Вновь по приказу девушки стена разошлась в стороны, представляя моему взору забившихся в угол гнома и дварфа. Последний выглядел не очень, ноги опухли и посинели. Хотя перелом вроде был не смещенный. Рука гнома тоже обрела чуть фиолетовый цвет, хотя, возможно, это в большей степени из-за чернил, которыми он написал записку, протянутую мне.
– Добрый господин, все тут, как вы и приказывали, – сказал, подобострастно улыбаясь и кланяясь, гном. – Я осмелился написать письмо своему нанимателю, стоит бросить его в ящик рядом с любой таверной, и вы получите выкуп в любой удобной для вас форме. Рабы, магические предметы, драгоценные камни. Все что посчитаете нужным.
– Да. Рабы, – прогрохотал я, усмехнувшись. – Несите оставшихся к алтарю. Пусть все, что осталось в еще теплых телах, их кровь и души усилят сердце.
– Как. Хозяин. Прикажете, – тут же ответили каменные либлины, сорвавшись с места.
– Благодарю вас, хозяин, – улыбнулась хранительница, пробежав кончиком огненного языка по губам. – Мне взять только двоих или можно остальных тоже?
– Позже, если придется или если они не будут послушны. Например, ты, гном, – сказал я, приближая свое каменное лицо с горящим ореолом к вжавшемуся в стену недоноску. – Ты же написал не только про выкуп, верно? Больше того, про него ты ничего не написал. Иначе как мое вполне конкретное требование превратилось во «все что угодно»?
– Я… я просто обтекаемо. Я все исправлю, позвольте только, – заикаясь, пробормотал контрабандист, пытаясь убраться от огня. – Скажите, что надо, и я все распишу. Как прикажете, вашими же словами. Только дайте жить!
– Жить? Да вы с приятелем все равно умрете в течение нескольких дней, если вас не вылечить. Посмотри на его ноги и на свои руки. Вам нужен доктор и зелья. Должны же вы, мерзкие букашки, ползающие по моему дому, как-то исцелять свои тела?
– Все верно, господин, должны. Жрицы Матери бездны исцеляют ее благословением. Но это дорого, очень дорого, и мы, простые муравьишки, изворачиваемся. Есть у нас и врачи, и доктора, и мастера алхимии. Некоторые настолько продвинулись в своих изысканиях, что обрели способность даже менять лица без иллюзий. Только умением и скальпелем. Но они тоже очень дороги.
– Хорошо, но я не услышал ответа. Ты хочешь жить? Где то, что тебе нужно для жизни?
– В гильдии алхимиков, господин. Их тайная лаборатория находится на западной окраине города Распорядителя, – затараторил гном, придерживая ладони. – Боюсь, я не знаю, какие нужны зелья для исцеления, а потому не могу сказать точно. Но у меня в поясе зашит алмаз, небольшой, даже крошечный, но его хватит на оплату любых услуг.
– Ты так и не понял, где очутился? – прогрохотал я, вновь приближаясь. – Пиши новое письмо. За твою жалкую жизнь я требую не простых рабов. Свежих. Что недавно появились в этом мире. Их вид называется «люди». За тебя и эту тушку – тысячу.
– П-простите, но я столько не стою. Десяток, полтора – может быть. Но не больше, – причитал сквозь слезы и сопли карлик. – Они не выполнят это требование.
– Значит, тебе придется быть очень убедительным. Секреты, которые ты раскроешь, обойдутся им гораздо дороже. Ведь они знают – ты в курсе их дел. Пиши, – сказал я, отодвигаясь, и за моей спиной вновь сошлись стены. План быстро формировался в голове. Пора отправляться к первой точке, ведь, в конце концов, это моя прямая обязанность как Владыки катакомб.
Пройдя мимо вжавшейся в стену и побледневшей Елки, я дошел до сердца подземелья и, не обращая внимания на сливающих кровь либлинов камня, открыл карту. Воры, алхимики, чернокнижники, бордели и наркоманы. Всяких тварей вокруг меня оказалось вдоволь, но сегодня предстояло забраться чуть дальше, чем я планировал.
Ближе к центру, к богатым районам, а значит, и ко мне, находились более изысканные заведения, публичные, с героями – владельцами и посетителями. Только борделей гном указал три. Можно было, конечно, рискнуть и сходить туда, заодно освободив рабынь, ведь после побоев от клиентов их должны были чем-то лечить для поддержания товарного вида. Но времени на эксперименты оставалось не так много. Идти нужно было наверняка.
– Запрещенная лаборатория при школе ведунов в квартале хоббитов, – задумчиво произнес я, рассчитывая маршрут. – Придется пробраться мимо нескольких потенциально опасных мест, но в целом это ближайшая возможная точка. К тому же там точно заботятся о своих подопечных. Должен найтись и врач, и лекарства. Решено. Хранительница, меня не будет несколько часов. Проследи за тем, чтобы сердце оставалось в безопасности.
– Конечно, хозяин. Все что прикажете, – чуть поклонилась девушка из лавы, открывая передо мной двери в сырые катакомбы.
Стоило выйти наружу, как в нос ударил запах плесени и нечистот. А еще крови. Неподалеку от моего убежища была лестница на поверхность, именно на ней неудачливые кандидаты в герои обрели свое последнее пристанище, застыв порванными на кусками частями тел. Видно было, что совершено это зверство безо всякой фантазии или эмоций, все убитые выглядели совершенно одинаково – их четвертовали, вырвав руки и ноги и оставив только головы.
