— Ну так и какого черта тебе сейчас нужно? — недовольно свесился вниз дварф. — Отдам после получки, как обычно.
— Сейчас отдашь, — выкрикнул хоббит-переросток, держась за лестницу ручищей. — Несколько девочек решили пойти глубже в Бездну, и это только твоя вина. Эльфы объявили сбор через двадцать минут. Или возвращаешь всю сумму, или я тебя самого продам за долги в передовой гарнизон!
— Да пошел ты, урод! Я никаких расписок не оставлял! Ничего я вам не должен! — выругался дварф, закрывая люк башни. Твою мать. На такой поворот событий я совершенно не рассчитывал. Но, к счастью, не только я. Взбешенный поведением должника хоббит взобрался по лестнице, барабаня в крышу, а мы в это время смогли выскользнуть из башни, притаившись в тени.
Вскоре спор превратился в ор, переполошивший несколько ближайших домов. Однако, к моему удивлению, к башне вернулся только усталый сменщик, высказавший все, что думает по поводу мешающих ему спать после честной службы уродах. После чего немедля был послан уже обоими в длительное пешее путешествие на дно бездны. Не собирающийся платить по счетам стражник орал что-то про то, что он воин и шлюхам ничего не обязан, и так при этом свешивался с башни, что я решил ему немного помочь. Всего через несколько секунд спорщик завопил и рухнул головой вниз, свернув себе шею.
Расстояние оказалось слишком велико, но с третьей попытки мне удалось создать каменного либлина, который подсадил упирающегося и не успевшего ничего понять стражника, вокруг тела которого тут же собралась приличных размеров толпа.
— Это ты, урод, нашего брата скинул! — заревел один из дварфов, обнажая топор и надвигаясь на мутанта. Тот в долгу не остался, выхватив меч, в его ладони кажущийся кинжальчиком. — Ради денег и шлюх одного из стражи прикончил!
— Идем отсюда, — сказал я хоббитке. — Дальше они сами друг с другом справятся. Куда ты, дуреха?
— Ну нет, я этого так не оставлю, — вырвалась та, прыгнув прямо в середину толпы. — Слушайте все! Сколько можно терпеть этих вонючих бородачей? Они нас насилуют! Бьют! Режут! Издеваются над нашими детьми и братьями, а вы все еще готовы это терпеть?
— Моя школа, — с умилением подумал я, глядя на то, как хоббитка заводит толпу так же, как я рабов на испытании. Радужных надежд я, конечно, не питал и на всякий случай подбирал камни поувесистее, но у девушки на удивление хорошо получалось вскрывать гнойные раны в отношениях двух народов.
— Они считают нас вторым сортом, почти рабами! Только потому что наша магия слабее их рунных чар! Они пользуются нашими женщинами! — кричала Клора, обращаясь к каждому пришедшему. — Разоряют земли на поверхности, и даже чтобы попасть сюда, чем нам приходится жертвовать? Мы должны стать героями, а что в результате? Шлюхи?
— Довольно! — выкрикнул дварф в богатом доспехе, выходя вперед. — Знай свое место, дрянь.
Он сказал это с таким презрением, чувством собственной важности и достоинства, что я понял — сейчас. Рука сама метнула камень. Не так красиво, как это делала Химари, без закручивания, да и повезло на сей раз куда меньше, голыш попал в край забрала, лишь помяв нос и оставив на щеке грязный след, но этого хватило.
— КТО ПОСМЕЛ?! — взревел дварф, выхватывая искрящийся в темноте одноручный молот. — Я Гимли Железнобород, тысячник клана…
Второй камень попал куда надо, прямо в разинутый рот орущего. Дварф пошатнулся, закашлялся, и Клора шумно рассмеялась, тыча в него пальцем. Вскоре почти все хоббитки смелись над задыхающимся тысячником, да так заразительно, что не смогли удержаться даже охранники и некоторые из стражей. Дварф прокашлялся. Сплюнул черную слюну и поднял молот.
— За издевательство над кланом Железнобородых убить их всех! — выкрикнул он, и десяток воинов обнажили оружие. Хоббиты, в основном девушки, сгрудились, защищаясь кто чем мог, но силы явно были не на их стороне. — Смерть шлюхам!
— Мы герои! И дом Вигнисанк ни в чем не уступит Мафелгату! — выкрикнула в ответ Клора. — Покажем уроду, почему наш народ независим! Если среди вас нет мужиков, я сама отрежу этому гаду яйца.
— Подвинься, малышка, — сказал мутант, выходя вперед. — Ты верно заметила, мы здесь все герои. И все равны. Хотите драться? Будете драться со всеми нами!
— Пошел прочь, мутант! — взревел, тут же закашлявшись, Гимли. — Вы, недомерки, пусть и выросли, но мозги остались такие же куриные. У вас даже собственного дома в городе Распорядителя не осталось, говорят, его сожгли до основания вместе со всеми уродцами! И ты, и весь твой род, и ваши мастера охотники — вы все уроды-переростки!
— Сдохни! — выкрикнул амбал, для которого это оскорбление оказалось последней каплей, и бросился вперед. Дварфы накинулись на него со всех сторон, но в то же мгновение из темноты на них обрушился град коротких арбалетных болтов. Несколько девушек нырнули в невидимость и тут же оказались за спинами нападающих, вонзая в них короткие кинжалы. Началась настоящая свалка, в которой мне едва удалось выловить Клору.
