– Там! – крикнула Соня, показывая в мою сторону, и две стрелы почти синхронно ударили в меня. Одна – в грудь, пробив толстую асбестовую подкладку и войдя в тело на несколько сантиметров, а вторая – в голову, чуть не раздробив череп. До скрежета сцепив зубы, я продолжал бежать, не обращая внимания на боль и явно враждебные намерения сестры. Какого черта она творит? Она под воздействием?
– ГОРИТЕ! – взревел я, понимая, что скрываться уже нет смысла. Вбежав в огненный столб, выскочил прямо на врага, и дварфы в страхе шарахнулись в стороны. Даже их раненый предводитель не удержался от того, чтобы сделать шаг назад. Я прижался к земле, пропуская над собой очередные стрелы, а затем резко прыгнул вверх, отталкиваясь от кромки щита переднего ряда только затем, чтобы отскочить от удара увесистой палицы.
Еще рывок, перехватив древко, я бросил противника через себя и ударил эльфийку горящим кулаком, но достал лишь воздух и быстро закрывающийся за ее спиной портал. Дварфы, понявшие, что их предводительница вновь слиняла, бросились врассыпную, к спасительным кругам. До Сони вновь было больше пятидесяти метров. Она стояла за пеленой пламени на отдельном круге, а рядом с ней в своих спасительных зонах топтались два эльфа и гном.
– Вы не сможете бегать вечно! – крикнул я, входя в оставленное убежище.
– Вскоре будешь бегать ты, монкей! – проорала эльфийка, едва заметная через яркие языки поднимающегося пламени. – Испытание спасло тебя, больше такого не повторится. Мы знаем твои слабости!
– Испытание окончилось! – удовлетворенно промурлыкал в голове голос Распорядителя. – Вы будете перемещены под арену, в свои комнаты, после чего сможете заняться своими делами. Количество выживших – семнадцать. Следующее испытание через двадцать часов. Отдыхайте.
– Братья! Завтра будет новый день! – успел прокричать я, прежде чем провалился сквозь землю, очутившись рядом с сердцем подземелья. Чуть в стороне от стонов раненых и умирающих. Скинув одежду, я вобрал в себя силу сердца.
«Использование атакующей формы остановлено. Владение формой огня 12 из 1000».
«Активирована защитная форма. Владение формой камня 42 из 1000».
Настала пора заняться делами Владыке катакомб.
– Хранительница, отчитайся.
Глава 23
– У вас стрела из плеча торчит, хозяин, – заметила хранительница и, подойдя, резко выдернула древко. Без наконечника. Странно, но в защитной форме я перестал чувствовать даже отголоски боли. Наверное, потому что мое тело не просто обрастало броней, а действительно менялось.
– Благодарю, я ее даже не заметил. Что делать с наконечником? Вдруг он отравлен?
– Об этом можешь не беспокоиться, – зевнула Веста, поудобнее устраиваясь в сердце. – Наша кровь достаточно горяча, чтобы его растворить, как и выжечь почти любые яды. С зачарованием дварфов будет хуже, но что-то я его у рядовых воинов на топорах не заметила, что уж говорить об остальном. Но ты прав, рано или поздно они решат потратиться. Даже привлечь магов разума-эльфов, подчинивших себе стихийных существ.
– И в результате в меня может прилететь стрела с водой внутри? – на всякий случай уточнил я. – Потрясающе. Теперь придется от них уворачиваться. Не то чтобы я их специально ловил. К черту. Что с пленными?
– Конечно, хозяин. Двое мертвы. Трое тяжело ранены и не доживут до утра. Еще двое ранены, но будут жить. Два прежних сидят в отдельной камере, – спокойным, доброжелательным голосом сказала хранительница. – Мне их выпустить к остальным?
– Я сам этим займусь. Что с комнатами?
– Все готово, хозяин. Даже раньше, чем я рассчитывала. Над вашим подземельем творилась сильная божественная магия, и я позволила себе оттянуть незначительную часть, использовав ее для строительства, – улыбнулась девушка из лавы, демонстрируя стену, изъеденную небольшими ходами, словно в древнем пещерном городе.
– Двенадцать домов для либлинов, они универсальны и могут использоваться всеми четырьмя стихиями. Или по вашему выбору только одной. Привязка к подземелью позволит им получать силы и поддерживать форму, даже когда вы далеко. При этом источники в вас продолжат впитывать энергию из окружающего мира и передавать для усиления хозяина.
– Могу ли я призвать либлинов без того, чтобы внедрять в себя осколки источников? – на всякий случай уточнил я.
– Конечно, хозяин. С помощью бесконечной книги вызова. Но до ее появления еще многое предстоит сделать, – произнесла с легкой огненной улыбкой хранительница. – Прошу простить, но к чему вам пленные? Они не ускорят работы в катакомбах, а тела на удобрения можно пустить и после смерти.
– Наше подземелье мало, а задач много. Но в начале неплохо бы чтобы выжили те, кто есть, – ответил я, старательно меняя голос, и вызывая всех либлинов. – Я должен увидеть своих пленников. Идем.
Хранительница подчинилась, и по велению ее рук одна из стен разъехалась, обнажая коридор, в котором были навалены истекающие кровью, тяжело дышащие и стонущие тела. Мысленно отдав приказ огневушкам, я смотрел, как маленькие человечки забегают на стены, освещая комнату. Ситуация скверная, отличить уже умерших от еще живых оказалось сложно. Даже стрелы вынули не все, не говоря уже о перевязке.
