Откровенно демонстрируя недоверие к проштрафившейся супруге, Моржик сам сел за руль. Лазарчук устроился рядом с ним на пассажирском сиденье, а нам с Иркой и мелкими пришлось тесниться на заднем диване. В итоге мы высились там, как многоярусные снеговики: у меня на коленях сидел Масяня, у Ирки — Манюня, а у Манюни — новый белый медведь.
В мишку пацаны вцепились так, словно он был их третьим индийским близнецом, утерянным во младенчестве и чудом найденным. В ресторан игрушку не взяли только потому, что Ирка твердо сказала:
— Чтоб вы знали, кетчуп и сырный соус с белых медведей практически не отстирываются. Измажете игрушку — придется ее выбросить.
Еды подружка заказала целую гору и всякий раз, когда Моржик или Серега открывали рот, чтобы начать застольную беседу пограничного формата «допрос — исповедь» с последующим (вероятно) отпущением наших с Иркой грехов, подружка подсовывала мужчинам очередную аппетитно пахнущую коробочку.
Я оценила этот ход как тактически правильный: по опыту знаю, что в плане общительности сытые мужики отличаются от голодных примерно так же, как персидские котятки от нильских крокодилов.
Наконец, все наелись. Пресыщенные дети приступили к бессмысленному и беспощадному выковыриванию из маффинов ягод черники, и Моржик, промокнув рот салфеткой, объявил:
— Ириша, пацанов я забираю в Краснодар.
— Нет! — вскинулась Ирка.
Моржик пристально посмотрел на супругу, и она поникла:
— Да, я понимаю.
— Мы снова приедем, как только закончится эта история со следствием, — пообещал Моржик.
— Вот, кстати, о следствии, — вступил полковник Лазарчук, коротко взглянув на часы. — Я прямо отсюда отправлюсь к местным коллегам и приму посильное участие в процессе, но сначала вы, девочки, расскажете мне свою версию этой криминальной истории.
— Слово предоставляется великому русскому писателю! — Ирка моментально перевела стрелки на меня.
— Спасибо, дорогая, — саркастично пробормотала я. — На самом деле я еще не уловила сюжета этой истории, и повествование мое, боюсь, будет пунктирным. Итак…
Я сосредоточилась:
— Все началось прекрасным летним утром, когда я вышла выбросить мусор и обнаружила во дворе свежий труп…
— Любопытно, как же ты поняла, что он свежий? — поинтересовался въедливый Лазарчук.
— Наверное, в отличие от мусора он не пах? — попыталась помочь мне подружка.
— Все проще, коллеги: накануне поздним вечером на этом месте никакого трупа не было, значит, он возник на старте нового дня, а все утреннее для меня по умолчанию является свежим, — объяснила я.
— Как утренняя выпечка, утренняя прохлада и утренние анализы, — любезно подсказала Ирка.
— Не сбивайте меня, не то я не выстрою хронологию!
— Да уж ты постарайся, — попросил Лазарчук.
— Итак, сначала я нашла труп, — повторила я для тех, кто успел забыть завязку сюжета. — А, нет! Вот, с чего надо начать: еще до трупа — накануне днем, когда Ирка с мальчиками спали, кто-то ковырял в замочной скважине не то ключом, не то отмычкой, но в дом не попал!
— Потому что я с присущей мне предусмотрительностью загодя подперла дверную ручку стулом, — похвалилась подружка и горделиво выпятила грудь, как бы намекая на то, что заслужила орден.
Выпячивание проводилось в сторону Моржика.
— Я всегда говорил, что паранойя — не худший диагноз, — пробормотал Лазарчук, и Ирка скуксилась.
А я продолжила:
— Вечером того дня, когда нашелся труп, я травмировала голеностоп: упала в душе и кое-что там сломала…
— Ногу? — Лазарчук скептически покосился на мои явно не поврежденные нижние конечности.
— Нет, штангу для шторки! Но это стало поводом для вызова ремонтной бригады и моего временного переселения в соседнюю квартиру, — ответила я. — Там, у Ирки, я уснула, а когда проснулась — увидела, что по шкафчикам азартно шарит некий персонаж в сером.
— Мужчина, женщина? Рост, возраст, особые приметы? — заинтересовался Лазарчук.
— Не знаю, не разглядела, он-она-оно сразу треснуло меня по голове пустой бутылкой, и я отключилась! — сообщила я, не скрывая сожаления. — А вечером того же дня сходным образом получил по голове Дарт Вейдер, которого Ирка пригласила посидеть часок-другой с детишками.
— Посиделки с Дартом Вейдером происходили в той же квартире? — уточнил Лазарчук.
Я кивнула.
— Не квартира, а аномальная зона какая-то! — возмутился Моржик. — И ты, Иришка, живешь там с детьми и безответственно замалчиваешь возникающие проблемы!
— А вот и не замалчиваю, мы сразу после того, как Вейдер получил контузию, позвонили Сереге! — возразила подружка и кивнула на Лазарчука. — Подтверди, Серый, что мы тебе звонили!
— Звонили, — вздохнул полковник. — И спрашивали, не было ли у позавчерашнего трупа при себе инструментов!
— Каких инструментов? — Моржик нахмурился.
