Но почему? Ну вот скажите, почему? Я не имею привычки спать с незнакомцами, да я ни разу в жизни еще так не поступала. Может, дело в том, что я расстроилась из-за Кена? Или таксист оказался настойчивым? И понравился мне?
Думай, Эмер. Думай и постарайся вспомнить, что произошло по пути домой. Только думай молча. Не разбуди его.
Молодой, лет двадцати с небольшим. Из-за худого заостренного лица немного напоминает лиса. Подлого, хитрого лиса, выжидающего удачного момента.
– Похоже, вечерок у вас удался на славу, – сказал он, когда я завалилась на сиденье такси и торопливо выпрямилась, чтобы помахать Кену на прощание, притворяясь куда более трезвой, чем была на самом деле.
– Да хреновый у меня получился вечер, если так уж интересно, – холодно ответила я.
– И что не понравилось? – спросил он.
– Что я вообще туда пошла. Что пила это дешевое вино, разговаривала с этой навязчивой девицей, смотрела на ее чудовищную мазню.
– Да уж, звучит ужасно, – отозвался таксист.
Мне его жалость пришлась не по душе.
– Ну а у тебя как вечер прошел? – напустив в голос надменности, спросила я.
По-моему, он ответил, что был вечер как вечер. И вид у него при этом стал какой-то безразлично-отстраненный. Я сказала, что он неправильно относится к вечерам.
Боже, ну и кто тянул меня за язык? Почему я просто не оставила таксиста и его вечер в покое – ведь тогда бы он не прыгнул в кровать к пассажирке? А может, парень именно так каждый вечер и проводит? Что я о нем знаю? Почти ничего.
Он сказал что-то про необходимость зарабатывать себе на жизнь, и я спросила, есть ли у него девушка. Он вроде ответил, что есть, зовут то ли Хисси, то ли Мисси, то ли еще как-то столь же ужасно. Как бы то ни было, вряд ли он так уж ее любит, раз оказался здесь.
По его словам, девушка она современная и, поскольку работает в цветочном магазине, об отношениях знает все, а именно то, что они строятся на чувстве вины, переживаниях и вранье. Она не хочет себя ни в чем ограничивать, поэтому он живет своей жизнью, а она своей. Они, мол, трезво смотрят на вещи, и тому подобная ерунда.
Я заявила, что это все туфта: Хисси до смерти хочется создать с ним семью, но она делает вид, что совместная жизнь ее совершенно не прельщает, ведь сегодня так принято. Сказала, что точно это знаю, потому что сама изображаю равнодушие с Кеном, хотя люблю его, и, если бы думала, что у нас может что-то получиться, мне была бы не нужна никакая работа. Но во всем везти не может.
– А этим вечером вам хотя бы в чем-нибудь повезло? – поинтересовался он, стараясь меня подбодрить.
– Да, можно сказать и так: я спела с официантами.
Я опять затянула «By the Rivers of Babylon», чтобы он понял, как я хорошо спела, и таксист подхватил припев. Потом он спросил, знаю ли я «Stand by Your Man»[22]. Я сказала, что знаю, но не совсем с ней согласна. Однако из вежливости подпела ему, потом предложила «Hey Jude»[23], а после мы подъехали к моему дому.
Ну почему, ну вот скажите, почему я не могла с ним на этом распрощаться, закончив провальный вечер импровизированным концертом? Но нет, я не ищу легких путей. Наверное, я пригласила его к себе, а вот что было дальше, к своему стыду, не могу вспомнить.
Я ставила свои компакт-диски? Или, может, еще выпила? Он-то, понятное дело, не пил, все же за рулем, трезвый был, конечно. Так мы что, сразу упали в кровать?
Вот бы вспомнить, что заставило меня так сделать… Тогда, может, смогла бы выпутаться из всей этой истории, не сгорев окончательно со стыда.
Я протянула руку к огромному электронному будильнику за секунду до того, как он должен был сработать. Слава богу, таксиста я не разбудила. Парень так и лежал, точно мертвый, на другой половине кровати. По крайней мере, не храпит и не пинается.
Где он припарковался? Здесь повсюду парковка запрещена. Движение адское. Вроде собираются построить объездную трассу. Поскорее бы. Но пока ее еще не построили, ему пришлось бы проехать не одну милю, чтобы отыскать место, где можно оставить машину. Или он в порыве страсти бросил ее прямо у меня перед дверью?
Впрочем, это не моя забота.
Он хоть сказал, как его зовут? Должен же был в какой-то момент. Хватит об этом думать – жуть сплошная. Лучше подумаю о том, что надену на собеседование. Может, просто застегнуть замшевое пальто под горло и сверху намотать шарф?
О боже, мое пальто!
Неужели я забыла его в такси? На обычном месте – мягких плечиках, висевших с внутренней стороны двери, – его не оказалось. Только не это. Господи, я знаю, Ты мной недоволен. Знаю, что тащить таксиста к себе в кровать было крайне глупо и неправильно, но за мной по большому счету водится не так уж много грехов. И я ходила молиться к источнику Святой Анны. Попросила ее сделать так, чтобы Кен меня полюбил, но до сих пор она мне не помогла и теперь, наверное, уже и не поможет. Но знаешь, Господи, чувствую я себя преотвратно, собеседование, как пить дать, завалю, льняной пиджак уделала, не говори мне, что я в придачу еще и замшевое пальто потеряла.
