Эх, прав был Дима! Я – «Саша семь пятниц на неделе». Сначала что-то решаю, потом хочу, чтобы поуговаривали.
Ответственность, что ли, с себя снимаю?..
– Давай тащи флешку! – напирала Ритка. – Шурупить будем!
Спорить с разбушевавшейся, впавшей в искус любопытства женщиной бесполезно в принципе. Спорить с женщиной, считающей себя кошачьей мамой, бесполезно вдвойне. Любознательность у кошек в крови и передается их хозяевам воздушно-капельным путем, как аллергия.
Я встала с табурета и пошла к Антону. Флешка все еще была у него, я побоялась отбирать ее у мальчика, так ловко удравшего от бандитов, поскольку сама так ловко удирать – в случае чего – не надеялась: я старая, обросшая жирком кляча с больным коленом.
Антоша спал. Свернулся уютным клубком на диване перед включенным телевизором, у попы мальчика пристроился подремать худой, как велосипед, кот Боря. Рыжая морда кота была грязная, уши бойцовские – драные, глаза – презрительные. Борис сонно щурился на Сашу и как бы спрашивал: ну, что явилась? Чего мешаешь? Мы тут спим спокойненько, а разные тут ходят…
Я осторожно прикрыла дверь в гостиную и на цыпочках прошла в ванную, куда, пробегая из спальни с ноутбуком под мышкой, сунула нос и Ритуся.
– Какой аккуратный мальчик, – сказала с толикой одобрительной зависти. – После Андрюши надо всю одежду с пола поднимать и ванну заново драить.
Я загордилась так, словно растила приличного ребенка с самых пеленок и лично прививала ему исключительные качества. Нашла в кармане спортивных штанов карту памяти и пошла за Риткой на кухню.
…Минут десять Кулемина листала электронные страницы, шевелила губами, считывая английский текст, хмурилась и в конце даже присвистнула:
– Ни фига себе!
– Что, Рита? – Вытягивая шею, я заглянула через ее плечо. – Ты что-то поняла?
Кулемина посмотрела на меня слегка расфокусированным взглядом, собрала брови домиком и выдала:
– Кажись, ты, Саша, влипла.
– Куда?! – отпрянула я.
– Не куда, а как, – совершенно серьезно поправила Ритка. – Ты влипла в кучу дерьма размером с Останкинскую башню.
Как обычно, Кулемина мыслила грандиозными масштабами, но в этот раз я ей почему-то поверила сразу.
– Все так серьезно? – плаксиво протянула я.
– Даже слишком. – Не глядя на меня, Маргарита хмурила лоб и покусывала губы, легко порхая пальцами по клавишам ноутбука. – Я не совсем уверена… – пробормотала подруга, – я бухгалтер, а не банкир… – Потом вдруг резко отпрянула от стола и сказала: – Так, Саша. Сиди здесь, я на пару минут кое-куда сбегаю.
– Зачем, Ритуся?! – Я попыталась удержать деятельную подругу за край майки. – Куда ты собралась?!
– К соседу, – отрезала Кулемина. – Он в банке сетевым администратором служит, авось больше моего в этих делах понимает.
– Сетевой администратор?! – провыла я, взывая к разуму.
– Да. И у Толика невеста есть. Та в кредитном отделе того же банка трудится.
– Маргарита?! – еще пуще завыла я. – Ты что – ополоумела?! Куда ты собираешься эти документы относить?!
Вздыбившаяся над столом Кулемина посмотрела снисходительно, сверху вниз, и, пожалев мои нервы, внесла корректировку:
– Не дрейфь, Сашок. Я только пару листочков им покажу. Первый и любой из середины. Сейчас схожу в свою комнату, распечатаю их на принтере и… Слушай, да ты совсем меня, что ли, за идиотку держишь?!
Я горестно икнула, выражая согласие.
– Да поменяю я пару цифер на этих листках! После этого любой документ письмом на деревню к дедушке становится! Догоняешь?!
– Ну-у-у…
– Так, сиди здесь и не возникай, – строго приказала Кулемина, вынула из гнезда ноутбука Лизину флешку и понеслась в свою комнату к рабочему компьютеру, снабженному всяческой приставной оргтехникой.
Я догадалась, что остановить решительный настрой Ритусика может только взвод спецназа, и положила себе остывшей картошки.
Есть не хотелось совершенно.
Мне оставалось только надеяться, что компьютерный Толик и его кредитная невеста не сидят в субботний вечер дома в раскаленной квартире, а жарят на даче шашлыки или пьют холодное пиво в скверике напротив.
Но мне не повезло. Ритка не вернулась через две минуты, поцеловав запертую соседскую дверь, а застряла у Толика на пятнадцать минут. И пришла оттуда в непонятном настроении: слегка опешившая, мрачно-раздумчивая и загадочная донельзя.
Села на табурет, вытянула ноги вдоль подоконника и молчала до тех пор, пока я не подтолкнула ее вопросом:
– Ну, что узнала?
Незряче разглядывая стену напротив, подруга ответила:
– Я, Саша, ходила узнавать: достаточно ли информации на этих листках для получения денег в заморском банке? – Кулемина развернулась к столу, поставила на него локти и, выдержав театральную паузу, выговорила: – Достаточно. Предъявив номера счетов и пароль, ты можешь получить в банке на Каймановых островах полмиллиарда долларов. Деньги разбиты на части. Каждый из восемнадцати листов дает право доступа к одной из частей.
