Политические взгляды нашего оппонента меня не слишком волновали. Ну еще один отмороженный на всю голову, таких везде полно, во всех мирах. А вот то, что он делал – очень даже волновало. Один из жучков-паучков был посажен на оплетенный синими нитями шарик. Поерзав на нем, он зацепил нить и стал тянуть ее вниз, прямо в глаз девчушки. Та уже даже не визжала, хрипела от ужаса, пыталась крутить головой, но та словно приклеилась к спинке кресла.
Спустив синюю паутинку почти до лица пленницы, паучок спустился по ней, цепанул за конец и зарылся в уголок глаза, таща нить за собой. Первое время виднелся бугорок, шевелящийся под роговицей, но потом и он пропал, а еще через несколько секунд девушка замолчала и внезапно улыбнулась, уставившись в одну точку.
– Ну вот, – Тятьев вытер несуществующий пот со лба, вздохнул. – Первый ушел, стало быть. Теперь ты на очереди, Марк Травин.
Оранжево-синий мячик для пинг-понга завис прямо над моей запрокинутой головой. Вращая глазами, я наблюдал, как второй паучок спускается теперь уже в мой глаз. Вот он оперся лапкой о веко, переполз на роговицу, таща за собой синюю нитку. Ощущение было такое, словно сделали анестезию, глаз резко потерял чувствительность. Паучок пробрался прямо в зрачок, появилось слепое пятно, потом короткий укол – и оно пропало.
– Вот и славно, – наш мучитель потер ладони, потом встряхнул, создавая один большой оранжевый шар, от которого потянулись жгуты к нашим шарикам. – Теперь спите, дорогие мои, смотрите сладкие сны, наслаждайтесь долгой ненастоящей жизнью.
На это пожелание я ничего не ответил, только тупо улыбнулся и вперил взгляд в трещинку на стене. Странно, но никаких волшебных ощущений не было, паучок ползал у меня где-то в мозгах, пытаясь оплести синей паутиной лобные доли, и по словам хозяина, я уже на седьмом небе от кайфа должен быть. Но не был, прекрасно все чувствовал, только заморозил мышцы лица, чтобы не выдать себя.
Тятьев еще немного полюбовался нами и тихонечко, словно стараясь не разбудить, прикрыл за собой дверь.
И тут проснулся мой пространственно-портальный модуль. Как всегда – очень вовремя. Обрадовал меня, что новый объект изучен и взят под контроль. И действительно, паучок замер, потом дернул лапкой и окончательно затих. Синяя нить потускнела, съежилась и оборвалась где-то в десяти сантиметрах от лица, покачиваясь в воздухе, словно настоящая.
С одной проблемой при помощи встроенного в мой мозг рояля я разобрался, но на самом деле это была хоть и важная, но не самая главная помеха. Кресло все еще надежно держало меня в своих мебельных объятьях, и выпускать не собиралось.
Я подергался, посмотрел на соседку – вдруг тоже притворяется, а на самом деле совладала с подселенцем, но нет, все также сидела с широко раскрытыми глазами и тупо улыбалась стене, значит, помощи от нее сейчас ждать бесполезно. Внимательно осмотрел символы. Точно такие же были на той клетке, в которую нас поймал лже-купец на складе. Помнится, тогда я так и не смог ее взломать, только вот призрачная рысь смогла, которая на рысь ну вообще не похожа. А рысь держала в плену вот эта самая синяя смерть. Логика слабая, но попробовать стоило.
Жгут от центрального, оранжевого шара шел к моему шарику с видимым натягом, словно опутанный синими нитками мячик пытался оторваться. Конструкт я не мог создать, они сразу развеивались, но кто мешал мне применить чистую силу. Сам жгут проходил где-то в метре от моей руки – практически предельное для меня расстояние. Но я очень постарался. Где-то на сороковой попытке, когда конструкт снова развеялся, а энергия впиталась в жгут, он дернулся и чуть удлинился.
Со жгутом я провозился не меньше двух часов, прислушиваясь, нет ли звука шагов за дверью. Но хозяин этой грибной фермы, видимо, посчитал свою миссию выполненной и надолго к нам интерес потерял. Более того, вообще никто мимо нашей двери не проходил за это время, ну да, кормить не надо, паучки обслуживают сами себя, фитолампа горит исправно, чего дергаться-то понапрасну.
На исходе второго часа жгут растянулся настолько, что кончик синей нити оказался на уровне подлокотника. Осторожно, чтобы не промахнуться, я качнул кресло. Где-то на седьмой или восьмой раз синяя паутинка таки зацепила горящий красным символ. Он вспыхнул и с хлопком исчез.
Ура, счет 1:0!
Следующий час я провел, раскачиваясь и елозя по полу. Кресло было тяжелым, но, по счастью, его не догадались привинтить к полу, так что оно свободно перемещалось в нужных мне направлениях, символы один за другим гасли, и наконец я одолел последний, восьмой.
Вместе с его исчезновением исчезли и невидимые путы, сковывающие движения, и возвратилась способность создавать заклинания. Первый шаг я сделал, оставалось пройти всю дорогу. Вот только куда эта дорога ведет, и какой она длины, я и понятия не имел.
