Затем я взял другую пластину — ту, что согнулась на наковальне.
— А вот здесь углерода почти нет. Это железо. Оно никогда не сломается, его можно согнуть в узел. Но оно и заточку держать не будет. Лезвие из него затупится о плотный суконный кафтан. Им можно только бить, как дубиной.
Я посмотрел на старика.
— Идеальный меч, — заключил я, — должен быть и стеклом, и железом одновременно. Иметь острейшее, твёрдое лезвие и упругую, прочную сердцевину, которая гасит удары. Сделать это из одного, цельного куска металла — моностали — почти невозможно. Это всегда будет компромисс. А я, Тихон, не люблю компромиссов.
Я смотрел на свои ресурсы: у меня была технология получения сверхчистого, но мягкого железа. И у меня была технология, теперь уже контролируемая благодаря моему Дару, превращения его в высокоуглеродистую, но хрупкую сталь. У меня было два разных материала. Два полюса. И тут в моей голове всплыли воспоминания из прошлой жизни. Не о формулах и графиках. О моём старом увлечении историей. Я вспомнил документальные фильмы о мечах викингов, статьи о японских катанах, книги о легендарной дамасской стали.
И меня осенило.
Решение было не в создании нового, идеального сплава. Решение было в гениальной комбинации уже существующих.
— Мы не будем делать меч из одного куска, Тихон, — сказал я, и мои глаза загорелись азартом. — Мы испечём «слоёный пирог».
Я взял два куска угля, один твёрдый, другой помягче.
— Представь, что это — тонкие пластины. Одна из твёрдой стали, другая — из мягкого железа. Мы сложим их вместе, вот так, — я положил их друг на друга, — нагреем добела и «склеим» с помощью молота. Получится двухслойный брусок. Потом мы сложим его пополам и снова «склеим». И снова. И снова. Твёрдые слои дадут нам остроту будущего лезвия, а мягкие слои будут работать как амортизаторы, как пружины, не давая клинку сломаться при сильном ударе.
— И это ещё не всё, — с нарастающим воодушевлением продолжал я. — Когда мы закончим, когда мы отполируем клинок и протравим его в слабой кислоте, эти разные слои металла проявятся на поверхности в виде красивого, волнистого, переливающегося узора. «Дамасский узор». Он будет не только красив. Он будет видимым доказательством того, что внутри клинка скрыта сложнейшая композитная структура.
Я принял окончательное решение. Мой меч будет из пакетной стали. Это будет долго, сложно, рискованно. Но это был единственный путь к совершенству.
Начался первый этап производственного процесса. Создание «ингредиентов» для моего металлургического пирога.
Сначала мне нужно было получить высокоуглеродистую сталь. Я взял несколько небольших брусков своего чистого железа и приступил к процессу цементации. Но на этот раз это не был слепой эксперимент. Я был вооружён своим Даром.
Я запечатал бруски в глиняном ящике с угольным порошком и отправил в горн. И в этот раз я не просто смотрел на цвет пламени. Я смотрел сквозь него. Моё «Зрение» показывало мне, что происходит внутри. Я видел, как тёмные частицы углерода, словно рой пчёл, атакуют поверхность раскалённого железа. Я видел, как они медленно, микрон за микроном, проникают вглубь, насыщая кристаллическую решётку. Мой внутренний «интерфейс» показывал мне текущий процент углерода в реальном времени: 0,4%… 0,6%… 0,8%…
Я остановил процесс в тот самый момент, когда цифра достигла желаемого значения — 1,0%. Ни больше, ни меньше. Я получил несколько брусков идеальной, твёрдой, но предсказуемо хрупкой стали.
Следующий этап — ковка пластин. Это была кропотливая и точная работа. Я нагревал и расковывал все свои бруски — и высокоуглеродистые, и низкоуглеродистые — в тонкие, идеально ровные пластины одинакового размера. Я потратил на это целый день, добиваясь того, чтобы толщина каждой пластины была одинаковой по всей длине.
И вот настал почти ритуальный момент. Сборка пакета.
Я тщательно очистил поверхность каждой пластины от окалины. Затем начал их складывать на наковальне в определённом порядке. В самый центр — три пластины самой твёрдой, высокоуглеродистой стали. Это будет сердцевина, будущее лезвие. По бокам от них я начал выкладывать чередующиеся слои: пластина мягкого железа, пластина твёрдой стали, снова железо, снова сталь. Всего получилось одиннадцать слоёв.
Я взял тонкую железную проволоку и плотно, виток за витком, стянул этот «бутерброд», превратив его в единый, плотный пакет. Моя первая заготовка для дамасского клинка была готова.
Я стоял перед горном, держа в клещах свой пакет. Это был самый первый и самый ответственный этап ковки. Одна ошибка, один непроваренный слой, один пузырёк шлака, запечатанный внутри, — и вся заготовка отправится в переплавку. Весь труд последних дней пойдёт насмарку.
— Сильнее, Тихон! Мне нужен весь жар! — крикнул я.
Старик с удвоенной силой налёг на рычаг мехов. Горн взревел, и пламя стало ослепительно-белым.