– Ты, дриада. Помогай, – прогрохотал я, заставив сидящую древесную девушку вздрогнуть. – Раздеть всех догола, режь одежду, не жалей. Чтобы она не касалась ран. С мертвых снять целиком, на живых раны не трогать.
– К-кто вы? – запинаясь, спросила дриада, волосы которой заменяли лианы, а тело покрывала кора разной толщины. Оливковые глаза смотрели со страхом и обреченностью.
– Это ваш новый хозяин, – улыбнулась хранительница, разъясняя очевидную для нее вещь. – И он пожелал, чтобы вы остались живы, для службы.
– Хватит болтать. Работай. Живее! Кто из вас смыслит в медицине? – прогрохотал я, понимая, что, скорее всего, первую помощь придется оказывать самому.
Даже мои базовые навыки, подчерпнутые из курсов армейской первой помощи, могли здесь сыграть важную роль. Вот только нас не учили как вычищать раны, вынимать наконечники и правильно сшивать сосуды, для этого нужны настоящие врачи. Пережал, залил, заклеил – отправил в полевой госпиталь. Здесь же по очевидным причинам такой роскоши у меня не было.
– Никого? Плохо. Как вы лечили ранения после отборочных боев в ямах?
– Мы не давали себя ударить, – слабо усмехнулся орк-гладиатор, отнесенный хранительницей к категории «умрут к утру». – А те, кто был ранен и выжил, выздоравливали сами, если им позволяли.
– Ясно. Одежду снять. Стрелы вытащить вместе с наконечниками. Живо, пока не истекли кровью, – приказал я, осматривая ранения живых. – Дриада, у тебя нет кровотечений. Почему?
– У меня такая кожа, заживает быстро, раны есть, но они внутри, – испуганно ответила девушка. – Если я буду их вынимать, это же очень больно.
– Зато умирать не больно, – сказал я, подходя к слабо дышащему воину, с которого уже сняли одежду. По моему приказу либлины камня схватили его за руки и голову, прижав к полу, и, поманив огненного элементаля, я прижег самую большую рану. Крик, переходящий в стон и гулкие всхлипы, прошелся по каменным стенам. Вздрогнув, раненый растянулся, расслабившись, но все еще дышал. – Положите его рядом с сердцем, на теплый пол.
– Я-я сама! – пролепетала дриада, собравшись с силами. Коротким ножом она вспорола себе плечо и вытащила стрелу вместе с наконечником, при этом из раны вместо красной крови вылилось нечто бледно-зеленое, полупрозрачное. Чуть не теряя сознание, она закрыла рану и, всхлипывая, села к стенке, тихонько постанывая сквозь сжатые губы.
– Хорошо. С ножом обращаться умеешь. Теперь этого, – приказал я, тыча пальцем в гладиатора. – Не жалей. Режь так, чтобы все осколки и занозы вышли.
– У него слишком много ран, хозяин, – заметила хранительница, в задумчивости склонив голову набок, отчего ее огненные волосы пошли багровыми волнами. – Разве он переживет прижигание таких глубоких порезов и уколов?
– Если хочет жить и сделать своих братьев свободными, сможет, – прогрохотал я, осматривая множественные ранения орка.
Ему и в самом деле досталось больше остальных. Видно, что он сражался как в последний раз, не жалея себя и врагов. Но это редко приводит к хорошим результатам, впрочем, он и не надеялся выжить, лишь забрать с собой как можно больше рабовладельцев. Отнесшие к сердцу первого раненого каменные либлины вернулись и с готовностью взялись за второго.
– Спина, – взвыл орк, скрипя зубами. – Стрела в спине.
– Режь, – еще раз приказал я дриаде, и та наконец смогла взять себя в руки.
Можно было снять личину, и сделать все самому. А потом убить выживших, чтобы они не разболтали тайну в случае попадания в плен. Держать на базе я никого не собирался. Унявшая дрожь в руках девушка справилась со своей задачей на отлично, и вскоре мои наполненные огнем пальцы вновь обжигали раны. Я старался не акцентировать внимание на запахе паленого мяса и стонах воина. Просто не зная другого способа обеззараживания ран в таких условиях.
– Я не понимаю, хозяин, – сказала хранительница, когда с лечением было покончено. – Теперь они не истекут кровью, но все равно будут страдать. И, скорее всего, скоро умрут. Пусть и не сегодня. Зачем продлять их мучения?
– Они мне послужат. Как тебя зовут, дриада?
– Я Минаэль Вечнозеленая, – устало ответила девушка, севшая у сердца подземелья рядом с другими ранеными. – Дочь великого вождя дриад и пастуха древних энтов…
– Теперь ты Елка. Он Спартак. С остальными разберемся позже, – оборвал я рассказ девушки. – Иди в камеру к пленным, набери воды в алтарь, разрежь одежду на ровные полосы и прокипяти в чаше. Высуши! А после забинтуй раны не слишком туго, но и не слишком свободно. Так, чтобы кровь не вытекала и грязь не попадала. Поняла? Повтори.
– Набрать воды, порезать, прокипятить, закрыть раны, – слабо прошептала девушка.
– Высушить! Идем, – приказал я, увлекая за собой либлинов и хранительницу. – Открой камеру.