И вообще, беспечность хозяина этого места была подозрительной. Если бы я захватил пленников, вкатил им дозу пауков и оставил одних, то обязательно поставил бы охрану или сам бы наблюдал удаленно. Да что там, маячок навесить на человека – раз плюнуть. Причем не фигурально, некоторые маги, насколько я знаю, так и делали. Слюной – собственная жидкость, она надежнее всяких других схему держит.
А тут ни видимых камер, ни невидимых, совершенно обычная комната, даже защитных заклинаний нет. Я обошел ее по периметру, тщательно обследовал, ничего. По моим расчетам, давно уже должен был ворваться хозяин и пригвоздить меня обратно к креслу, заклинания-то исчезли, но нет, не было никого. Промаявшись так с полчаса, я остановился перед выбором. Идти одному, или взять с собой свою новую подружку.
Подружка все так же сидела и улыбалась, как манекен. У обычного человека роговица давно бы превратилась в сухую сморщенную тряпку, а она ничего так – даже не моргнула ни разу. Синюю нитку я с нее снял бы, не вопрос. Для проверки зажег светлячок и уничтожил еще несколько сантиметров тонкого жгутика, местное смертельное заклинание отлично нейтрализовалось определенным спектром. Но вот что делать с паучком, я не знал – у девочки-то не было моего рояльного модуля, а сам я пока нейрохирургию опасался практиковать. Сколько там сказал этот местный доктор Менгеле? Неделю, пять дней? Думаю, за это время я успею что-то сделать. В худшем случае – займу место рядом. Для очистки совести положил Злате ладонь на лоб. Прислушался к ощущениям. Нет, не совладать мне с этой пакостью, но кое-что я сделать все же смогу, вдруг поможет и пригодится. По крайней мере, если девочка вдруг очнется, то страдать почти не будет.
Оказавшись в большом зале, я огляделся. Все двери казались одинаковыми. Назначение первой, второй и третьей по нашей стене я знал – их мы уже открывали. Из четвертой я вышел только что. Остальные двери, по идее, тоже вели в какие-то помещения, из любопытства можно было посмотреть, что там творится, но, поразмыслив, я решил с этим не торопиться. Главное, это выход найти.
Из зала было два выхода. Первый – в который мы вошли, пройдя недолгий путь от темницы, и второй, еще неизведанный. Обратно в тюрьму мне не хотелось, скучно там и неуютно, поэтому шагнул в широкий проем и оказался возле винтовой лестницы, уходящей вниз. Оттуда отчетливо потянуло магией, причем не всплесками, как когда кто-то колдует, а мощным таким фоном, словно какой-то источник концентрации пси-энергии находился прямо подо мной.
Идти вниз было страшновато, но и оставаться на месте не хотелось, лучше уж встретить опасность лицом к лицу. Проверил состояние моего оборонительно-наступательного снаряжения – показатели заряда чуть выросли, но на такой мизер, что использовать их полноценно было нельзя. Но на один удар, если что, должно было хватить. Время возврата тоже изменилось на несколько минут, и это за три часа моих мучений, совершенно нерациональное использование магии.
Я глубоко вдохнул, резко выдохнул и сделал первый шаг вниз по лестнице.
Глава 9
Узкая винтовая лестница, казалось, никогда не закончится. Я спустился уже метров на пятьдесят, а ей конца и края видно не было. Энергетические линии, редкие поначалу, слились в стену, окружавшую лестницу, словно колодец. Оранжевые искорки хаотично вспыхивали и гасли. Хоть за этот день я и пережил многое, казалось, это были лишь чистилище перед входом в локальный ад. Скрежет металлических ступеней и звук капающей воды добавляли жути в и так депрессивную обстановку.
Поглядев вверх, я пожалел, что не пошел обратно в тюрьму. Макароны там не давали, но хотя бы было привычное квадратно-гнездовое горизонтально ориентированное пространство, а тут – труба в бездну.
Спускаться пришлось еще метров тридцать, потом лестница неожиданно закончилась. Ступени уходили вниз и дальше, только вот пройти было нельзя – путь вниз преграждала плита. Бетонная.
Я оказался в очень просторном помещении. Настолько просторном, что края видно не было – ровный бетонный пол уходил куда-то в полумрак. Неясный свет шел с потолка, но чем дальше от лестницы, тем он становился тусклее. Кстати, лестницей-то почти не пользовались, толстый слой пыли лежал на ступенях, и мои следы выдавали меня с головой. Странно, но там, наверху, я такого не замечал, возможно, есть промежуточный этаж, который я проскочил. Оранжевая сеть примерно с половины спуска стала настолько плотной, что вполне мог бы и пропустить.
Второй раз в этом мире я вспомнил Нила Армстронга, и второй раз – к месту. Вот так же на Луне он опустил ногу в лунный реголит, или что там на поверхности спутника Земли лежало, и сделал шаг, оставив отпечаток ботинка. Судя по толщине слоя пыли, мой отпечаток имел все шансы пережить американский. Бетон вообще очень сильно пылит, если его не покрывать специальными пропитками, а тут, видимо, с этим не заморачивались.
Стены справа и слева от меня были в зоне видимости, ничего интересного – обычный красный кирпич, ложковая кладка без тычковых рядов, словно поверхность просто облицевали. Ни дверей, ни окон, такой длинный-предлинный неухоженный коридор. И только сделав первый шаг, я понял, что было неправильно, по неясным ощущениям. Коридор шел с наклоном вниз.