможность применения «КС-10 Extender»[118] — реактивный заправщик с достаточной дальностью, 4400 миль, или 7032 км. Он мог бы лететь за «В-2» чуть ли не до самого Чили, спокойно заправить бомбер в воздухе, но… Построенный на базе широкофюзеляжного пассажирского лайнера «McDonell Douglas DC-10», «Extender» чересчур велик. Он и пустой весит 110 тонн, а с полным запасом собственного топлива и топлива для заправки потянет на все 250! Такая махина никогда не сядет на авианосец. Две ночи подряд Клотц просыпался в холодном поту от кошмара, в котором 250-тонная гнида «КС-10 Extender» разваливает к чертовой матери новейший авианосец ВМС США «Рональд Рейган» и топит его. После такого в Пентагоне точно позаботятся о том, чтобы его, Клотца, судили только в том штате, где разрешена смертная казнь.
Оставалось только одно: максимально облегчить «KC-130», выбросив из него все лишнее. Нет, не так — выбросив ВСЕ ЛИШНЕЕ! Была удалена система кондиционирования, пилотские сиденья заменили на более легкие и простые, для механика вообще смастерили жалкое подобие табуретки, привинченное к полу. Из грузового отсека забрали противогазы, аптечки, огнетушители, кресла для дополнительных членов экипажа, спасательные комплекты, сорвали крепления для багажа и металлические распорки. Была снята вся внутренняя обшивка, ослаблена конструкция шасси. Даже туалет, и тот выкинули к чертям. Взамен экипажу вручили больничные горшки, которые выдают послеоперационным неходячим больным.
В результате «KC-130» стал легче на три с половиной тонны. В него установили добавочные баки для горючего, и расчетная дальность полета возросла до 5900 км. Этого было достаточно. Впритык.
Сэмюэл Нортон выровнял воздушный танкер в конце полосы и по радио запросил разрешение на взлет. Диспетчер скосил глаза на генерал-лейтенанта. Фрэнк, не поворачиваясь, кивнул. Диспетчер склонился над микрофоном:
— К-С-один-три-ноль, впереди чисто, взлет разрешаю. — И добавил вне устава: — Удачи, чуваки.
— Диспетчерская, вас понял. Начинаю взлет, и… спасибо.
Четыре пропеллера заревели, превратившись в серебристые диски. С обеих сторон от взлетной полосы под мощными потоками воздуха пригибалась трава. Сэмюэл Нортон на какое-то время придержал самолет, давая возможность турбопропеллерным двигателям выйти на полную мощность, а потом отпустил тормоза. «KC-130» рванул вперед и через минуту оторвался от земли.
Ровно через 3 часа 53 минуты с этого же аэродрома должен взлететь нагруженный бомбами бомбардировщик-невидимка «В-2 Spirit».
Проводив взглядом пузатого «Геркулеса», Фрэнк Клотц коснулся рукой идеально выбритой щеки. Он не сводил глаз с небесной синевы, пока заправщик не превратился в едва заметную точку. Следующие двадцать часов будут самыми длинными часами его жизни.
«KC-10 Extender» дозаправляет истребитель «F-16»
Операция «Антибот» началась.
CXI
Понедельник, 31 августа, 09:28 (UTC –4)
«DW», жилой корпус
Выпятив нижнюю губу, Лаура Дюпре грустно рассматривала результаты своей неудачной попытки приготовить завтрак. Сосиски потрескались и выглядели как старательно обжаренные собачьи какашки. Яичный белок подгорел, превратившись в желтоватую корку. Есть Лауре больше не хотелось. Точнее, хотелось, но не то, что лежало перед ней. Идея утолить голод рыбными консервами (на складе было еще предостаточно банок), заев их залитыми кипятком хлопьями (а вот молоко давно кончилось), больше не казалась такой издевательской.
«Хорошо, хоть этот шкаф пошел спать после ночного дежурства, — беззлобно подумала она о Рино, — а то бы он точно натянул сковороду мне на уши».
Готовить она никогда не умела и не любила. На кухне она чувствовала себя как слон, зашедший на выставку изделий из хрусталя. Вообще говоря, она мало что умела. Способностей — море, хватит на батальон, но как только доходит до реализации на практике, все летит кувырком. Единственный неоспоримый дар, которым она могла похвастаться, — это умение чувствовать. Предвидеть выходки психов. Именно поэтому ее так ценили на прежней работе. Она чувствовала все, что творится в голове у одержимого. Она не понимала, как это у нее получается, не пыталась искать объяснений, но всегда предвидела действия пациента. Видела больной мозг насквозь. Если бы не тот самоубийца, она бы сейчас, пожалуй, уже перебралась в Париж в какую-нибудь известную клинику…
Неожиданно сердце застучало в ушах. Лаура вначале подумала, что виноваты воспоминания о прежней работе, но через несколько секунд должна была признать: она опять начала чувствовать. Что странное… Что-то чужое…
«Коршак пошел в ясли не для того, чтобы взглянуть на ботов», — сообразила девушка.
Мысль быстро выветрилась, а вот сердце стучать не перестало. С Тимуром что-то не так, но сейчас причина не в нем.
Что же еще? Штаерман? Штаерман вернулся, и?..
Лаура отошла от плиты. Что-то подсказывало: слева. Что бы там ни было, оно… сейчас… слева. Она медленно повернула голову к окну и оцепенела — снаружи, прижавшись лицом к стеклу, стоял бот.
Лаура скорее удивилась, нежели испугалась. Она осознавала, что на оконное стекло полагаться не стоит, поскольку боты без проблем найдут, чем его высадить, но страха не чувствовала. Она скорее была склонна поверить, что бот ей мерещится. Никак не могла понять, откуда он взялся. Датчики движения не срабатывали, не было сирены, сигнализирующей о разрыве электрической ограды. Бота просто не могло быть там!
Проведя тыльной стороной ладони по губам, Лаура пошла к окну, прокручивая в голове невеселую мысль о птенце, лезущем в пасть к удаву. Колени дрожали. Бот заметил ее. Наклонил голову. Психиатр сделала еще несколько шагов, оказавшись на расстоянии метра от подоконника. А потом подняла глаза, скользнув взглядом за спину бота. Хотела убедиться, цела ли ограда… На проволочный периметр Лаура так и не посмотрела. От того, что она увидела между стеной «DW» и внешней оградой, ноги стали желеобразными, а в животе запорхали холодные бабочки.
— Рино!!! Алан!!! — закричала девушка. Она чувствовала себя оглушенной, как будто в двух метрах от нее в землю ударила молния. — Сюда! Скорее!
Сразу стало ясно, почему не отреагировали двигательные сенсоры, почему не было сигнала тревоги. Периметр никто не прорывал. На этот раз боты пришли изнутри.
Со стороны второго инженерного комплекса, растянувшись полумесяцем, рысцой сбегались около двух десятков «малышей». Вооруженные всем, что попалось под руку, они собирались у ворот № 1 и № 2, а также под окнами, до которых могли дотянуться. Следом за авангардом подтягивались остальные.
Шестьдесят ботов, выбравшись из «концлагеря», окружали жилой корпус.
CXII
Алан спускался по лестнице со второго этажа, когда услышал крик Лауры. Он как раз направлялся в столовую, чтобы позавтракать. За плечом у него по-охотничьи висел «ремингтон». Услышав свое имя, американец насторожился. Вслед за криками он услышал звон разбитого стекла.