Пауза была достойна продолжения. Я разинула рот и какое-то время изучала серьезное кулеминское лицо. Потом опомнилась и пробормотала:
– Коновалов небось давно их куда-то еще переправил…
– Тогда зачем он эту флешку ищет? – резонно заметила Ритуся.
Вопрос бил в цель. Я покрутилась на табурете, прижала похолодевшую вдруг ладонь к горячему лбу и беспомощно посмотрела на Ритку:
– А может, все же Вадик деньги украл и Анатолий Андреевич ищет номера счетов?
– Ага. Ищет. И зачем-то убивает Лизу, единственную женщину, способную его к этим деньгам привести.
Маргарита проходила всю прежнюю цепочку моих размышлений тем же маршем. И спорить с самой собой становилось все труднее, поскольку доводы получали новую, озвученную поддержку.
– А что ты еще узнала? По первому, «русскому» листку…
– А вот тут, подруга, и начинается самое интересное, – усмехнулась Кулемина. – Тебе как вещать – в подробностях или в сжатом варианте? Для чайников.
– Для чайников. Но в подробностях, – сурово и хмуро отозвалась я.
– Тогда так. Первый лист не имеет никакого отношения к последующим. Обыкновенное платежное поручение. Одна фирма переводит деньги другой, и никакого криминала.
– Но зачем-то Вадим и Лиза его сюда впихнули…
– Да. Зачем-то, – мрачно согласилась Кулемина. – Если бы два бухгалтера собирались отследить весь путь банковских отправлений, операций, то это было бы понятно. Но здесь мы этого не видим. Понимаешь?
– Нет.
– Вот слушай, Саша. Первый лист – рублевое платежное поручение. И если предположить, что дальше деньги утекали за рубеж со счетов «Фокус ЛТД», то где заявление на перевод? Где просьба о конвертации?
– Рита, – взмолилась я. – Говори по-русски!
– А я и говорю, – обиделась Кулемина. – Между двумя частями документации существует огромная дыра. Деньги, которые никто не конвертировал в России, просто возникают в долларах в банке на Каймановых островах.
– И что это значит?!
– А то, что первый лист и последующие не имеют никакой связи, если только Вадим и Лиза не оставили его как зацепку. Указали на первоначальный источник капиталов.
– Уверена?
– Иначе все это не имеет смысла, – серьезно кивнула Кулемина. – На первом листе – адрес этого источника.
– Для кого? Кому он нужен?!
– Не знаю, – пожала плечами Ритка.
– Господи, Твоя воля! – простонала я. – А ты ничего не путаешь?
Кулемина фыркнула.
– И что теперь нам с этими бумажками делать?!
Ритуся продолжала молчать, и я внесла предложение:
– Может, сразу в милицию пойдем, а? Принесем государству прибыль в пятьсот лимонов, авось отблагодарят, защитят…
– Ага, – кивнула подруга и протянула руку к чайнику. Налила в чашку остывшего кипятка и, выпив, произнесла: – Защитят тебя обязательно. И если бы не два мертвых бухгалтера и оглушительная сумма – полмиллиарда долларов, – я бы так тебе и посоветовала сделать.
Я попыталась уловить в словах Маргариты намек на сарказм, но, ничего так и не выловив, спросила с настороженной, зябкой опаской:
– А с чего ты так уверена, что Вадик тоже труп?
– А умные, Саша, в таких делах долго не живут, – серьезно сказала Ритка. – Я бы на его месте тоже за свою жизнь опасаться начала…
– Почему? – перебила я.
Маргарита неопределенно повела плечами:
– Потому что для любого бухгалтера становится странным, когда на счета его организации мелкими порциями вдруг начинают приходить огромные де нежные средства. Ни с того ни с сего, как будто его работодатель собрался сталелитейный заводик на Западе прикупить… Тут любой насторожится.
– Что в этом странного?
– Да в принципе ничего, – неожиданно согласилась Кулемина. – Но почему-то ведь Вадик насторожился?
– Может быть, подслушал что-нибудь?
– Может быть. Может, подслушал, может, своим умом дошел, но в том, что его нет в живых, ты и сама была почти уверена. Так?
– Так, – уныло согласилась я. – Идеи есть?
– Есть. Но прозвучат они бездоказательно.
– В смысле?..
Маргарита добавила в чашку кипятку, заварки и три ложки сахара, размешала все это неторопливо и, поглядывая на меня с сомнением, сказала:
– Я, знаешь, о чем, Саша, думаю… – отхлебнула чайку и продолжила: – Я думаю вот о чем – даже полмиллиарда, которые отмыл для кого-то Коновалов, не стоят жизни двух бухгалтеров. Практика, увы, достаточно обычная…
– Подожди, – перебила я. – Почему ты думаешь, что Коновалов отмыл деньги для кого-то?
– А у него есть такие средства? – поморщилась Кулемина. – Он выглядит человеком, способным переправить на Запад пятьсот лимонов?
– Ну-у-у…
– Не выглядит, – жестко подвела черту Ритуся. – И вот что получается. Нешуточное беспокойство Вадика, убийство Лизы, последующие события складываются в картинку – в этой операции Коновалов кого-то крупно кинул. И теперь боится, что его махинации выплывут наружу.
– Почему ты так дума…
– Я почти уверена, – перебила Ритка. – Вадик уже давно сам запачкан, раз переводы через него шли. У Лизы небось тоже рыльце в пушку было. То есть сидели ребята спокойно, сидели, деньги «мыли» и «мыли» – и вдруг совесть проснулась? Так, что ли? Ни с того ни сего решили информацию припрятать и шефа шантажировать?