Софья МаркеловаБожедомка
За сплошной белой завесой не было видно ни дороги, ни линии горизонта, ни даже неба. Все смешалось в единую снежную кашу, и с каждой минутой метель только усиливалась. Слышно было, как яростно ревел ветер за окном автомобиля, а в свете фар Антон различал только метавшиеся перед машиной снежинки, которые закручивались в вихри и исчезали в темноте.
Время на часах уже близилось к полуночи, и мужчина в очередной раз решил набрать номер своего друга.
– Миш, это снова я, – стараясь не отводить взгляд от занесенной снегом дороги, проговорил в трубку Антон.
– Ты уже проехал поворот на Крутогорье? – отозвался голос в телефоне.
– Не было никакого поворота. Как ехал прямо, так и еду. Ни съездов, ни перекрестков, ни указателей. Последний был километров пятнадцать назад, и на том было написано «Река Шолох». Ну и все.
– Может проехал? Не туда свернул? – с надеждой спросил в который раз Миша.
– Да говорю же тебе, некуда было… Тут все так засыпало, что я только по деревьям вокруг и ориентируюсь. Так бы даже границы дороги не видел.
– Я тогда вообще не понимаю, куда тебя занесло. Вроде ехал правильно, а в итоге оказался в какой-то глуши… Извини, Антон, что я тебя погнал в такую пургу к себе. Надо было еще пару раз все хорошенько обдумать, а у меня вся голова была занята только тем, что я хотел тебе дом, баню показать, дичью угостить!.. Эх!
– Да замолчи уж, – с досадой прервал его Антон. – Я бы все равно поехал, даже если бы ураган поднялся. Не так уж и часто я проездом в этой области бываю, чтобы не заехать к тебе в гости.
– Слушай, уже такая темень на улице. Ты, наверное, весь день за рулем, а? Может, заночуешь в каком-нибудь мотеле или в деревне попросишься ночь и метель переждать? Приедешь ко мне с утра. Днем-то я уж точно тебя по дороге сориентирую нормально.
– Блин, Миш, если бы тут что-нибудь было вокруг, кроме снега и деревьев, то я бы заночевал конечно… В сон клонит капитально.
В этот момент машина подскочила на какой-то крупной кочке, Антон выронил телефон из пальцев, вцепился в руль, вытаращив глаза. Автомобиль вильнул в сторону, скатываясь с дороги, и ухнул в рассыпчатый сугроб на обочине, останавливаясь.
Едва переведя дыхание и очень даже взбодрившись после такого, Антон не сразу нашарил рукой телефон на полу.
– Алло! – нервно прохрипел он в трубку.
– Ты меня слышишь?! Что там за грохот был? Ты куда пропал?
– Да чуть не улетел в кювет. Сейчас уже все нормально.
Вырулив обратно на дорогу, Антон медленно повел машину дальше. Оставаться ночевать в метель в сугробе ему очень даже не хотелось. Автомобиль бы к утру непременно замело, да и аккумулятор мог разрядиться. Надо было действительно найти себе какой-нибудь ночлег.
– Если бы я понимал, где ты, то выехал бы еще час назад навстречу, – устало посетовал Миша.
– Не стоит. Я найду, где переночевать, а утром поспрашиваю у местных дорогу. Так, наверное, будет лучше всего.
– Здравая мысль! Давай тогда, до связи.
Бросив свой старый кнопочный телефон на пассажирское сиденье, Антон положил обе руки на руль и, прищурившись, вгляделся вдаль. За редеющим частоколом леса понемногу стали виднеться запорошенные снегом луга, просторные и бескрайние, тянувшиеся куда-то далеко-далеко. Хотя под белым покрывалом вполне могли скрываться заледеневшие болота или овраги.
Впереди показались черные квадраты каких-то построек, и Антон облегченно выдохнул. Оставалось надеяться, что это были жилые здания.
Дорога стала шире, по бокам от нее поднимались валы снежной насыпи, а вскоре водитель сам не заметил, как очутился посреди немалого перекрестка. Он замедлил ход, выискивая взглядом указатели, но их, как и прежде не было.
«Что же это за глушь такая, что здесь даже дорожных знаков нигде не ставят? Будто снежная пустыня, голая и безлюдная».
Свет фар остановился на паре черных домов, тонувших в сугробах. Две одинокие лачуги из потемневшего дерева жались к дороге неподалеку от перекрестка. И к счастью для себя, Антон разглядел в окнах одной из них слабый свет. Хоть какие-то признаки цивилизации.
Заехав во двор, очищенный от снега, Антон припарковался и выбрался из машины на мороз. Ему под одежду в тот же миг забрались ледяными щупальцами потоки воздуха, в носу защипало, а на ресницы налипли снежинки. Изо рта вырвалось облачко пара и мгновенно растаяло.
Ступая по свежему снегу, скрипевшему под ногами, Антон приблизился к ближайшей к нему постройке. Приземистая деревянная изба без окон хмуро смотрела на чужака из-под покосившегося козырька. На двери висел старый амбарный замок величиной с кулак.
Поняв, что здесь искать нечего, Антон двинулся ко второму дому. Тот выглядел уже куда более обжитым. В стеклах метались неяркие блики света, а из печной трубы на крыше валил дым.
Подышав на окоченевшие пальцы, Антон поднялся на порог и постучал в дверь. Получилось глухо, к тому же никто не ответил на этот жалобный стук, хотя в доме явно кто-то завозился.