Я поместил пакет в огонь. Я использовал свой Дар, чтобы видеть не только температуру на поверхности, но и то, как тепло проникает вглубь, равномерно прогревая все одиннадцать слоёв. Я ждал нужного момента. Того момента, когда сталь достигнет сварочного жара, когда её поверхность начнёт «потеть» и искриться, а границы между слоями в моём «Зрении» начнут плыть и размываться, готовые к соединению.
— Готово! — выдохнул я.
Одним быстрым, отточенным движением я выхватил сияющий, почти белый пакет из огня. Тихон тут же посыпал его флюсом — толчёным речным песком, который мгновенно расплавился на раскалённой поверхности, защищая сталь от окисления.
Я положил пакет на наковальню. Занёс молот своего деда. Мгновение — и я обрушил его на раскалённый металл.
БАМ!
Мощный, уверенный удар. Из пакета во все стороны вылетел сноп ослепительных, золотых искр — это выдавливался расплавленный флюс и последние остатки окалины. Звук был глухим, сочным, мощным — звук, с которым множество слоёв металла под действием огня и силы сливаются в единое целое.
Своим Даром я видел, как под ударом молота границы между слоями расплываются, свариваясь намертво. Как атомы одного слоя проникают в решётку другого.
Процесс пошёл. Я больше не готовил материалы.
Я начал ковать душу своего меча.
**Друзья, если понравилась книга поддержите автора лайком, комментарием и подпиской. Это помогает книге продвигаться. С огромным уважением, Александр Колючий.
Глава 16
Утро после первой успешной кузнечной сварки было тихим. В кузнице витал запах остывшего металла и триумфа. На наковальне, как новорождённый, уродливый, но долгожданный ребёнок, лежал остывший брусок пакетной стали. Внешне он был неказист: тёмный, покрытый толстым слоем окалины, с неровными, оплывшими краями.
Тихон, который вошёл в кузницу с кружкой горячего отвара, посмотрел на этот брусок с некоторым разочарованием.
— И это… то, ради чего мы так трудились вчера всю ночь, господин? — в его голосе слышалось сомнение. — Он не похож на блестящий металл, что был у вас в тигле.
Я усмехнулся. Старик видел лишь внешнюю оболочку. Я же готовился заглянуть в душу.
— Конечно, не похож, Тихон. Это алмаз, только что извлечённый из кимберлитовой трубки. Вся его красота и прочность — внутри, скрыты под этой грязной коркой. Прежде чем ювелир начнёт огранку, он должен часами, а то и днями, изучать камень под лупой, найти все внутренние трещинки и дефекты, чтобы понять, как его резать, чтобы не испортить. Сейчас я буду делать то же самое.
«Первая сварка прошла успешно, — размышлял я, проводя рукой по шершавой поверхности. — Но насколько успешно? Идеальных технологических процессов не бывает, особенно в таких кустарных условиях. Я уверен, внутри есть зоны с непроваром, микроскопические шлаковые включения, участки с неравномерным распределением углерода. Прежде чем я начну вытягивать клинок и вкладывать в это десятки часов тяжёлого труда, я должен составить полную карту этого материала. Провести его полную, тотальную дефектоскопию».
Я взял драгоценную заготовку и положил её на свой импровизированный верстак. Тихону я велел пока не мешать и заняться чисткой инструментов. Мне требовалась полная концентрация.
Я сел на скамью, закрыл глаза, чтобы отсечь все внешние раздражители, и полностью сосредоточился, направляя свой Дар внутрь металла.
[Активация режима «Духовное Зрение». Цель: заготовка дамасской стали. Тип сканирования: комплексный анализ].
Мир вокруг исчез. Передо мной, в моём мысленном пространстве, висел полупрозрачный, светящийся изнутри брусок. Я начал своё путешествие вглубь стали.
[Запрос: показать структурную целостность, выделить дефекты].
Картинка изменилась. Я увидел чередующиеся, волнистые слои стали и железа. Большинство из них были плотно, намертво сварены друг с другом, их границы были почти неразличимы, они перетекали один в другой. Это была хорошая, качественная сварка. Но местами, особенно ближе к краям заготовки, я видел тончайшие, как волос, тёмные линии. Это были зоны непровара. Микроскопические разломы, где слои не соединились на сто процентов. При сильной нагрузке такой дефект мог стать причиной разрушения. Я мысленно отметил их расположение на трёхмерной карте в своей голове.
[Запрос: показать химический состав, дифференциация по углероду].
Видение снова изменилось. Теперь я видел распределение моего главного легирующего элемента — углерода. В целом, картина была обнадёживающей. Тёмно-серые слои высокоуглеродистой стали чередовались со светло-серыми слоями мягкого железа. Но и здесь были свои нюансы. Я заметил, что в некоторых местах, особенно у торцов заготовки, углерод из стальных слоёв слишком сильно «просочился» в железные, создав зоны со средним, непредсказуемым содержанием углерода. Это были зоны с неизвестными мне свойствами, потенциально слабые места.
[Запрос: показать неметаллические включения, выделить серу и фосфор].
Я активировал свой «фильтр грехов». К моему огромному удовлетворению, большая часть этих «цветных примесей» была выдавлена наружу вместе со шлаком во время многочисленных проковок и сварки. Но я нашёл несколько крошечных, запечатанных внутри жёлтых (сера) и зелёных (фосфор) искорок. Все они были расположены неглубоко, у самой поверхности.