— Каких, каких! Маникюрных! — рассердилась я. — У нас возникло предположение, что труп тот, будучи еще живым, разумеется, хотел забраться в Иркину квартиру через окно! А для этого ему могли понадобиться какие-то инструменты! Оказалось — и в самом деле у него был при себе сапожный нож! Серега сказал, таким ножом удобно окна открывать, мы проверили — и вправда, удобно!
— Могу я узнать, в чье окно вы ломились? — поморщившись, поинтересовался полковник.
— Ни в чье! — рявкнула я. — В окно глубоко засекреченной кладовки на первом этаже!
— Рассказывай дальше, — попросил Моржик.
— А дальше нам экспресс-доставили твою посылку — конверт с билетами на детскую тематическую вечеринку с ужином, и мы поехали в Лазаревскую, — вклинилась Ирка. — Кстати, спасибо тебе, дорогой, за этот приятный подарок, мальчикам очень понравилась пиратская вечеринка!
Моржик поднял брови:
— Пожалуйста, только я вам ничего такого не посылал. Я всего лишь деньги со своей карты на твою перевел, ты разве не заметила?
— Не заметила!
Ирка полезла за мобильником, проверила входящие сообщения и обрадовалась:
— Ой, правда, есть уведомление о пополнении счета!
— Стоп, стоп, стоп! — повысил голос Лазарчук. — Если посылка была не от Моржика, то от кого же?
— От того, кому нужно было гарантированно убрать нас из квартиры на несколько часов! — сообразила я. — Чтобы спокойно и без помех пошарить по шкафам и ящикам!
— А, так вот почему по возвращении мы застали такой разгром! Кто-то снова устроил шмон в нашей несчастной квартире! — дошло до Ирки.
Я посмотрела на нее недоверчиво:
— А ты, что, подумала, что это управдомша устроила такой беспорядок?! А потом покончила с собой в приступе глубокого раскаяния?!
— Ну-у-у… Лично мне было бы ужасно стыдно, если бы я так насвинячила в чужом доме в отсутствие хозяев. — Подружка покраснела. — Хочешь сказать, это была глупая мысль?
— Хочу сказать, что управдомшу убили, полоснув по горлу сапожным ножом! — Я выдала информацию, полученную от Лазарчука, и шокированная Ирка замерла с открытым ртом.
Безжалостный полковник звучно пощелкал пальцами перед ее носом:
— Ну-ка, отомри! Ты проверила, из квартиры что-то пропало?
— Что-то определенно должно было пропасть, — фыркнул Моржик. — Очевидно же, что злоумышленник что-то искал!
— Честно говоря, я еще не навела порядок после разгрома, — призналась Ирка. — Соответственно и ревизию имущества еще не провела.
— Так проведи поскорее, — посоветовал полковник и встал из-за стола. — Все, мне пора в райотдел!
— Мы подвезем тебя куда нужно! — подхватилась подружка.
— Заодно узнаем, где этот райотдел, — пробормотала я. — Мало ли, вдруг пригодится…
Мы вышли из ресторана, всем табором проследовали к машине и застыли вокруг нее, как персонажи «Ревизора» в знаменитой немой сцене.
Сквозь чисто вымытые стекла было прекрасно видно, что содержимое бардачка и полочки за задним диваном вывалено на пол, сиденья порезаны, а игрушечный медведик вспорот и выпотрошен.
Масяня и Манюня заревели как встречные теплоходы. Ирка бросилась их успокаивать.
Моржик поднял глаза к небу и вопросил, адресуясь, вероятно, к небесной канцелярии:
— Интересно, это у нас страховой случай или нет?
А я подергала за рукав Лазарчука и задала ему вопрос с намеком:
— Серый, скажи, пожалуйста, а автомобильную дверцу можно открыть сапожным ножом?
Полковник нехорошо выругался, бросил на меня бешеный взгляд и скомандовал:
— Ничего не трогайте, отойдите в сторону, я сейчас позвоню куда надо и вызову кого нужно!
— Спиши номерок, гляжу, полезный телефончик, — меланхолично посоветовал мне внутренний голос.
Сергей Максимов, в узком кругу друзей, родных и близких откликающийся на милое прозвище Моржик, не относился к числу тех косных личностей мужского пола, которые осуществляют тактическое планирование жизни по принципу «Выслушай женщину — и сделай наоборот».
Обычно он не только внимательно и с интересом выслушивал советы, рекомендации и пожелания любимой супруги Ирины Иннокентьевны, но и следовал им в тех нередких случаях, когда мнения супругов не расходились, как усы допотопной телевизионной антенны.
Однако в данном конкретном случае Моржик счел возможным и даже необходимым нарушить категорическое требование супруги не оставлять без присмотра малых детушек, так как считал, что куда важнее присмотреть за самой Иркой.
Оставив Масяню и Манюню готовиться ко сну под приглядом сразу двух квалифицированных нянь с ухватками и опытом, позволяющим одним взглядом сбивать летящего Карлсона, Моржик при поддержке и содействии дружественного полковника полиции разжился ключом от свободной от найма квартиры в доме на Цветочной — дверь в дверь с жилищем, которое снимала Ирка с детьми.
План Моржика был прост и точен, как боевая секира гнома.
Запершись в квартире изнутри, он тщательно протер специальной салфеткой для оптики дверной глазок и подтащил к порогу стул, оборудовав таким образом секретный наблюдательный пункт в непосредственной близости от места пребывания супруги.