зами попытался втянуть в себя хоть капельку воздуха. Склонив голову к плечу, с интересом наблюдаю за этой оригинальной аквариумной рыбкой. Окружающие молчат.
— Повторяетесь, господин невежа. А теперь простите, я тороплюсь. — Обхожу застывшего столбом ученика, но не успеваю сделать и пары шагов, как из-за спины раздается сдавленный голос несостоявшегося агрессора:
— Завтра в два у Егерского пруда, господин торопыга… — Надо же, сколько пафоса-то, а… Обернувшись на голос, согласно киваю. Наблюдатели тут же исчезают.
Следующая встреча состоялась непосредственно у мотоцикла, правда, этот персонаж решил не размениваться на прелюдии.
Рявкнув что-то, вроде: «Всякой швали здесь не место», — бугай картинно замахнулся пудовым кулаком… захват, бросок, какой-то подозрительный треск, и мой противник утыкается лбом в асфальт. Больно, да… ну, так я же аккуратно, и вообще… нечего лезть к безобидному младшекласснику. Я нервно хихикнул, но тут же одернул себя. Что здесь творится? Поветрие у них, что ли?
Дурдом какой-то… и этот еще тут, шипит что-то, в землю глядючи… Хм. Теперь понятно, что трещало. Брюки на бугае разошлись по шву… Вот о чем я сегодня утром и говорил. Одно неловкое движение, и… Лучше надо было ателье выбирать, да. Кстати, а первый мой противник, тот, который «невежа», был в джинсах.
Да уж. Я поморщился. Ничего не понимаю. Налетают, кулаками машут… не проще было начать со стихийных техник? Подумал — и еле успел уйти от удара водяной плети, прилетевшего откуда-то из-за спины. Накаркал!
Разгон, разворот, прыжок. Удар в челюсть, и смазливый юноша-старшеклассник в отутюженной «парадке», не успев стереть с лица ухмылку, отправляется в короткий полет, заканчивающийся на капоте чьего-то «вездехода». Перевожу взгляд с выключенного стихийника на поднимающегося бугая, старательно прячущего руки за спиной, и меня накрывает… Да уж, тылом он теперь точно ни к кому не повернется.
Фыркнув, совсем невежливо тычу пальцем в багровеющего от смущения и злости здоровяка.
— Завтра, у Егерского пруда, в три. А этому, — пытаясь сдержать смех, киваю в сторону распластавшегося на капоте красавчика, — передай, что буду ждать его там же, но в четыре.
Бугай открыл было рот, но я его перебил:
— Только умоляю, ни слова об опозданиях и обрезанных ушах! Моя душа не вынесет такого… такого умиления.
— Ч-чего? — не понял здоровяк, но я уже завел «Лисенка» и рванул прочь со школьной парковки. Пока еще что-нибудь не случилось.
Хм. Тоже мне д’Артаньян нашелся… Впрочем, мои противники на «трех неразлучных» тоже особо не тянут.
По счастью, никаких приключений по дороге не было, и я, не преминув вновь напомнить себе о получении «прав», спокойно добрался до дома и, заварив кофе, устроился на веранде с чашкой и сигаретой, чтобы чуть расслабиться, перед тем как браться за домашние дела. А заодно решил созвониться с Бестужевым, уже не раз удивлявшим меня своей информированностью. Надо же прояснить ситуацию, а то вдруг я ошибся с выводами?
Не ошибся. Уж не знаю, сама Лина придумала затею со слухами или же ей кто-то подсказал, старый такой, с трубкой в зубах и тростью в руке, например… но попытки больно мне напинать вызваны именно пущенным ею слухом. Неужто дедушка решил продемонстрировать, чем чреваты споры с ним? Или Ирина Михайловна подсуропила? Черт его знает. Но тему надо прикрывать. Хорошо еще, что в классе на эти слухи забили. Спасибо Леониду, объяснил однокашникам всю несостоятельность этих дурацких шепотков…
— Кхм… Кирилл. — Я поднял взгляд на все еще активированный экран. Леонид дождался, пока я отреагирую, и проговорил: — Тут вот какое дело… Вчера я об этом не сказал, нас прервали. Но слух о твоем изгнании первым сообщил мне отец… вечером, накануне начала учебного года.
— Оп-па. А он где это услышал? — неприятно удивился я.
— Хм… — Бестужев демонстративно замолчал, внимательно глядя на меня.
— Ладно-ладно. Достану я тебе это приглашение, — я понимающе вздохнул. — На следующей неделе жди.
Он меня полдня доставал фотографиями военной техники и все вздыхал, что никак не может уговорить родных на поездку в посвященный этим взрослым игрушкам музей. Родичи-де все время отговаривались отсутствием билетов в свободной продаже и необходимостью их предварительного заказа, желательно на группу. Ну откуда мне было знать, что этот самый музей находится под плотной опекой Громовых? Пока дошло, чертов Бестужев мне все нервы вымотал.
— Ага! — Леонид довольно потер руки. — Спасибо, Кирилл!
— Оставь свои восторги и ответь на мой вопрос наконец… — я махнул рукой. Ну, не рассказывать же ему об истинном положении дел и моем искреннем нежелании одалживаться у Громовых. А информация, которую зажал Леня, явно не из общедоступных, иначе бы он и не подумал торговаться. В общем, овчинка стоит выделки, на мой взгляд…
— Да-да. Так вот, шепоток этот мой батюшка услышал на приеме у Томилиных. Тридцатого младшей дочери наследника двенадцать лет исполнилось… Вот они и устроили ей «домашний» выход в свет.
Томилины? Значит, Ирина Михайловна, так? Или все же… Мало, очень мало информации.
