Я объяснила, что никак не могу на это пойти, ну или попыталась объяснить. Даже рассказала Кено о Недди и о том, какое у него доброе сердце. Не нужно было рассказывать.
Кладя фотографии на стол, он упомянул Недди.
Не знаю, откуда эти фотографии взялись, но на них явно была я в самых провокационных позах. От одного взгляда на изображения меня замутило.
Даже подумать страшно, как бы их воспринял совет школы или милый, простодушный Недди.
– Это шантаж, – сказала я.
– Я смотрю на ситуацию иначе, – отмахнулся Кено.
– Дай мне неделю, – попросила я. – С тебя причитается.
– Ладно. – Кено всегда был покладистым. – Но с тебя тоже причитается. За путевку в жизнь.
На той самой неделе Недди, случается же такое, сделал мне предложение.
– Я не могу, – ответила я. – Слишком много скелетов в шкафу.
– Мне нет дела до твоего прошлого, – настаивал Недди.
– Дело не только в прошлом, – возразила я, – но и в будущем.
И я рассказала ему. Все. До самой мелочи. И про ужасного дядю Найла, и про Джеральдину, и про то, как меня выматывали танцы. Я положила конверт с фотографиями на стол, а он взял и, не открывая, бросил его в огонь.
– Ты наверняка очень красиво получилась на этих фотографиях, – сказал он. – И почему людям нельзя платить, чтобы на тебя полюбоваться?
– У него есть еще, – ответила я с отчаянием в голосе.
– Конечно есть, но это не важно.
– Да брось, Недди, я учу милых благовоспитанных девочек. Думаешь, меня после таких фотографий к ним подпустят?
– Ну, я надеялся, что, если мы поженимся, ты вернешься в Россмор и будешь работать где-то недалеко от дома.
– Но Кено может показать снимки и там. – Мне подумалось, что Недди, пожалуй, и впрямь глуповат.
– А ты можешь его опередить. Еще на собеседовании упомянуть, что тебе приходилось самой оплачивать учебу и ты бралась за самую разную работу, в том числе за экзотические танцы.
– Не получится, Недди. Такого мне с рук не спустят.
– Получится, потому что это правда. – Он смотрел на меня своими честными голубыми глазами.
– Жаль, что все сложилось именно так.
– Ты бы согласилась выйти за меня, если бы не это маленькое недоразумение? – уточнил он.
– Оно не маленькое, Недди, – устало выдохнула я.
– Так согласилась бы, Клэр?
– Да, Недди, тогда бы согласилась. Для меня была бы честь стать твоей женой.
– Ну и замечательно – тогда мы со всем разберемся, – пообещал он.
В тот же вечер он отправился со мной к Кено. Мы прошли мимо танцовщиц и посетителей прямо в кабинет управляющего в задней части здания. Сказать, что Кено был удивлен, значит ничего не сказать.
Я официально представила их друг другу. Недди заговорил первым.
Он сказал Кено, что сочувствует его положению и понимает, как тяжело вести бизнес – приходится решать проблемы с персоналом и прочим, – но нельзя красть у меня заветную мечту, ведь я хотела преподавать еще с тех пор, как училась сама.
– В школе Клэр постоянно награждали золотой звездочкой, – вставил Кено, скорее чтобы просто поддержать разговор.
– Я совсем не удивлен. – Недди просиял от гордости за меня. – Тогда вы и сами понимаете, что ни в коем случае нельзя вынуждать Клэр бросать преподавание и заниматься чем-то другим. Ни вам, ни мне.
Кено выудил из ящика стола большой коричневый конверт.
– Видел? – спросил он у Недди.
– Очень красивые фотографии, Клэр мне их сегодня уже показывала.
– Да ладно? – изумился Кено.
– Ну конечно. Если мы собираемся пожениться, между нами не должно быть секретов. Я же рассказал Клэр про своего брата Кита, который сидит в тюрьме. Такие вещи – часть тебя, их нельзя замалчивать. Я знаю, что Клэр очень, очень благодарна за поддержку, которую вы оказали ей в начале пути. Поэтому мы и здесь.
– И почему именно вы здесь? – Кено был совершенно сбит с толку.
– Чтобы узнать, есть ли какой-то другой способ вам помочь, – как само собой разумеющееся проговорил Недди.
– Какой такой способ, скажи на милость?
– Ну, у меня есть хороший друг, кузнец, он бы мог выковать для вас отличные решетки на окна, красивые и крепкие, которые защищали бы от любых непрошеных гостей. Дайте подумать, что бы еще предложить… Если ваши девушки устанут и захотят куда-нибудь съездить на отдых, то неподалеку от того места, где мы живем, есть лес. Там очень тихо… Наверное, кому-то из ваших танцовщиц не повредит хороший спокойный отпуск. Остановиться можно у нас. В Россморе есть что посмотреть. А в лесу даже бьет чудесный источник. Если загадать там желание, оно обязательно исполнится. – На добродушном лице Недди отразились мучительные усилия придумать еще что-нибудь, что может заинтересовать Кено.
