– Хватит! Пусть сами лезут в море. Мы не станем мешать или помогать! Мы не станем биться друг с другом за жемчуг! Хотят драки? Пусть сражаются сами, против своих же сородичей! – продолжил я, перебираясь на центральный остров. – Хватит вам служить, настала пора им самим спустится вниз. Они не могут вас заставить, ведь если они вас убьют – не смогут продвинуться дальше.
– Верно. Лезьте сами, – выкрикнул раненый в ногу фавн, и его поддержали сразу несколько рабов. – Давайте. Чего же вы?
– То, что мы не можем вас убить, не значит, что не сможем заставить, – ухмыляясь, сказал глава артели. – Выплюнь, рогатый! Иначе лишишься ноги!
– Тронешь его, и мы тебя в воду в доспехе кинем! – окрикнул я дварфа. – Это всех касается. Хотите умереть и не пройти дальше – сражайтесь. А вот если вы из кандидатов хотите стать героями, пора бы вам начать самим действовать, а не прятаться за чужими спинами! Кто уже получил жемчужины, держитесь вместе! Пусть остальные сами добывают!
– Не слушайте этого пустослова! Он вас обманывает! – выкрикнула стоящая выше эльфийка. – Он сам не в состоянии даже коснуться воды, а потому хочет, чтобы ваши команды не прошли тоже!
– Все должны быть равны! Хотите, даже вернув свободу, рисковать своими жизнями за уродов хозяев? Эта эльфийка забралась на самый верх и с луком ждет шанса, чтобы атаковать вас и отобрать ваше по праву! Держитесь вместе, и она ничего не сможет вам сделать! Они хотят разделить нас, бьющихся вместе! Но мы с огнем в сердцах будем отстаивать свою свободу!
– Хватит прогибаться под эльфов и их прислужников! – дуэтом взревел гигант в плаще с закрывающим голову широким капюшоном. – Пусть мрази работают сами на себя! Я прикрою вас, братья!
– Вы идиоты! Если вся команда не получит жемчуг, она не пройдет дальше! Идите вниз и ищите, что велено! – наложив на тетиву стрелу, в бешенстве сказала эльфийка. – Он дурит вам головы, вы проиграете, и что тогда? Вас выкинут за город, поймают охотники за беглыми рабами и в цепях приволокут обратно к хозяевам или к их родственникам. Если у вас остались родные – их казнят. Каждого вашего друга прикончат у вас на глазах!
– Видите?! Вот она, истинная суть эльфов! Вместо того чтобы снять свои одежды и доспехи и самим лезть в воду, они готовы убивать, угрожать и мучать вас! Вы хотите, чтобы так было и дальше? Вы хотите, чтобы они продолжали диктовать свои условия? – спросил я, показывая прямо на озлобленную лучницу. – Они давно уже забыли, каково это, делать что-то самим. Они хотят заставить вас верить в то, что могут повлиять на ваши жизни, хотя ошейники уже не работают. Новый день наступил! Вы свободны! Вы сами решаете, как вам поступить! И я говорю вам, хватит!
– Заткнись! – стрела сорвалась с тетивы и пролетела у меня над головой как раз вовремя, чтобы добавить моим словам еще больше аргументов, но я ожидал такой несдержанности от существа, чей порядок мира рушится на глазах. Она была в гневе и отчаянии, но низы просто отказались жить по старым правилам, а верхи не могли их принудить. По крайней мере, прямо сейчас.
– Ого, – мысленно проговорила Веста, из сердца наблюдавшая за преображением арены, только что чуть не ставшей полем боя. – А ты действительно зажигательный парень.
– Я просто сказал то, что они сами давно думали. Не я, так кто-то другой. Нам повезло, что подобного восстания не случилось на неделю или месяц раньше, иначе все рабы-гладиаторы оказались бы привязаны жизнью к хозяевам, – так же мысленно ответил я огненной фее. – Могу поспорить, восстания и раньше происходили, особенно в самом начале. Но магией их подавили. Рабов заключили в колесо, где один и тот же день повторяется годами с минимальными отличиями.
– Отлично, теперь они не будут добывать жемчуг для господ, – фыркнула со злорадством хоббитка. – Всегда хотела посмотреть, как эти уроды дварфы сами будут в грязи ползать. Овощи для своих боевых артелей выращивать. Вот только нам-то что делать? Лезть в воду, пока последние жемчужины еще не собрали? Я плавать не умею.
– Нет. С жемчужинами проблем не будет, – усмехнулся я, удостоверившись, что портал домой отключен, и присматриваясь к собравшимся вместе рабам. – Но нужно подождать.
– Чего ждать-то? – спросил однорукий орк, тыча культей в рабовладельцев. – Надо сейчас по голове бить, дварфы доспехи сняли! Где это видано, чтобы они пузами своими щеголяли?
– Ждем, я сказал.
– Понял я, понял, – пробурчал боец, умерив свою агрессивность, но продолжая хищно поглядывать на доспехи главы артели дварфов.
Броня и в самом деле казалась выдающейся даже издали. Мало того что это был идеально подогнанный под его фигуру полный пластинчатый доспех, так под ним еще находилось несколько слоев одежды и кольчужная рубаха. И все это было зачаровано магией металла. Магией, которая позволяла делать удивительные и слабо соотносящиеся с физикой вещи.
