Я благодарю Утешительницу и падаю на кровать.
Квест вновь проигран. Мы не герои. Лишь отчаянно-слабые будут бороться до последнего. Оскар на это и рассчитывал, предлагая нам сделку.
– Тебя зовут Шейра, да? – доносится до меня тоненький голосок. – Я Дэнни.
– Дэнни, – повторяю я. – Теперь мы соседи.
– Это же отлично! – восклицает девочка. – Мне было так скучно одной! А ты умеешь разгадывать японские кроссворды?
– Немножко.
– Тогда сегодня попробуем, ладно?
– Ладно, – соглашаюсь я.
Дэнни, Дэнни, как же ты напоминаешь мне Эллу. Она тоже обожает кроссворды.
Глаза слипаются. Моя новая знакомая спрашивает что-то еще, но я не отвечаю. Пора возвращаться в кошмары.
Я просыпаюсь от того, что за мной кто-то наблюдает. Распахиваю веки: перед кроватью на коленках стоит Дэнни.
– Что случилось?
– Уже пять вечера! Ты обещала поиграть со мной! – Соседка накручивает на палец прядь ярко-рыжих волос и морщит усыпанный веснушками носик.
– Извини…
Мой планшет начинает вибрировать. Звонит Оскар. Кажется, мы не виделись целую вечность, и теперь он со своим хот-родом и правда превратился в гостя из прошлого. Я принимаю вызов.
– Ни слова. Молчи, – шикает он. – Матвей мне все рассказал. Ничего не бойся. Вы хотели навестить Эллу. Вас бы не выпустили через таможню, и вы нашли обходной путь. Верь в это сама, и тебе поверит Семерка.
– Хорошо…
– Вот именно – все хорошо. Я то же самое талдычу Киру, но его это не успокаивает. Так что позвони ему в ближайшее время.
Он снова повторяет нашу легенду, в очередной раз называет меня солнышком и желает удачи. Нарочито весело. Будто мы нагрянули в третий блок отметить чей-то день рождения и обсуждаем крем на торте.
Оскар отключается. Я растерянно бросаю планшет на подушку.
– Дай мне немного времени, Дэнни. Чуть позже я разгадаю тебе любой кроссворд.
– Подожди! Будешь бисквит? Я только что из столовой, взяла порцию и для тебя. – Она протягивает мне пакет с выпечкой.
– Спасибо. – Я жадно вдыхаю сладкий аромат. – Поиграй пока на моем планшете.
Приведя себя в порядок, я нахожу Рене, и та провожает меня к Альбе.
– Ваша подруга проснулась, но ей нужен покой, – говорит Утешительница, пропуская меня в палату. – Ах да, скоро приедет человек, желающий с вами пообщаться. Будьте готовы.
Рене захлопывает дверь. Шум и суета остаются в коридоре, а здесь… Здесь слишком тихо. Слишком хрупко. Ослепительно-белые стены, умывальник, потрескавшийся кафель на полу и кровать – все дышит болью.
За одеялом Альбу почти не видно, выглядывают лишь глаза и нос. Она бледна. Среди привычных белокурых локонов проскальзывает седина.
– Зачем пришла? – хрипит она.
Что-то в ней изменилось. Надломилось. Умерло. Но… что?
– Как ты? – Я опускаюсь на край кровати.
– Глупый вопрос.
– Все наладится.
Идиотка. Ты сама-то в это веришь, а, Шейра?
– Проваливай, – глухо отзывается Альба, уткнувшись носом в одеяло.
Теперь я понимаю: в ней нет надежды. Нет того света, который она так берегла.
Пальцы немеют. Я взяла с собой пакет с выпечкой.
– Будешь бисквит?
– О боже, Шейра, – стонет она. На ее лбу краснеет гематома. Это не та Альба. Это другой человек, слабый и беззащитный. – Какого черта?
– Просто… Мы команда. Даже сейчас.
– Команда? Правда? – горько усмехается она. – А ничего, что мы провалили задание?
– Почему же? Мы в третьем блоке. Вот найдем серверы…
– Я выбываю из игры, – отрезает бывшая подруга. – С меня хватит.
– Ты серьезно? После того, что мы пережили? У тебя всего несколько дней до обнуления. Очнись, Альба! Это единственный шанс!
– Зачем?
– Подумай, как бы отреагировал Ник на твое решение? Что бы он сказал?
Услышав имя брата, Альба вздрагивает.
– Проблема в том, что он уже ничего не скажет.
Я смотрю на нее, изможденную, ослабшую, и мне до боли в скулах хочется признаться. Во всем.
Но я прикусываю язык. Нельзя, я дала обещание Нику. Нельзя.
– Иногда нужно просто верить, – цежу я, пряча бисквит в тумбочку. – Приятного аппетита и до скорого.
В коридоре я снова и снова натыкаюсь на Утешителей и больных. Заворачиваю за угол и топчусь у своей палаты. Дверь открыта, но у меня не получается перебороть внутреннюю плаксу и улыбнуться. К сожалению, Дэнни меня все-таки замечает:
– Помоги мне разгадать кроссворд! – Она водит пальчиком по экрану планшета. – Я где-то ошиблась.
– Ты переоцениваешь свою соседку.
Закрашенные клеточки отдаленно напоминают кота, однако почему-то у бедного животного целых три уха.
– Давай-ка попробуем…
Мы ищем ошибку, но спустя полчаса неудачных попыток открываем ответы. Не успеваю я найти нашего кота, как снова кто-то звонит.
– Десятый раз, – подсчитывает Дэнни. – Кир какой-то. Кто это, а?
– Друг, – говорю я неохотно.