Я так расстроилась из-за пальто, что забыла о таксисте и опасении его разбудить.
Села в кровати и повернулась к нему своей измученной похмельной физиономией.
Там никого не оказалось.
Рядом со мной на постели лежало мое объемное, свернутое рулоном замшевое пальто. Тяжелое, бесцеремонное и занимающее несоразмерно много места. Оно притворилось таксистом и перепугало меня до смерти.
Я в восторге вскочила с кровати. Теперь можно было смело смотреть в будущее. Меня ждал продолжительный душ, тщательное полоскание рта и поиски по всей квартире какой-нибудь более или менее чистой одежды. Потом предстояло непременно заполучить эту работу в художественной галерее «От всей души», затем отнести в химчистку все испачканные вещи, после чего позвонить Кену, и пригласить его отпраздновать мой успех, и по ходу дела его окрутить.
С этим дешевым вином и впрямь шутки плохи. Вон даже какая-то муть примерещилась.
Можно подумать, я бы затащила к себе в кровать первого встречного таксиста!
Часть втораяХьюго
Не то чтобы в извозе есть что-то дурное. По мне, так занятие по всем статьям замечательное. Сколько хочешь – столько и работай. Если устал, можно свернуться пораньше; если надо скопить на отпуск, можно вечерком часа на три задержаться, чтобы необходимая сумма набралась быстрее. Пассажиры все время разные, и нужно быть редким брюзгой и склочником, чтобы не обзавестись за день парой приятных знакомств.
Я как-то подвозил женщину, которая направлялась на прием в саду Букингемского дворца. Она страшно нервничала, и ее так мутило, что пришлось дважды останавливаться, чтобы она не запачкала мне машину. В другой раз вез актера, который никак не мог запомнить слова своей роли, и мы сорок минут – при включенном счетчике – разучивали его реплики. А еще мне однажды попалась пара, где он только что сделал ей предложение: пришлось четыре раза примерить кольцо со словами, что крупнее бриллианта я еще не видел.
Как тут не полюбить таксовать?
Мой дядя Сидни, который сам в такси работал и меня пристроил, говорил, что всегда старается разузнать у пассажира что-нибудь интересное, – так ты не просто весь день баранку крутишь, но и всесторонне просвещаешься. Он приносил домой уйму всяких сведений: как правильно предсказывать погоду, где купить овощи за полцены перед закрытием рынка, как найти через Интернет партнершу по игре в бридж и прочим увеселениям.
Крисси, милая девушка из цветочного магазина, с которой я вроде как встречаюсь, говорит, что я очень смешно рассказываю о своей работе в такси и что мне стоит написать об этом книгу. Мне, написать книгу? Мне, Хьюго? Ну нет, вот уж чего никогда не хотел.
По правде говоря, я бы лучше стал певцом. Мне нравится представлять себя на сцене перед толпой народа. Людей я не боюсь, стеснительностью не страдаю, все-таки с такой работой нервы быстро становятся как канаты. Знаю нотную грамоту и неплохо играю на гитаре… Но удача обошла меня стороной. Пробиться я не смог.
Хотя, попрошу заметить, пытался. Участвовал в конкурсах талантов, рассылал демозаписи сначала на кассетах, потом на компакт-дисках. Но все мимо. Я не хуже тех, кому повезло. Писал собственные песни, перерабатывал чужие. Без толку.
Музыкальной тусовки я при этом сторонился. Знаю, звучит странно. В самом деле, если уж ты чем-то интересуешься, почему бы не обзавестись друзьями с общими интересами? Но я отчего-то продолжал приятельствовать с теми ребятами, с которыми учился в школе.
Они, конечно, любили ходить по клубам и танцевать с девчонками под хорошие песни, но настоящей тяги к музыке у них не было. Им никогда не хотелось ее ни исполнять, ни сочинять. Поэтому мы этой темы почти не касались.
Все работали в разных местах, кое-кто из них тоже водил такси. Когда мы собирались, говорили об этом, об отпусках, о любимых спортивных командах, иногда клятвенно обещали заняться бегом или записаться в фитнес-клуб, потому что из-за постоянного сидения в машине у нас стали расти животы и обвисать зады. По утрам в воскресенье мы играли в футбол, а потом шли пропустить по паре бокалов пива. Но один за одним мои друзья обзаводились парами и женились, и сейчас, когда нам всем исполнилось по двадцать пять – двадцать шесть, я единственный, кто еще не остепенился.
Так что теперь у нас почти не осталось общих тем. Они говорят исключительно о том, как набрать денег на первый взнос за дом, перекрыть крышу, затереть швы или положить настил. Я им в какой-то степени завидую, потому что они страшно во все это вовлечены и каждую субботу проводят, обустраивая свой дом. Кое у кого есть дети, которые, как по мне, все на одно лицо.
Однажды я тоже женюсь и заведу детей, но это потом, сначала нужно познакомиться с правильной девушкой – такой, ради которой я прыгну выше головы.