Я недаром вытряс с торгаша-хоббита информацию. И хотя за три часа он рассказал не так много, как мне хотелось, самое ценное я вычленил. Дварфы стали великой расой, потому что магия металла не просто защищала своего владельца от холодного оружия, но и позволяла напитывать железо чуждой магией. Любой, хватило бы рунному кузнецу сил и умения.
Защита от огня, кислоты, воды и даже дерева? Легко. Клинок, высвобождающий пламя при ударе. Щит, бьющий врага молнией при блокировании. Шлем, позволяющий видеть в темноте, и даже кольца, дарующие регенерацию и вечную молодость. Все это, конечно, не бесплатно – магия требовала подпитки, чаще всего получаемой от связанных с ней ошейниками рабов, буквально платящих своими душами и жизнями за безопасность и силу владельца.
Уроды, конечно, но уроды умные и изворотливые. Если у клана был рунный кузнец, а рабов недоставало, выбирались старики и бедняки, которые за плату надевали поглощающие ошейники и браслеты. А почему они могли лишиться рабов? Так налет другого клана. И вот тут наступало самое для меня интересное – существовала магия металла, дающая сопротивление к магии металла! Доспех или оружие, которое не подчиняется воле противника, но обладает всеми ранее заложенными в него свойствами. Вот такое вооружение надо было раздобыть.
– Вода стала мутная. Ничего не видно, – заметила хоббитка. – Все. Упустили мы свой шанс. Теперь только домой, грядки копать.
– Нет. Все только начинается, – усмехнулся я, поднимаясь. – Солнце еще высоковато. Но… Я прошу личной аудиенции у Распорядителя! У меня вопрос по правилам испытания!
– Что? Да ты свихнулся! – отшатнулась от меня девушка. Безрукий орк обреченно и зло усмехнулся, но ничего не сказал. Ответа, естественно, не последовало.
– Повторяю, у меня вопрос по правилам испытания!
– Все правила были высказаны до начала, – с ленцой крикнул Радаман. – Если вы их забыли, или они вам не понятны, это ваша проблема.
– В таком случае я вынужден буду использовать правила испытания так и таким образом, каким я их понял, – усмехнувшись, я перепрыгнул с центрального островка на остров с рабами, держащими круговую оборону. Даже фавн умудрился прийти сюда. Убрав огонь и дождавшись, пока рука остынет, я похлопал его по плечу. – Ты молодец, что смог уйти от надсмотрщика. Вы все молодцы. Но как вы думаете, что будет, если ваши тройки пройдут это испытание, и мы окажемся в следующем? Там, где нас опять выставят против рабовладельцев?
– Они нас перебьют, вот что будет, – хмуро проблеял фавн.
– Верно. Большинство из нас ранено. В то время как враги здоровы или подлечились. Но сейчас, вот прямо сейчас, у вас есть преимущество. Они заставили вас нырять за жемчугом, даже не думая, что вы можете оставить его себе. Считают вас вещами, хотя у вас есть свобода воли и свобода выбора. Распорядитель поделил нас не равно, он рассовал нас по тройкам. И если один из тройки не пройдет – вся остальная тоже проиграет, оставшись в городе.
– И что толку? – хмуро спросил однорукий орк. – Нас же выпрут из города, а там будут охотники на рабов, и они нас прихлопнут.
– Вы не слышали новостей? – усмехнулся я, осматривая своих заговорщиков. – Вчера в городе обрушилась гильдия мутантов-хоббитов. Погибли все ее члены, включая мастера гильдии. Некому выходить на охоту. Не верите мне, спросите вон у инструкторов. Они хоть и нехотя, но отвечают. Господин инструктор, верно ли, что в городе сгорела гильдия охотников?!
– Ага, сквозь землю провалилась, – неохотно ответил Радаман, хитро стрельнувший в меня глазами. – Выжили только те, кто был на рынке и в таверне.
– Вот видите? – спросил я у ободрено перешептывающихся рабов. – Я предлагаю вот что. Если в тройке нас больше – оставляйте жемчужины у себя. Можете даже с неудачливым рабовладельцем поделиться. И тогда завтра нас станет больше, и мы победим. А вот если вы один, а их двое – отдайте свою жемчужину другим и сразу после полуночи, как вас выставят за арену, спускайтесь в катакомбы. Там вы сможете спрятаться, да еще и уберете двух врагов разом.
– Обдурить уродов, – проблеяв, фавн закусил губу, а потом срыгнул на ладонь зеленую жемчужину. – На. Хочу посмотреть на выражение лица этой благородной твари, когда она все поймет.
– Благодарю. Не буду спорить, она мне пригодится. Но приму я ее, только если ты твердо во всем уверен, – сказал я, смотря на остальных. – Это ваша жизнь, ваша свобода. Вы можете попробовать остаться и сражаться с ними, но тогда у врага будет преимущество. Или продолжить борьбу за стенами арены. Там еще тысячи наших братьев и сестер, детей, ждущих освобождения!
– Да, уверен, – сказал фавн, буквально впихивая мне жемчужину. – Пусть подавятся.
– И мою возьми! – сказал орк с кровоточащей промокшей повязкой на груди. – Не можем победить, так устроим подлянку, чтобы они тоже проиграли.
– Хорошо, братья. Благодаря этой жертве, завтра будет новый день. Давайте я разделю их между теми, кто должен сражаться и кому не хватит жемчуга, и теми, кто готов уйти. Помните, даже проиграв, вы получите свободу. Кто по одиночке? – спустя всего несколько секунд у меня в руках было пять жемчужин, три из которых перекочевали в карман. – Кто остался двойками?