– Да, но я и не собираюсь просить святую Анну о карьере. – Джуди говорила оживленно. – Господи, ты только посмотри, сколько машин – как на углу Гайд-парка.
– Вполне возможно, все скоро изменится. Ходят разговоры о новой дороге, которая должна вывести из города хотя бы грузовой транспорт. Вдобавок все, кто следует через наши края транзитом, не будут создавать пробки на и без того узких улицах.
– Это действительно произойдет или все ограничится разговорами?
– Думаю, произойдет. Если верить хотя бы половине того, что пишут в газетах. На этот счет ведется множество споров. Люди разделились на два непримиримых лагеря.
– А ты что думаешь, хорошая это идея или плохая?
– Не знаю, Джуди. Правда, не знаю. Дорогу должны пустить через Боярышниковый лес и, вероятно, прямо через источник Святой Анны.
– Выходит, я приехала вовремя, – сказала Джуди Флинн с выражением мрачной решимости, от которой ее брату Брайану стало не по себе.
Джуди поразило, что, когда они, припарковав машину, шли по многолюдной Касл-стрит в сторону гостиницы, с Брайаном здоровался едва ли не каждый второй прохожий.
С крыльца издательства местной газеты спустилась незнакомая женщина, и ее лицо осветилось улыбкой.
– Лилли, какая встреча! – сказал отец Флинн.
– А это, отец, должно быть, ваша сестра, – довольно заметила она.
– Да уж не подружка, – подала голос Джуди. – Ее бы тут секунд через десять раскрыли.
– Зачем же вы наговариваете на такого богобоязненного человека, как отец Флинн? – ошеломленно спросила Лилли Райан.
И тогда Джуди ее узнала. Это была та самая женщина, чей ребенок пропал много лет назад. Джуди помнила, как сотни людей отправились в Боярышниковый лес: кто-то искать тело, а кто-то молиться у источника. И те и другие вернулись ни с чем. Она почувствовала неловкость и подумала, что это, наверное, отразилось у нее на лице. Но Лилли Райан уже привыкла к такой реакции за двадцать лет. Два десятилетия люди смущенно перетаптывались, опасаясь хоть полсловом обмолвиться о ее страшной утрате.
– Стараюсь набраться смелости перед встречей с матерью, – призналась Джуди. – Боюсь, в нашей семье самая тяжелая работа ложится на плечи Брайана.
– Не затягивайте с этим, – посоветовала Лилли. – С трудными делами нужно разбираться сразу. Так легче.
– Наверное, вы правы, – согласилась Джуди. – Брайан, можешь занести мой чемодан в гостиницу? Зайду к маме прямо сейчас.
– Я с тобой, – сказал он.
– Нет, схожу сама. Удачи вам, Лилли.
Они проводили глазами Джуди, которая свернула на маленькую боковую улочку, где в одиночестве жила ее мать.
– Лучше пойду за ней… – начал было отец Флинн.
Но Лилли напомнила ему, что Джуди отказалась от компании. Так что он пожал плечами и понес чемодан сестры в гостиницу. Он подождет ее там, устроившись в одном из их больших уютных кресел, а потом угостит чем-нибудь покрепче. Ей это, несомненно, понадобится.
Миссис Флинн и правда не имела представления, кем ей приходится Джуди, а многочисленные попытки как-то пробудить ее воспоминания казались тщетными. Пожилая женщина принимала Джуди за патронажную сестру и хотела поскорее ее выпроводить.
Джуди в отчаянии огляделась, но никаких фотографий на стенах или в рамках на письменном столе не увидела. Бедняга Брайан старался как мог: поддерживал в доме какое-то подобие порядка, раз в неделю относил вещи матери в прачечную, но Джуди обратила внимание на неприятный запах в доме и на неухоженный вид пожилой женщины. Каждый месяц из года в год Джуди высылала брату чек и точно знала, что он тратит деньги на нужды их матери. Но утюгом словно совсем не пользовались, а мягкое кресло было наполовину погребено под кипой газет. Миссис Флинн не придавала значения уюту.
– Ты должна меня помнить, мама. Я – Джуди. Я у тебя средняя. Моложе Эдди и старше Брайана.
– Брайана? – Пожилая женщина выглядела растерянной.
– Ты наверняка помнишь Брайана. Он приходит каждое утро и кормит тебя завтраком.
– Ничем он меня не кормит. Все привозят из соцслужбы, – уверенно возразила мать.
– Нет, мам, ты имеешь в виду обеды. А Брайан приходит и варит тебе яйцо каждое утро.
– Это он так говорит. – Ее мать была непреклонна.
– Ты помнишь Эдди?
– Конечно помню. Что ж я, совсем из ума выжила? Никого не слушал, женился на этой Китти, дрянная деваха – что она, что вся ее семейка. Понятно, почему все вышло как вышло.
– А вышло так, что Эдди ушел от нее к молодой.
– Господь с тобой, кто бы ты ни была! Выдумала тоже, говорить такое про мою семью! Это Китти моего сына выгнала и на его дом свою лапищу наложила. Так себе на носу и заруби! – отрезала мать и поджала губы.
– А Брайан что говорит по этому поводу?
– Не знаю я никакого Брайана.
– А дочь у тебя есть?
– Да, молодая еще. Она сейчас в Англии, рисует там или что-то вроде того, совсем про меня забыла.