А еще у меня миллион пропущенных от родителей. Лгать о подработке я устала. Так же, как устала утешать их банальным «все хорошо».
– Чего ты ждешь? – моргает Дэнни, и мне ничего не остается, кроме как ответить.
– Алло, – раздается глухой голос Кира.
– Да, здравствуй. – Соберись, соберись, соберись.
– Шейра? Ну слава богу! Что с тобой? Где ты?
– Я тебе все объясню, но позже, ладно?
– Ничего не ладно!
– Пожалуйста, Кир… Мне сложно. Я приеду и все расскажу.
– Обещаешь? – по-детски наивно уточняет он.
– Конечно. В мельчайших подробностях.
– Я не об этом, Шейра. Обещаешь, что приедешь?
Я хватаю ртом воздух. Дэнни осуждающе морщит нос, будто знает, что сейчас я в очередной раз солгу.
– Да, Кир. Я обещаю, что вернусь.
Связь прерывается.
– Зачем ты это сделала? – грустно шепчет Дэнни, кладя голову на мое плечо. – Отсюда же никто не возвращается. Мы здесь навсегда.
Как жаль, что в моей жизни все навсегда.
– Что за мысли такие? – выдавливаю я. – Давай-ка продолжим. Хм, здесь мы закрасили три клеточки, а не четыре…
Дэнни чувствует фальшь и страх. Она смотрит на меня чистым детским взглядом и молчаливо спрашивает о том, на что я до сих пор не нашла ответа.
– Бейкер! – доносится из коридора. – Бейкер, вас ждут в кабинете Рене.
Я до боли выпрямляю спину. Мне не хочется идти на допрос, хоть я и выучила наизусть наставления Оскара. Что там… Не показывать страх и верить в легенду? Это тяжело, учитывая, что я давно ни во что не верю.
Шаг. Я окунаюсь в суету коридоров. Из палаты выпархивает тихое «удачи». Спасибо, Дэнни.
Замерев у двери Рене, я задерживаю кулак в воздухе. Давай, вдох-выдох, милая улыбка, и – вперед. Это же так легко – лгать.
Я стучу и дергаю за ручку. Рене сидит за столом.
– Добрый вечер, Шейра. Не бойтесь.
Она гостеприимна. Это выбивается из общей атмосферы. В кресле развалился пожилой мужчина. Он осматривает меня с головы до ног. Наверное, уже уличил во лжи. Достаточно неуклюжего движения, неосторожного предположения – и он прочитает ее по лицу.
Я стискиваю зубы и опускаюсь на металлический табурет. Холодно. Не спасает даже мерно гудящий обогреватель. От ночного тепла не осталось и следа.
– Бейкер Ше-е-е-йра, – протягивает Утешитель. – Очень приятно.
Слова застревают в горле. Мне надоело изображать любезность.
– Меня зовут Такер, – представляется он. – Я член Семерки.
О, это же все меняет. Я упаду на колени и расцелую ваши руки.
Меня тошнит от его слащавой усмешки и презрительного хмыканья. Мне не нужно быть сущностью – я и так читаю его мысли. Он пришел сюда с намерением вынести приговор.
– Шейра, – подает голос Рене, – вы должны ответить на кое-какие вопросы. Конечно, вам сложно…
– С чего вдруг такое участие? – перебиваю я.
– Прошу прощения, если вас это задело. Начинайте, Такер, – кивает она.
Утешитель достает из кармана блокнот и перелистывает несколько страниц.
– Вы покинули город, чтобы навестить сестру?
– Да.
Трещит, трещит канва нашего плана. Торчат нити. Летят пуговицы. Но я по-прежнему не показываю страх и верю в легенду. Не показываю и верю. Все просто.
– Почему вы не воспользовались транспортом? Вам известно, что без разрешения выезд за город запрещен? У вас его не было – вы больны планемией. Следовательно, вы нарушили закон, так ведь?
– Так, – говорю я и впиваюсь пальцами в колени.
Не показывать страх…
– А почему с вами отправились Альба Рейман, Ольви Тэрри и Матвей Норман? У них здесь нет родственников.
– За компанию, – натянуто улыбаюсь я. – Вы же знаете, что творится за городом. Они за меня волновались.
– Какие хорошие друзья, – смеется Такер, захлопывая блокнот. – И все же не понимаю. Какой смысл? – Он мрачнеет и наклоняется ко мне. – Вы увиделись бы с Эллой через две недели. Не могли потерпеть?
– Такер! – восклицает Рене. – Соблюдайте рамки приличия!
– Не волнуйтесь, дорогая, я спокоен. – Утешитель сжимает блокнот настолько сильно, что белеют костяшки. – Приятно было пообщаться, Шейра. – Он склоняется к моему уху. – Ты поставлена на учет.
– Что? – ужасаюсь я.
Они будут следить за каждым моим шагом. Будут проверять мою базу данных с утра до вечера.
– Вы не можете так поступить!
– Кто там у нас дальше? Ольви Тэрри? Позовите Ольви! – командует Такер.
Я перевожу взгляд на Рене. В ее глазах плещется сочувствие. Она стара, но у нее до сих пор не выработался иммунитет против нас, тех, кого не спасти.
– Идите в палату, Шейра, – устало говорит она. – Мы пообщаемся с вашими друзьями.
Я поднимаюсь. Не показывать страх и верить в легенду…
Не показывать…
Верить…
Приглушенный писк приборов из палат, чьи-то шаги – все отдаляется. Я расправляю плечи. Докажи, что они ошибаются, Шейра, давай… Не подавай виду, что пару секунд назад они уничтожили твою последнюю надежду.
Я медленно выхожу в коридор.
Спокойно. Я что-нибудь придумаю. Все будет хорошо. Элла вылечится.