В первой комнате нужной мне вещи не было, и во второй, а вот как полагается – в третьей, на витрине лежал он.
Кожаный браслет, на котором были инкрустированы переплетенные между собой тончайшей работы диковинные животные, золотые и платиновые, с сапфирами и еще какими-то там камушками. Сам по себе красивый, такой в ювелирной лавке не меньше сотни будет стоить. Да еще заклинание на нем, дающее обладателю возможность сексом заниматься ночи напролет. Для одаренного – вещь практически бесполезная. Ну а для меня, человека происхождения простого и совсем немагического, в самый раз.
На описание браслета я набрел в одной лавке в Северске, в лучших традициях современного маркетинга там были магические каталоги, позволяющие подобрать дорогое украшение по желаниям, с полной информацией – кто сделал, кому продали и где купить. Ну я и пожелал. И вышло, что единственный нужный мне предмет приобрел великий князь Ростовский за триста золотых, а потом передарил Смоленскому, у которого украшение так и осталось.
Застегивался браслет на петлю, в которую продевался кожаный шнурок с куском обычного на вид кварца. Настоящим портальным камнем.
«Обнаружен портальный маяк, – обрадовал меня мой модуль. – Повреждений не обнаружено. Заряд полный».
Так что свой выбор я сделал. Прошелся еще по комнатам, и на тебе – натолкнулся на хапу, такой же, как у меня, один в один, модель, правда, лет на двести старше, но на вид такая же. И опознался он легко, и почти половинный заряд показал, прям вот если бы пришлось выбирать между ним и кристаллом, очень бы жалел. А так достал свой кнутомеч, валяющийся в кармане камзола еще со времен приема, и заменил батарею. Князю все равно, активировать оружие ему без модуля не светит, а мне авось пригодится. Так что, если бы не предстоящая женитьба, был бы князю благодарен.
Ну а с учетом всего, благодарным мне быть не за что. Беляночка – девушка хорошая, местами даже очень, и на легкие, ни к чему не обязывающие взаимоотношения я в общем-то был готов, но ей, по словам ее опекуна бывшего, настоящий муж нужен, а где я его найду. Кристалл этот целый, если уж дефектный к сроку полтора года подарил, то этот должен мне хорошую подвижку к обратному пути отсюда дать, что-то я засиделся в этом княжьем болоте. Так что быть сиротинушке, судя по всему, без мужа еще какое-то время, ждать себя я бы ей не посоветовал, чую, не вернусь сюда больше.
К приходу княжьего внука оставалось только сделать унылый вид, мол, продешевил, понимаю, но старался – выбрал из всего этого неликвида хоть что-то симпатичное на вид. Богдан выбор одобрил, с совершенно серьезным видом поздравил с приобретением и до выхода проводил. А когда стражник меня к воротам провожал, странные звуки неслись из оставленного помещения. На хрюканье похожие. Ну с таким свинским отношением к подвигу это немудрено.
Жижемский хохотать имел полное право. Сколько я с этим камнем ни бился, ничего не получалось. Модуль не откликался, интегрировать портальный маяк не желал, что только я ни делал. Да и портал явно на другого был привязан, чтобы отвязать и использовать, нужно обратно вернуться, а чтобы обратно вернуться, нужно… Замкнутый круг. И ведь других камней я так и не нашел, не спрашивать же прямым текстом у аборигенов, мол, не видели здесь странного человека с кусками кварца, примета – портативный коллайдер в правой руке. Они тебя к повозке собственной подведут, ящик зарядный откроют, там этого кварца хоть задницей ешь, а странного мозгом человека в зеркале покажут. В итоге моей авантюры я остался с ненужным домом, потенциальной невестой, бесполезным камнем и потерянным впустую временем. Сам себя переиграл.
К Фоминским я заявился в последний день своего смоленского отпуска, как раз на семейный праздник – Радуницу. Не без приглашения, теперь вроде как свой был, даже отношение поменялось. О том, что на поляне предков произошло, никто меня не расспрашивал, может, ждали, что не выдержу и сам все выложу. Ага, дождетесь у меня. Что произошло на поляне, остается на поляне.
В этот раз меня допустили в залу побольше, человек пятьдесят чинно и благородно сидели за длинным столом, слуги разносили блины с черной икрой и клюквенный морс, разговоры шли больше о старых временах, заодно и предка моего здешнего вспомнили, Всеслава. Во главе стола сидел княжич Всеволод Фоминский, отец Ратибора, угрюмый такой средних двухсот лет от роду мужчина, ну а дальше младшие Фоминские, и главы семей, вроде меня.
Наевшись, гости разбрелись кто куда, вроде как посидели вместе для приличия, ну и на кучки по интересам разбились. Моего интереса тут почти не было, служба ждет, только одно дело незавершенное.
– Привет вам, Радослава Всеславовна, – подловил старушку я.
Та охнула, увлекла меня в какую-то каморку, усадила в кресло, сама стоять осталась.
– От кого?
– От него, – не стал скрывать я.
Старушка села рядом, закрыла лицо руками, затряслась. Я терпеливо ждал, пока она не отняла ладони – как есть, смеялась, аж до слез.
– И что этот старый хрен сказал?
– Сказал, что прощает, и через год видеть хочет.
– Уже бегу, – Рада вытерла глаза платочком. – Ты, Марк, наверное, подумал, что обрадуюсь и на шею тебе брошусь?