— А от кого он это услышал-то?
— Кирилл, ну что ты как маленький, честное слово… — нарочито поморщился Леонид, явно копируя кого-то из взрослых. Впрочем… кого еще он мог копировать, как не обожаемого батюшку. Старший Бестужев для младшего, кажется, бо-ольшой авторитет.
— Не крути, сын дипломата! Отвечай четко, ясно и без кривляний!
— Есть отвечать четко, ясно и без кривляний, — изобразил стойку «смирно» Леонид и неожиданно вздохнул. — Ну, не знаю я, Кирилл. Там же народу было — под полтысячи приглашенных… А учитывая, что такая информация проверяется в Герольдии на раз, никто не стал бы открыто светить свое авторство. Зачем ему… или ей… такой конфуз?
— Поня-атно, — разочарованно протянул я. — Значит, определить, кто именно запустил слух на приеме, не получится.
— Пф, — отмахнулся Бестужев. — Можно подумать, тебе так важно это знать. Среди своих-то, поди, проще болтуна найти. Вон хотя бы тех же кузин… ой.
Тут Леонид словно споткнулся и вдруг стал убийственно серьезным.
— Приношу свои извинения, Кирилл Николаевич, я не должен был позволять себе лезть в дела вашей родни.
— Ты белены объелся? Сойди с трибуны, сын дипломата, — я было отмахнулся, но Бестужев только упрямо покачал головой. Чертовы традиции! Пришлось соответствовать. — Я принимаю ваши извинения, Леонид Валентинович.
— Вот и ладушки, — тут же ухмыльнулся, как ни в чем не бывало, Бестужев. — Так когда, говоришь, билеты будут?
Ну, дите дитем…
Да, беседа с Леонидом оказалась весьма показательным примером отношений в здешнем боярском обществе. Оплатить услугу деньгами — дурной тон, а вот отдариться «борзыми щенками» — совсем другое дело.
Я не стал тянуть время и сразу после обеда стал названивать дядьке. А что? Насколько я знаю, Федор Георгиевич мало того что руководит фактически всей экономической составляющей рода, а это, между прочим, огромный военный концерн, так он еще и фанатик тяжелого вооружения, не меньший, чем Бестужев-младший, и лично курирует дела музея, так что к кому и обращаться за теми самыми «борзыми щенками», как не к нему. Да и к кому еще я мог бы обратиться? К деду, что ли? Ну на фиг. Вот с кем-кем, а с этим монстром я вообще не желаю пересекаться. Пока. К тому же даже если отставить в сторону тот факт, что боярин Громов находится на почетном втором месте в моем «черном списке», просить что-то у этого хапуги — глупость несусветная. Даже такую мелочь. Он же за это идиотское приглашение с меня последние штаны снимет… и я ему еще должен останусь. В общем, не пойдет.
Можно было бы обратиться к Гдовицкому, но… в конечном итоге он сам почти наверняка решит этот вопрос через все того же наследника рода. А я опять же буду должен. Нет, понятно, что долг образуется, как ни крути и к кому ни обратись. Но лучше уж быть чуть-чуть обязанным вполне вменяемому дяде Федору, чем должником начальника службы безопасности. Опять же Гдовицкой состоит на службе у боярина Громова, и мне совсем не климатит перспектива в один прекрасный момент получить от деда напоминание вроде: «А помнишь, Володя тебе помогал… вот и ты теперь НАМ помоги»…
Стоп… Я покрутил так и эдак пришедшую мне в голову мысль и усмехнулся. Почему бы и нет? Я, конечно, не актер больших и малых академических театров, как приснопамятный Жорж Милославский, но с такой ролью должен справиться. А значит, вдох-выдох — и… поехали.
— Добрый день, Федор Георгиевич, — еле успев стереть улыбку с лица, кивнул я появившемуся на экране моего старого браслета наследнику.
— Хм. Ты меня еще господином Громовым назови, — фыркнул тот, откладывая в сторону ручку. Ну да, дед вроде как опять встал в строй и дядька тут же сбежал к любимой работе, с радостным визгом сдав пост главы рода обратно батюшке. Вот и сегодня, судя по размытому фону за спиной, дядька заседает в офисе. — Здравствуй, Кирилл. Поздравляю с новосельем. Видел я запись Владимира Александровича, уютный домик ты себе подобрал… мне понравился. Я прямо так девчонкам и сказал.
— О, благодарю, — кивнул я, мысленно хмыкнув. Намек понятен. Кажется, Ирине Михайловне скоро придется вводить новую статью расходов в домашнюю бухгалтерию и выделять под нее средства из бюджета. Розги-то штука недолговечная…
— Как дела, как гимназия? — поинтересовался Громов.
— Дела, замечательно. С гимназией… — я чуть-чуть запнулся и тут же договорил: — Тоже все в порядке.
— М-да? — недоверчиво хмыкнул мой собеседник. — Точно?
— Точно-точно, — закивал я, но, заметив, как нахмурился дядька, остановился и, вильнув взглядом, нехотя протянул: — Ну-у, есть, конечно, кое-какие шероховатости, но я с ними справлюсь.
— Кирилл, — помолчав, заговорил наследник, проникновенно глядя на меня. — Я понимаю, что ты теперь человек самостоятельный, взрослый и хочешь решать все свои проблемы сам. Это похвально и достойно уважения. Но… не забывай, что помимо знаний и умений, для принятия правильных решений зачастую необходим опыт. И поверь мне, если ты сомневаешься в чем-то или просто не знаешь, как поступить, спросить совета у старших не зазорно. В любом возрасте… Понимаешь?