Я мысленно взмолилась: «Прошу тебя, Боже, не дай Кено его высмеять или заявить, что я собралась замуж за наивного простачка». Я продолжила очень решительно: «Я ведь никогда не дергала Тебя по поводу и без, так, Господи? Не таскалась к источнику и не надоедала Твоей бабушке, святой Анне. Нет, я сама со всем разбиралась и присматривала за младшей сестрой. И не грешила напропалую, если только не считать танцы греховным занятием. Но так считать глупо, что столь уж грешного в танцах? А сейчас я хочу оставить это все в прошлом и выйти замуж за хорошего человека. Разве не для того Ты существуешь, чтобы помогать в таких делах, Боже?»
И Господь услышал. На этот раз.
Кено включил измельчитель для бумаг и засунул в него фотографии.
– Их больше нет, – сказал он. – Пусть этот твой кузнец, Недди, позвонит мне. А теперь проваливайте домой оба и начинайте готовиться к свадьбе. Мне тут еще бизнес спасать.
Мы вышли из клуба, держась за руки, и зашагали по булыжной улочке.
Глава 3Отпуск для одиноких
Часть перваяВера
Отпуск для одиноких солнце, море – расслабься и развлекись!
Я поняла сразу, как увидела рекламное объявление: это именно то, что нужно.
В Ассоциации активных пенсионеров долго не могли сообразить, в чем тут соль, на занятиях лечебной физкультурой для сердечников к моей задумке отнеслись с пренебрежением, а в Клубе пожилых садоводов – с неприкрытой враждебностью. Но больше всего идею не одобряли оставшиеся в Россморе родственницы. По их словам, отпуск подобного рода подходил только молодым людям. Молодым людям, которые не пользуются популярностью у противоположного пола: они займутся сексом уже в самолете, а потом не будут просыхать все пятнадцать дней отдыха.
Но что из перечисленного упоминалось в объявлении?
Ничего.
Я заплатила задаток в двести евро, а остальную сумму внесла, когда получила счет. Меня ни разу не спросили о возрасте. Да и с чего бы? Я ничьим возрастом ведь тоже не интересовалась. В аэропорт я явилась с маленькой фиолетово-желтой наклейкой на груди: «Отпуск для одиноких».
Я была как раз из таких. Из одиноких.
Я могла бы легко выйти замуж за Джеральда и, вполне возможно, за Кевина. Но Джеральд оказался невыносимо скучным. Так что замуж за него я не пошла. А та, что пошла, малость спятила от тягомотности совместной жизни. И я даже не пыталась увлечь Кевина, потому что на него нельзя было положиться. С ним я бы не знала ни минуты покоя.
Я никогда не жалела о том, что осталась одна. Совсем никогда – разве что в отпуске.
За одноместное размещение приходилось доплачивать. Столик мне обычно доставался маленький, убогий и спрятанный ото всех подальше. Бывало немного грустно оттого, что не с кем поговорить о прошедшем дне или посмеяться над ним. Поэтому-то я так и обрадовалась, когда прочитала об отпуске, который устраивался как раз для таких, как я.
В аэропорту я увидела много знакомых фиолетово-желтых наклеек, и да, попутчики действительно оказались очень молодыми, лет эдак на сорок моложе меня, никого постарше я пока не встретила. Видимо, подъедут позже.
Но выяснилось, что больше ждать некого. В очереди на регистрацию я заметила, что на меня озадаченно посматривают. Женщина за шестьдесят в джинсах и широкополой шляпе от солнца непременно привлекает повышенное внимание. Люди часто возвращаются взглядом, просто чтобы убедиться, что им не привиделись все эти морщинки и складочки между расписанной цветами хлопковой шляпой и аккуратной парой джинсов.
Девушка на стойке регистрации спросила, точно ли забронированный тур мне подходит. Я заверила ее, что действительно одинока и с нетерпением жду начала отпуска. В самолете все знакомились друг с другом, я тоже решила не отставать.
– Меня зовут Вера, – представилась я и сердечно пожала руку соседям.
Ими оказались приятные молодые люди, которых звали Гленн, Шэрон, Тодд и Альма. Ни они, ни я ни разу не бывали в отпуске для одиноких. Ну хоть что-то общее.
– Вера, а как вы отдыхали в прошлые годы? – спросил Гленн.
Я рассказала про пеший поход по Уэльсу, организованный Ассоциацией активных пенсионеров, и про автобусный тур по Шотландии, в который ездила как участник занятий лечебной физкультурой для сердечников годом раньше. В этом году я планировала отправиться с Клубом пожилых садоводов в Корнуолл и посетить там ботанический сад «Эдем», но наткнулась на рекламу отпуска для одиноких и решила: это именно то, что нужно.
Шэрон, на редкость хорошенькая девушка с милой улыбкой, спросила, осталась ли у меня дома семья, и я грустно ответила, что нет: я была единственным ребенком, замуж так и не вышла, но у меня много хороших друзей. И теперь, на пенсии, вдоволь времени для новых знакомств.
Тодд поинтересовался, откуда я. Объяснила, что сейчас живу в Дублине, но родом из Россмора, – они, скорее всего, о нем и не слышали. Оказалось, слышали.
Попутчики видели по телевизору документальный фильм о моем родном городе. В нем упоминалась и достопримечательность, которую они окрестили «клевым волшебным источником, способным исполнить любое желание». Альма спросила, не стоило ли вместо Италии нам всем поехать в отпуск в Россмор. Подумать только, можно взять и получить от святого источника все, что захочешь! Я хотела сказать, что источник на самом деле никакой не святой, он существовал задолго до появления в Ирландии святого Патрика. Но было бы промашкой выдать молодежи слишком много информации сразу.