– Ну вообще-то у меня уже есть невеста, стараниями родственничка вашего, – парировал я.
– Так тебе и надо, проходимец, – заявила старая карга. – А к отцу приду, ох вытрясу из него все, из гада ползучего. Вся жизнь из-за него наперекосяк. Да тебе это знать не нужно, а то опять во что-нибудь ввяжешься и в лужу сядешь.
– Ввязался уже, – я достал из кармана коробочку, протянул собеседнице.
– Что это? Давай посмотрю.
Рада достала из деревянной шкатулки колечко, незатейливое такое, простой золотой ободок, перевитый по всей длине ниткой из рубинов крохотных, повертела в руках, положила обратно и протянула мне.
– Держи. Где нашел?
– Отец ваш спрятал в доме, место указал.
– Раз ты нашел, тебе и владеть. Не нужно оно мне уже давно. Могла бы отцу в рожу его швырнуть мертвую, да перегорело все. Невесте отдашь, или сам носи. А то продай, пятьсот золотых за него выручишь.
Я с сомнением поглядел на бижутерию.
Старушка усмехнулась, ухватила меня за руку и нацепила кольцо рядом с фамильным перстнем. Золотой ободок внезапно засиял линиями силы, ярко, словно бензина в огонь плеснули, камешки пришли в движение, и сложный сформировавшийся конструкт завис перед нами в метре от пола.
– Портал персональный, – небрежно кивнула Рада. – Четыре сотни лет в нашей семье, девицы Травины, когда замуж выходили, должны были надевать. Нет кольца – нет обряда. Теперь времена посвободнее стали, а еще недавно ох как строго с этим было. Чего там объяснять, сам понимаешь, почему мне оно теперь не нужно. А вот невесте своей можешь надеть, и если этой курице мозгов хватит, она от тебя прямо с обряда сбежит. Как работает, разберешься, у друзей своих, колдунов, поспрашивай. Или сам испытай сначала.
Вредная старушка похлопала меня по руке и ушла.
В Жилин я вернулся порталом, но не новоприобретенным, а коммерческим, за десять золотых. Считай, двадцатую часть цены повозки отдал, не пожадничал. Зато явился в срок, как с Росошьевым и договаривались. Пока меня носило по городам и весям, с флигелем ничего не случилось, стоял такой же чистенький, и изнутри и снаружи вылизанный, словно и не на Руси. Ворон после того, как грамота наследная подписана была, превратился снова в статуэтку, оставив кота без развлечений, так что черный подлец отыгрывался на мне как мог – и гладить заставлял, и колени мои в качестве лежанки использовал, а не согнать, считай, жизнь практически спас. И чего в нем необычного покойник разглядел, кот как кот, жрет только много и гадит на улице где-то, а не как все приличные коты – в тапки и под диван. Ну прижал птичку лапой, так и весу в нем килограммов десять уже, наверное, а то и больше, чудо что насмерть не раздавил.
На работе до Сатурнова дня, то бишь субботы, никто не работал, у них то Живин день, то какого-то водяного подкармливают, плавают в водоемах голышом. И чего, спрашивается, тиуну меня торопить надо было? Спокойно бы доехал привычной дорогой, эти вот местные забавы все равно не для меня, так что я просто наслаждался бездельем и последними холостыми денечками. А тут и Мила объявилась. Ходить вокруг да около не стала, а в привычной для нее манере заявила:
– Так тебе и надо.
– С чего это? – поинтересовался я. Вроде ревность должна быть, битье тарелок и царапанье лиц, а тут такой конформизм.
– Слишком уж ты счастливый и довольный жизнью. Трудностей у тебя нет, как-то все гладко и хорошо. А теперь будут.
– Так ты, собственно, одобряешь?
– Ну как, – Мила потянулась, сапфиры на ожерелье сверкнули в тон глазам. Хороша девка, интересно, как тут на внебрачные отношения смотрят? – Если бы ты сам ее выбрал, сказала бы, что курица ощипанная и мозгов столько же. А так тебя князь-то насильно женит, об этом все знают, значит, повезло деревенщине. Голова есть на плечах, из захолустья, а целого боярина себе отхватила, да еще с деньжищами несметными. Сколько там их у тебя?
– Мелочь, – уклончиво ответил я.
– Слыхала, князь за невестой десять тысяч гривен дает? – не унималась девушка. – Ты как иудей, те тоже плачут все время, что денег нет, а потрясешь их, каждый их нищий богаче меня.
Собственно говоря, даже Шуш, чисто славянской крови, наверное, был богаче Милы, куда она деньги спускала, для всех ее родственников было загадкой. Так ей и сказал.
– Ох, Марк, у девушек столько потребностей. Вот женишься, узнаешь, что и почем, действительно мелочь останется. Твоя Ляна только с виду такая скромная, знаю я этих сельских барышень, как вырываются в большой город, только держись. Брошь-то ей обратно не отдал?
Про брошь я и забыл со всеми этими делами, так в банке и лежала, в хранилище. А правда, раз Заболоцкой принадлежит, надо как-то подкинуть, что ли. Через Драгошича, он, правда, захворал не при помощи княжича Вяземского, но откупится, выздоровеет. Пусть безделушка в доме пока полежит, заодно может узнаю, для чего с такими трудами ее надо было воровать, Мила вон молчит, на вопросы только отшучивается, мол, много буду знать, плохо буду спать. А колдуны всегда хорошо спят, это наша колдовская фишка.