Вот тебе и благодарность за еженедельные письма или открытки и за ежемесячные переводы Брайану. «Совсем про меня забыла»!
– Я и есть твоя дочь, мам, – Джуди. Ты должна меня узнать.
– Еще чего! Моя дочка молоденькая совсем, а ты, поди, как и я, уже пятый десяток разменяла.
По пути в гостиницу Джуди решила, что пора сходить в ту модную парикмахерскую «У Фабиана». Она даже постояла недолго перед новым салоном красоты «Помпадур». Массаж лица, маски и маникюр тоже не повредят. Средств на эту поездку она отложила предостаточно, да и святой Анне, пожалуй, не помешает помощь с поисками мужа для нее.
Экскурсовод из Брайана вышел замечательный. Он не только составил сестре компанию, когда она записывалась к Фабиану и в «Помпадур», но и показал бутик с очень стильной одеждой.
– Это не здесь работала Бекка Кинг? – спросила Джуди.
– Ради бога, только не упоминай о Бекке Кинг, – забеспокоился отец Флинн, оглядываясь по сторонам.
– А что такого?
– Она в тюрьме. За то, что подговорила одного из водителей при магазине убить новую любовницу своего парня.
– Боже мой, и еще считают, что это в Лондоне опасно жить! – изумленно воскликнула Джуди.
Отец Флинн привел сестру повидаться с каноником. В честь гостьи Язеп с Анной приготовили маленькие бутербродики. Они содержали дом священника в образцовом порядке, а сам старик выглядел здоровым и опрятным. В отличие от матери Джуди у него с памятью все было хорошо. Он присутствовал на ее первом причастии, на конфирмации девочек, ради которой в школу Святой Иты приезжал епископ, и принимал у Джуди исповеди, хотя давно позабыл все ее детские грехи.
– Я еще не имел удовольствия совершить обряд твоего венчания, – сказал каноник Кэссиди за чаем с изысканными бутербродиками.
– Ничего, теперь свадьба не за горами, – разоткровенничалась Джуди. – Я собираюсь девять дней молиться святой Анне в ее гроте, чтобы она послала мне хорошего мужа.
– В таких делах нет никого лучше святой Анны, – сказал каноник как обычно – с бесхитростной верой и глубокой убежденностью.
Отец Флинн позавидовал ему всем своим существом.
– Я, пожалуй, пойду. Надо еще встретиться с невесткой, – вздохнула Джуди.
– На многое не рассчитывай, – предупредил сестру Брайан Флинн.
– Как думаешь, что такого можно ей подарить, чтобы не злить лишний раз? – поинтересовалась Джуди.
– Надо поразмыслить. Цветы – страшное расточительство, от конфет у детей портятся зубы. В журналах один хлам, книгу можно взять и в библиотеке. Купи ей буханку хлеба и полфунта ветчины. Вдруг хоть бутерброд тебе сделает.
– Все так плохо? – спросила Джуди.
– Хуже некуда, – ответил Брайан Флинн.
Он был в скверном расположении духа. Ему стало известно, что через десять дней люди соберутся на массовый марш протеста, где его приглашают выступить с обращением. Многие местные жители уже сообщили: они очень ждут, что скажет священник. А сказать Брайану Флинну было нечего.
Ему попросту не хватит духу открыто осудить проект, которой мог бы облегчить транспортную ситуацию в городе и улучшить качество жизни множества людей. И осудить только потому, что придется снести донельзя отвратительную статую, которая начинает пробуждать в прихожанах опасные идолопоклоннические чувства.
Интересно, жилось ли канонику Кэссиди сколько-нибудь легче в его бытность помощником приходского священника? Или здесь никогда ничего не меняется? Наверное, работа священника всегда не сахар.
Но отец Флинн, неизменный оптимист, успокоил себя тем, что все эти разговоры о дороге лишь слухи. Никаких официальных заявлений пока не было. К тому же до марша еще десять дней. Достаточно времени продумать свое выступление. Сейчас же следует заняться более насущными вопросами.
Например, как вести себя с Джуди, если святая Анна не поможет ей выйти замуж? Как поступить с матерью, здоровье которой неуклонно ухудшается? Сколько еще канонику Кэссиди уместно оставаться в должности приходского священника и занимать служебное жилье? И как Брайану Флинну собраться с силами, чтобы завтра опять отправиться в тюрьму убеждать Эйдана Райана, что его жена Лилли не гнусное чудовище и не продавала их ребенка?
И самое неотложное: что произойдет сегодня днем, когда кипящая от злости Китти встретится со взвинченной Джуди?
Тяжело вздыхая, он трепал свои и без того вечно взъерошенные рыжие волосы, пока они не стали походить на нимб вокруг головы безумного панка.
А Китти с Джуди взяли и поладили. Правда, не сразу.
Джуди решила подарить бывшей невестке стрижку от Фабиана. Сначала Китти презрительно рассмеялась, заявив, что услуги Фабиана не для таких, как они. Тогда Джуди попросила Китти сходить с ней за компанию.
– Понятно, будешь самоутверждаться за мой счет, – фыркнула Китти.
– Ничего подобного. То, что Эдди безобразно с тобой обошелся, не значит, что мы с Брайаном поступим так же. Я давно здесь не была, хотела купить тебе большую коробку шоколадных конфет, но потом подумала, что ты не одобришь, ведь сладости вредны для детских зубов. Вот и решила подарить тебе что-то, что ты сама точно не купишь.