– Нравится моя работа? – вкрадчиво спросил Распорядитель, и я чуть вздрогнул, обернувшись. Никого. Мог бы хоть иллюзию для приличия создать.
– Вам самому это не принесло радости, – ответил я, оглядываясь по сторонам. – Это именно работа, механическая, тупая, не заслуживающая вашего вмешательства. Но она должна была свершится, и вы ее провели. Теперь же хотите подобное оставить на меня.
– Верно. Как и чистку канализации от тел и прочих паразитов. Думал, я не замечу, как вы подпитываетесь магией нашего господина и повелителя? Да, потери были минимальны, но, если бы хранительница не вмешалась, при первой же попытке зачерпнуть лаву ты сгорел бы без остатка. К твоему счастью, господу понравилась такая находчивость и преданность. К тому же ты был не в курсе. Однако больше такого не повторится.
– Совершенно верно, господин Распорядитель. Я предупрежу хранительницу, велю не проводить таких манипуляций и прошу прощения за не слишком честную игру. Но, как вы и сказали, мы приходим с тем багажом, какой у нас есть, ничего нового на арену не попадает.
– Ты умеешь слушать и даже думать, – рассмеялся вездесущий голос. – По крайней мере, ты так считаешь. Это будет веселая игра. Впереди еще три дня испытаний, и вас останется не больше шести. Жрица уже залечила раны своей рабыни, у остальных твоих новых врагов достаточно опыта и подготовки к битвам, а также ресурсов, чтобы исцелить раны. Твои союзники наоборот, не могут себе позволить даже перевязку. Что ты собираешься делать?
– Сражаться и спасать раненых, если вы позволите. Они станут моими слугами. В одиночку мне не то что не расчистить катакомбы, даже не пройти их за ночь.
– Я поощряю желание хорошо выполнять свои обязанности, а потому позволю тебе забирать кого угодно из проигравших и раненых. С условием, что они сами не предпочтут смерть, и это не будет отвлекать тебя от основных задач, – проворковал прямо в голове насмешливый голос чудовища. – Чем ты порадуешь меня сегодня, Владыка катакомб?
– Лаборатория мутантов полуросликов.
– О, замахнулся на детище Вигнисанка? Так сразу? Что ж, иди. А мы развлечемся. Порадуй нас, – тихо рассмеялся Распорядитель, и ощущение чуждого присутствия исчезло.
Твою мать. Я должен был понимать, что помощник бога может появиться где угодно и видеть все, но у меня как у агностика сама мысль о подобном всемогуществе в голове не укладывалась. Что ему мешает самому расправиться со всеми проблемами, если он настолько могуч? Единственный ответ, который я для себя видел, – Распорядителю тоже скучно. Как и Вечному играющему богу.
Скучно убивать и калечить. Скучно руководить городом. Скучно заниматься отбором.
Для него, обладающего такой силой, не нашлось должного противника. А потому он играл, подобно своему господину, и я стал в этой шахматной партии ферзем. Почему нет? Если им так нравится, буду скакать по полю, вырезая пешки и других коней, пока не наберу достаточно сил, чтобы перевернуть к чертям доску и сменить правила.
С этими мыслями я по широкому кругу обошел возможные места проникновения и добрался до тяжелой металлической двери, из-за которой доносились крики, стоны и запахи химикатов. Перед ней в свете факелов стоял двухметровый детина, периодически скребущий волосатую грудь здоровенной мускулистой пятерней.
Амбал и амбал, ничего необычного. За исключением босых лохматых ног.
Хоббит. Двухметровый, мать его, хоббит.
Глава 24
– Что это за хрень такая? – подумал я, идя в скрытой форме вдоль стены. Нужно отдать должное, хоббит напрягся, когда я был уже метрах в пятнадцати. Как я ни старался, вода охладила подошвы, сделав их непослушными и тяжелыми. Красться в таком состоянии оказалось почти невозможно. Но пост был поставлен совершенно по-дурацки, напротив стены, так еще над самым стражником висел фонарь, намеренно его слепя.
– Кто здесь?! – достав из-за спины двуручную дубину, спросил хоббит таким басом, что певцы позавидовали бы. Он щурился, всматриваясь в темноту, и та ответила отголосками частых шагов, доносящимися с трех сторон. – Опять крысы из лаборатории сбежали?
– Мы. Не. Крысы, – хором ответили либлины, впрыгивая в круг света. Реакция противника была мгновенной, он отскочил в сторону, ударившись о потолок головой, и вскрикнул, приседая как раз в тот момент, когда один из моих каменных помощников находился в районе его копчика. – Ай, мама! – вскрикнул детина, хватаясь за жопу.
– Мама тебе тут не поможет, раз сам на каменюку натянулся, – почти сочувственно произнес я, уже сменив форму на защитную. Хоббит наконец понял, что драться придется всерьез, но я уже был рядом и легко хлопнул его по макушке, отчего на ладони остался кровавый след. – Твою мать. Опять убил? А нет. Вроде живой. Дверь заперта. Как думаете, если мы вежливо в нее постучим, нам откроют?