– Эй! Хозяева, откройте!
Вновь тишина. Похоже, владелец избы, затерянной в снежной пустыне, не очень-то жаловал гостей. Но до утра стоять на таком морозе Антон был не намерен, и он куда сильнее загрохотал кулаками по двери.
– Пустите переночевать, метель на улице! Я заплатить могу!
Дерево под рукой дрогнуло, и дверь со скрипом приоткрылась. Похоже, она даже и не была заперта все это время, а Антон не обратил внимания.
Внутри оказалось тепло и тесно. Старая изба с низким потолком могла похвастаться лишь одной комнатой, где облупленная широкая печь, обвешанная связками сухих грибов, занимала большую часть свободного места. Жарко натопленная, она придавала этому помещению уют, хоть лежавшие всюду тканевые тюки, ящики и корзины больше делали дом похожим на свалку.
– Есть кто? – негромко спросил Антон, делая пару шагов по направлению к печи. Тепло манило его, как свет – мотылька. Прижав заледеневшие ладони к белому глиняному боку, мужчина с наслаждением выдохнул.
Со стороны темного угла, куда не падал свет восковой свечи, оставленной на столе, раздался шорох. Из-за печи показалась седая голова старика, который с опаской хмуро поглядывал на незваного гостя, который так бесцеремонно вторгся в его дом.
– Простите, – сразу же выставил перед собой ладони Антон и отступил на шаг назад. – Я стучал, но дверь открыта была… Я замерз, хотелось у вас погреться.
Старик что-то неясно пробурчал себе под нос, но с места не сдвинулся. Его неухоженная борода клочьями свисала до самой груди, замасленная фуфайка протерлась на локтях и растянулась. Судя по всему, дед давно уже жил один в этом уединенном доме и понемногу одичал.
– Там на улице такая метель, дороги ни черта не видно. Может подскажите, до деревни Ивановка как отсюда добраться можно?
– Прямо надо, – не особенно дружелюбно проворчал дед и вышел из своего укрытия. – Там за сопками река будет, промерзшая насквозь. Вот через нее по льду перейти, да через чащу пешком к деревне еще километров пять.
Из слов старика Антону стало ясно лишь одно – в метель по темноте ему вряд ли удастся доехать до Ивановки, особенно если путь лежал через заледеневшую реку. А, судя по всему, иной дороги дед и не знал. Но, по крайней мере, деревня была в зоне досягаемости – утром Антон непременно нашел бы туда самый короткий маршрут.
– А вы меня не пустите переночевать случайно? Я устал очень, почти весь день в машине провел, – без особой надежды спросил Антон.
Старик явственно задумался, принялся жевать губами, а после окинул своего гостя внимательным цепким взглядом: осмотрел его фигуру, словно размышляя, сможет ли такой крепкий чужак ему навредить. Чтобы сгладить первое впечатление о себе, Антон спешно добавил:
– Я заплачу.
– Ладно уж… Оставайся. Только спать на лавке будешь, – наконец сдался дед и присел за стол.
– Да где положите, там и буду, – хохотнул Антон, радуясь подобному исходу. Но хозяин дома у перекрестка неожиданно с хитрецой во взгляде посмотрел на гостя и едва слышно повторил:
– Да… Где положу, там и будешь…
Повисло молчание. За время, пока дед пребывал в своих мыслях, Антон успел сбегать обратно к машине, забрать сумку со своими вещами и телефон. Спешно он накидал Мише сообщение: «Нашел ночлег, вроде не очень далеко от твоей деревни. Утром, как метель закончится, приеду!».
Старик тем временем накрывал на стол, решив проявить неожиданное гостеприимство, хоть по его морщинистому лицу трудно было сказать, что он особенно доволен чужим присутствием.
– Тебя как звать-то? – спросил хозяин.
– Антон.
– А я дед Богдан. Есть будешь?
На столе возникла старая помятая кастрюля, в которой плескался горячий бульон, а рядом легла чугунная сковорода с маслянистой жаренной картошкой и кусками тушенки. Антон сперва думал из вежливости отказаться (объедать старика ему уж очень не хотелось), но аппетитный запах сделал свое дело. И они вместе сели ужинать при свете свечи.
За окном бушевала метель, ветер неистово стучал в стекло, но внутри дома в тепле и полумраке чувствовался настоящий покой. Пахло свечной гарью и затхлостью древнего дома. С жадностью человека, ничего не евшего весь день, Антон наслаждался предложенными ему нехитрыми блюдами. Дед тоже неторопливо клевал картошку, больше поглядывая на своего гостя.
– А ты чего в этих краях забыл, Антон? – вздернув кустистые брови, поинтересовался старик.
– К товарищу еду в гости. С армии его не видел, а тут как раз по работе оказался в этих краях, вот и решил наведаться. Но только метель эта… Куда-то я не туда свернул из-за нее, потерялся теперь.
– Значит, тебе в Ивановку надо?
– Ага. Переночую у вас, а утром, надеюсь, найду наконец эту деревню.
Закончив с ужином, Антон сыто откинулся на какой-то мешок с тряпками, стоявший на краю лавки. Отогревшись и набив живот, но начал зевать, чувствуя, как накатывает волнами дремота. Дед пока убрал со стола, после принес две металлические кружки и старенький эмалированный ч