— Умница. Заварила такую кашу, которую они еще долго будут расхлебывать. А теперь к воротам. Нужно впустить наших и добраться до рабов, пока внимание отвлечено.
— Я просто хотела им отомстить, — сказала девушка, гневно сжимая кулаки. — Всем этим уродам, которые нас используют.
— У тебя получилось. Но виноваты не только эти, они исполнители. Но и их король. Именно он определяет отношения между странами и народами.
— Но он божественный герой, — нахмурилась Клора. — Его невозможно победить.
— Вполне возможно, но для этого нужно самому стать божественным героем, — усмехнулся я, жестом приветствуя Химари и вместе с ней снимая приржавевший засов с ворот, двери скрипнули, отворяясь, а за ними уже ждали товарищи. — Обойдем толпу и к охранникам. Добавим в сегодняшнюю ночь огня.
Глава 6
— Что ты собираешься делать? — тихо спросила японка, когда мы прокрались к обрыву, сделав крюк и обойдя весь лагерь. — Здесь достаточно охранников, чтобы перебить всех поднявших голову. В прошлый раз, когда мы устроили побег, спаслись только пятеро, а до замка и вовсе лишь двое дошло.
— У вас тогда не было вас нынешних, — заметил я, осматривая посты стражников. — Видите? Тут та же схема. Охрана редкая и сильно надеющаяся на свою магию. Дварфам еще несколько минут будет не до рабов, и даже если эльфы умудрятся взять ситуацию под контроль, у нас сегодняшних куда больше сил, чем было тогда.
— Что же может быть в твоем плане не так? Может, несколько десятков бойцов, ожидающих спуска в Бездну? — усмехнулась Химари. — Они мгновенно подавят любое сопротивление, стоит рабам подняться.
— Ты забыла, что сюда спускались не рудокопы, а воины с красными ошейниками, — поправил я девушку. — Каждый из них прошел длительное обучение боем. Освободим их — получим целую армию, не способную сражаться вместе, но все же. Нужно атаковать всех разом и не позволить использовать кольца. Сомневаюсь, что бунт на испытании заставил их сменить все заклятья, но рисковать не стоит. Гормок, ты берешь ближний край. Не убивать, кольцо не выкидывать и не ломать, оно может быть связано с душами рабов. Грот, на тебе противник чуть дальше. Делай что хочешь, но он не должен поднять тревогу. Химари — центрального. Клора — на тебе самый дальний. Ты можешь пробраться вперед, не вызывая лишних подозрений, и даже отвлечь противника, заманив в ловушку. Еще раз, они могли поменять заклятье и связать свои души с рабами. Так что убивать их нельзя. По крайней мере, не сразу.
— Отлично, я пообрываю им руки, словно жукам, — усмехнулась голова огра с явным застарелым следом ошейника. Вторая неодобрительно боднула первую и кивнула.
— Вопросов нет? Тогда выдвигаемся, — сказал я, уходя в тень ближайшего барака. Вместе с девушками мы прокрались по заброшенному зданию и спокойно вышли с противоположной стороны. Но стоило оставить за спиной Химари, забравшись дальше, как нас остановил многоголосый храп.
Приложив палец к губам и медленно перекатывая стопу, чтобы не дай бог не разбудить врагов, я заглянул в комнату, откуда слышались переливы. Плотные занавески спасали от холода и влаги, а в центре зала догорал самый настоящий теплый костер, у огня которого сидела, вытирая слезы, девчушка лет семнадцати. Испачканное кровью платье и синяки на руках быстро прояснили ситуацию, и я не стал останавливать Клору, крадущуюся к девушке.
Хоббитка ударила плачущую основанием рукояти по затылку и, поймав девушку, аккуратно положила ее на бок, гневно глядя на блаженно дрыхнущих дварфов. Приложив палец к губам, я показал на их руки. К счастью, подробнее Клоре объяснять не потребовалось. Подобрав с пола масляную лампу, она открутила крышку и, смочив палец ближайшему дварфу, ловко сняла кольцо управления. Криков снаружи вроде не последовало, так что я позволил воровке обчистить спящих, после чего мы накрепко привязали их к кроватям. Сунув ладонь в костер, я впитал его до состояния пепла.
— Может, все же убить? — тихонько спросила Клора.
— Нет. Если на них есть заклятье связи с рабами, это и их убьет, — покачал я головой, раз за разом возвращаясь взглядом к масляной лампе. Джин из нее явно не выберется, но что-то притягательное в ней, однозначно, крылось. — А если связи нет, мы самих рабов сюда притащим, и они развлекутся вдоволь.
Закончив мысль, я взял в руки лампу и с идиотской улыбкой потер ее медный бок. Естественно, безрезультатно. Если не считать того, что несколько капель масла упало мне на ладонь, почти мгновенно впитавшись в трещины окаменевшей кожи. Ощущения оказались странные, будто детский крем втираю, в котором процент жира доведен до ста.
— Ты что, поджечь себя решил? — ошарашенно спросила хоббитка, на всякий случай отодвигаясь, когда я открыл крышку и начал поливать себя маслом.
— Позже, если понадобится, — кивнул я, тщательно пропитывая созданную амулетом одежду. — Масло не растворяется в воде, отталкивает ее и не пропускает тепло. Или защищает от холода, если смотреть с другой стороны.